— Эм… Это я-то старовата!? – озарило дьявольскую дочку. – Эй, слышь, ты, мудила! – закричала она в зарешечённое окно. – Ты жутко пожалеешь, что меня оскорбил!
Ева вздыхала и кривила заплаканное лицо.
— Заткнись, Лили! – вскрикнула она, зажав уши ручками.
— Чё? – с досадой повернулась брюнетка.
— Через плечо, мать твою! – зашлась в крике Ева. – Нас щас сожрут! Вот так вот тупо, возьмут и сожрут, со всем дерьмом! Поэтому смысла им кого-то мазать нет совсем!..
Прилизанные хмыри в умилении слушали лай дорогих овчарок, не замечая ничего кругом. Они, наконец, растворили дверь и вышли из помещения с вольером. И судя по лаю, зазвучавшему буквально в уши – они подгребли к помещению затворниц.
— Слышь, Ева, а как нас съедят, если мы бессмертные? – задала вопрос Лилия, чутко прислушиваясь. – Семь тыщ лет как живём, вообще-то… Я и в катастрофы попадала, и из окна выпадала, и тонула… и – ни хрена, не умирала!
— Как, как? – всхлипнула Ева. – Если у тебя сожрут руку, то она наверняка не отрастёт! Ноги, голова и задница тоже…
— Да ладно, — поразилась Лилия. – Мляяя… Получается, мы встряли по полной!?
Со скрежетом замков отворилась стальная дверь и в помещение вбежали две кавказские овчарки. Лай смолк, но собаки хрипло рычали. За ними виднелись лощёные щёки бледнолицых.
Девчонки шустро прикрылись одеялом до самых сисек, прижавшись друг к дружке. Овчарки вымуштровано стояли на порожке, переминаясь и угрюмо глядя в глаза жертв.
— Прощаемся? – спросила Ева, стуча зубками.
Лилия часто-часто дышала и вдруг в голос заорала:
— Коса, коса, Помилуй мя телеса! – вложила свою ладонь в ладонь Евы. – Повторяй!
— Чего?!
— Заговор, — процедила Лилия. – Озарило, млин… Мне его в шашки проиграла Она.
— К-кто?
— Кто-то из сестёр, Жизнь или Смерть, — не помню точно кто… Ещё тогда, в Эдеме.
— А заговор на жизнь или на смерть? – вопрошала Ева в прострации.
— Я ж говорю, не помню. Но терять нечего, один хрен!
Бледнолицые расположились за своими собаками, удобно облокотившись о дверные косяки.
— Помолились, болезные? – спросил Хох с ухмылкой, явно приняв перешёптывания жертв за осанну.
— Коса, коса, Помилуй мя телеса! – торопливо пробормотала Ева. И машинально добавила: — Спасибо!
— Спасибо! – прошептала и Лилия на инерции. – Выручайте, сестрички…
* * *
— Без «спасибо» заговор не работает, — заметил пушистый проходимец.
— Истинно, — зевнул теплокровный гад, свернувшийся рядом уютным клубком.
Неразлучные приятели находились на Эдемском огороде, и, щурясь, наблюдали за сёстрами с косами, которые копали морковь. Жизнь и Смерть быстренько надёргали два крупных пучка и всучили оные коту:
— У тебя одна секунда! – предупредили сёстры с суровой нежностью в голосе.
— А награда? – кот состроил умильную морду, щурясь и млея, подался к Ним. – Всего один поцелуй!
* * *
— Кхм, — жирный котик, кряхтя, вылез из мышиной дыры, что располагалась возле самого пола тюрьмы-жральни. Вытащил оттуда и морковь. Ловко подбежал к блондинке с брюнеткой, бросил овощи им под ноги, подмигнул снизу и подался назад – в дыру. Реакцию женщин отследить никто не успел, так как прозвучала жёсткая хозяйская команда:
— Фас!
Овчарки сначала узрели кота, а после услышали команду хозяев. Недоумённо отследили метания пушистика и сорвались с места – к жертвам! Однако в глазах задвоилось и клыкастые животные тормознули на взлёте прыжка.
— Ууу, — завыли обиженно.
Люди пахнут мясом, а от запаха мяса кавказских овчарок тошнит, как известно. Если же мясо попадёт в пасть, то мучения бедной собачки невыносимы… С молоком матери впитано. Вот овощи – другое дело, полноценное и вкусное питание для сторожевых псов! Аппетитная крупная морковь – это амброзия!.. Только почему хозяева приказали коту разложить морковь рядом с этим отвратительным протеином?.. К тому же, женский протеин особенно запашист. Так и блевануть, простите, недолго.
— Ав-ав!.. – заскулили овчарки, оборачиваясь на хозяев. Завиляли смущённо хвостами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Чё? – не въехали рыжие близнецы.
— Урааа, да здравствует Жизнь и Смерть! – радостно вскричали девоньки. – Эй, убогие, а ну-ка быстро рассосались с пути, иначе вас ждут крутые слёзы! Мы – ведьмы, чёрт возьми!
Бледнолицые растерянно переглядывались. Девчонки отбросили одеялко и голенькими прошествовали между моложавыми парнями. Попыток застопорить жертв не было, — более того, прилизанные мясники шарахнулись от девонек. Явился в гости кардиогенный шок и пригрозил инсультом.
Овчарки, скушавшие до сего дня сотню человек, — мирно поедали морковку. Чавкая и повизгивая от удовольствия!
* * *
Девчонки из дверей «столовой для собак» выскочили в фойе сарая, а оттуда – на свежий воздух. Они очутились в узком дворе, огороженном высокой стеной из кирпича с колючей проволокой по всему периметру. В наличии здесь были трёхэтажный особняк, массивные сосны, бассейн под открытым небом. Типичное поместье для «новых русских».
Вопреки традиции светило яркое солнышко, день был в разгаре.
— Два урода! – ругалась Лилия, лихорадочно оглядываясь.
— Надо искоренить рассадник греха! – серьёзно заявила Ева. – Спасти тех, кто ещё сюда не попал.
— Чужие проблемы, — отмахнулась дьявольская дочь. И без перехода спросила: — Как думаешь, заговор сработал целиком или нет?
— В смысле? – не въехала дочь Бога.
— В том смысле, что мы ждём помощь или типа нам уже помогли, а дальше самим выбираться?
— Фиг знает…
— Ни хрена твой фиг не знает, — одёрнула Лилия. – Может, ещё разок заговор повторить, а?
В следующее мгновение перед узницами возник маленький красный «Мерседес». Выскочил из ниоткуда! Лишь витый дымок справа извещал о том, что автомобиль сюда приехал, правда, со сверхзвуковой скоростью, каковую никакой глаз не способен отследить.
Время на сиденье шофёра — деликатно повело бровками:
— Поехали, девоньки!
— Опаньки!.. – девчонки без разговоров запрыгнули на заднее сиденье и Время дало по газам. Тачку сорвало с места и не успели путницы моргнуть, — как машинка уже мчалась по асфальту оживлённой дороги.
— Млин, ты чё, опять у меня ключи увёл? – наехала Лилия на водителя. – Чё такой борзый-то, а?..
— Нас спасли, — напомнила Ева. – Я думаю, что стоит поблагодарить!
— Ваши дамские причиндалы у меня, — индифферентно вымолвило Время. – Сейчас приедем в Орехово-Зуево и купите себе платье. Хе-хе, — на бесстрастном лице возникла ухмылка. Однако сразу же пропала.
Лилия приметила на переднем сиденье свою сумочку, перегнувшись, рванула её к себе. Заодно кинула и Еве – её сумку… Зарылась в ридикюль, перебирая кошелёк, помаду, неработающий мобильник, сигареты… О, то, что надо! Жадно закурила. Спросила, пуская кольца:
— Какое сегодня число?
— Семьдесят седьмое июля, — уверенно ответило Время, мимоходом глянув на наручные часы. – Четырнадцать часов и ноль пять минут.
Госпожа Ирония и господин Сарказм лишь развели в бессилии ручками. Тихо выскользнули из салона и остались на дороге ждать другую попутку.
* * *
После того, как яркий «Мерседес» умчался из страшного поместья – в ворота особняка позвонила некая женщина, с лучистыми глазами. Дверь открыл привратник:
— День добрый, — мелодично сказала гостья. – Я – мадам Катастрофа, мне только что наказали явиться сюда и искоренить грех. С вашим домом я не знакома и поэтому способ исполнения определю на месте. Вы ведь разрешите мне войти?.. – Она игриво улыбнулась.
Минутка, пробегавшая вблизи, — ловко поймала улыбку сачком и показала большой палец в жесте «Класс!».
12. Супермаркет
В пятнадцать часов ноль восемь минут маленький красный «Мерседес» плавно подрулил к крыльцу торгового центра «Орехово-Зуевский».
