— Да, это мой дядя! — с гордостью ответила девушка.
Солдаты толпились рядом и нетерпеливо покашливали.
— Итак, — сказал автомобилист, — что там случилось с речкой? Хинин упал в нее?
— Да. Я могу вас попросить предоставить свой автомобиль в распоряжение нашей армии? Однако, я вижу, у вас большой багаж…
В самом деле, в багажнике лежал большой тюк, завернутый в брезент.
— О, это не помеха! — ответил незнакомец. — Я вполне могу съездить с вами в дальний Аин-Шефра за хинином, только считаю это излишним. Совершив двадцатикилометровый марш-бросок, вы на рассвете дойдете до громадного оазиса Бунгур. А в Африке Институт Пастера имеет большие запасы хинина в любом оазисе. Господину капитану, безусловно, все это известно гораздо лучше меня… — и показал на Дюрье.
— В этой части Африки мне, к сожалению, — Дюрье поправил воротничок, — не доводилось служить… Я был в Конго… и… О, сейчас мне пришло в голову, что здесь действительно расположен Гулзур!
— Бунгур…
— Да-да. Естественно, Бунгур…
— Огромное спасибо, месье, — сказала девушка.
— Не за что. Могу ли я еще чем-нибудь помочь?
— В данный момент нет.
Незнакомец снова приподнял пробковый шлем, включил зажигание и поехал дальше.
Несколько минут стояла томительная тишина.
— А вы, господин капитан, не знали, что по этой дороге через несколько километров будет оазис? — спросил граф Йолланд.
— Прошу прощения, но я служил в бассейне реки Конго. Откуда я мог знать о существовании этого оазиса, если ни Польхон, ни Рено, ни Байонне даже не упоминали о нем…
— А зачем нам упоминать? — запротестовал Польхон. — Кто тут у нас смотрит карту? Естественно, я не знаю наизусть всю Сахару. Но то, что здесь есть оазис Тунгуз, известно даже ребенку…
— Булфур, — поправил Байонне. — Я много раз там бывал.
— Я, к сожалению, проходил службу в бассейне Нигера, — заметил рыжебородый Польхон с презрительным выражением лица, ибо был уже совершенно пьян.
— В конечном итоге, ничего страшного, — добродушно сказал маршал Подвинец, — никто не может знать каждый оазис в Сахаре. Главное, что на рассвете у нас будет хинин, а сейчас я предлагаю двигаться дальше.
Все же общее настроение было подавленное. Все чувствовали, что здесь что-то не так. Тем не менее господин Вильке воздержался от открытого высказывания своего мнения, дабы избежать ответственности.
Байонне отдал приказ об отправлении. Снова бегал Рено: «Отправляемся, господа, пожалуйста… Сколько можно повторять… Постройтесь… Господа, отправляемся…» У Польхона дела шли относительно успешно, так как для усмирения недисциплинированных он не брезговал рукоприкладством.
Спустя полчаса легион был с горем пополам построен. Сэр Йолланд сосредоточенно наблюдал происходящее. Не так он себе это представлял… Хм… Оказывается, создание армии не такая уж и простая задача.
Уже здесь, в начале пути, члены экспедиции отведали настоящей сахарской жары. Фляжки пустели за четверть часа, возле бочки с водой постоянно толкались солдаты, грязно ругаясь и вновь наполняя фляжки. Все это затрудняло движение. Воздушный Дьявол, приставленный к обозу, через несколько километров пути подошел к ефрейтору и прошептал:
— Послушай, мама, тут придется таскать с собой целое море. Они уже вылакали почти всю воду.
Офицеры снова посовещались. Затем Изабелла объявила:
— На оставшийся отрезок пути каждому полагается по две фляги воды. — До этого все выпили по крайней мере по шесть фляг. — Кто не сможет распределить воду на весь путь, пусть мучается от жажды. Нельзя же бесконечно толкаться у бочки с водой!
Поднялся шум.
— Тогда не надо водить людей в пустыню! О чем они думали? В такую жару организм человека постоянно нуждается в воде…
Один из рядовых, а именно Тоутон (у которого не было половины лица), подошел со своей флягой к бочке.
— А я буду пить столько, сколько хочу, — сказал он и протянул флягу Воздушному Дьяволу. Так как тот не был достаточно расторопен, то получил по шее. — Шевелись, кусок теста, а то я тебе всю морду разукрашу! — закричал Тоутон и заиграл своими огромными мышцами.
Тут ефрейтор Изабелла со скоростью, на которую способна лишь разъяренная мать, защищающая своего малыша, подскочила к Тоутону и так двинула по оставшейся щеке, что фляжка вылетела из рук боцмана, а сам он проехал несколько метров на животе.
Тем временем сэр Йолланд и девушка молча ехали в коляске. Граф заговорил лишь по прошествии длительного промежутка времени.
— Простите, нет ли у вас такого имени, которым я мог бы беспрепятственно пользоваться более или менее длительный срок?
— Это излишне. Нам недолго осталось быть вместе. До рассвета можете пользоваться тем именем, которое вам больше нравится.
Садящееся солнце пекло с силой в пятьдесят градусов. «Да, отнюдь не слабая женщина, раз спокойно выносит такое», — подумалось графу.
— Собственно говоря, — продолжала девушка, — мое настоящее имя Эльсворт, но не могла же я назваться незнакомому автомобилисту, когда он встретил меня в компании сотни солдат. Признайте это, сэр. Я вынуждена была прибегнуть к вымышленному имени.
Это было первое логическое и приемлемое объяснение, услышанное графом от этой женщины.
— А если честно, то можете звать меня просто Анной. Это мое настоящее имя.
— Да, вы действительно его более или менее регулярно придерживаетесь. К сожалению, у нас в Англии лишь при наличии достаточных оснований принято называть даму по имени.
— А разве тот факт, что весь мир считает меня вашей невестой, не является достаточным основанием?
— Весь мир?!
— Боже мой, да не пугайтесь вы так! В любом случае, замуж я за вас не пошла бы, все это чисто теоретически. И, собственно, на рассвете наши пути разойдутся. Я останусь ждать свой багаж в Бунгуре, а вы поедете дальше. Могу сообщить, раз это так важно для вас, что мисс Эльсворт — мое настоящее имя. Анетту Лорье я придумала на месте, чтобы не компрометировать себя.
Смеркалось. Герр Штрудль снял серый цилиндр и большим клетчатым платком вытер лоб. В самом деле жаркого. Извозчик проклинал духоту и ругал на чем свет стоит Динделя.
Со старой клячи пена так и катилась, но эти дряхлые, скелетообразные, годные лишь на подметки для сапог скакуны выносят и не такое даже от самого сильного погонщика. Смерть уже не берет их проржавевший организм. Так шелудивый слепой пес порой переживает воинственное арабское племя и, хромая, кашляя, волоча по песку вывихнутую лапу, годами шатается по пустыне…
— Я только одного не понимаю, почему вы сами не ведете легион?
— Простите?
— Я беспокоюсь за вас, сэр. Здесь нет никакой дисциплины, никакого порядка. Каждый делает что хочет…
— К сожалению, вы правы, — живо отозвался граф, повернувшись к Анне. — Я тоже это заметил. Но что я могу сделать? Если кто-нибудь говорит мне, что его отца похитили, а сам стоит при въезде в Сахару в одном купальном халатике…
— Не обо мне речь, а о вашем войске. Вы не заметили, что офицеры беспомощны? Так вы только в беду попадете в Сахаре. Даже с дисциплинированными солдатами очень трудно передвигаться по пустыне.
— Благодарю вас за искренний интерес к моей судьбе, не знаю только, чем я его заслужил.
— Вы спасли мне жизнь! — высокопарно произнесла Анна, ее глаза засияли так, что граф испуганно вжался в угол сиденья.
— Но, извините, — пролепетал он.
— Солнце пустыни сожгло бы меня, кроме того, я была бы одна здесь, где в любую минуту человека могут сожрать львы или тигры.
— Прошу прощения, но в Африке тигры не водятся.
— Но все же они могут съесть человека!
— Хм… пожалуй, могут…
— Вот видите, вечно вы пытаетесь со мной спорить… да только сами запутываетесь в собственных словах, — разразилась упреками Анна.
— Я? — изумился граф.
— Послушайте, сэр Йолланд, — быстро продолжала она, — если вы не возьмете в свои сильные руки командование, быть беде. Ваши офицеры, как видно, не знают местности. Да и солдаты их вовсе не слушают.
— Но если у них нет средств поправить дисциплину…
— Послушайте, вы же прекрасно знаете биографию Наполеона! Этот человек с мечом в руке дошел до Китая!
На это граф ничего не ответил, только дрогнувшей рукой поправил монокль.
Глава девятая
1
Солнце село. После четырех с половиной часов пути маршал выкрикнул:
— Пас! Пулька!
С машины сняли палатки, но при этом опрокинули один из ящиков. Оттуда посыпались револьверы, противогазы и теннисные ракетки.
— Простите, — обратился Рено к сэру Йолланду, — лучше было бы выбросить ракетки. Они занимают место и вряд ли понадобятся нам в обозримом будущем.
