стоял около двери и нервно курил.
— Ты идиот? — она выхватила сигарету из его рта. — Хочешь прямо здесь умереть?
Резнов покраснел от злости. Он открыл рот, чтобы ответить, но молча закрыл его. Анна грустно смотрела на него.
— Резнов, какого черта?
— Все мы смертны. Скажи мне, Смолина, — медленно сказал он. — На хрена так жить?
— Ты мне еще нужен.
— А когда ты найдешь убийцу — все? — усмехнулся поисковик. — На свалку Резнова?
— Не говори глупостей!
— А куда еще? Не в ЗАГС же, — Резнов проницательно на нее посмотрел, и Анна почему-то смутилась под его взглядом.
— Давай к делу, — негромко попросила она.
— Как скажешь, ты же у нас капитан! — усмехнулся Резнов. Он какое-то время смотрел на нее. — Поехали.
Резнов быстро направился к Ленд Крузеру.
— Куда? — Смолина не успевала за ним.
— Куда, куда… — проворчал Резнов. — Предавать дело огласке.
* * *
Ленд Крузер ехал по проспекту Ленина. Огромные колеса, созданные месить грязь в непролазных лесах, сейчас вращались медленно, словно пытаясь остановить своего хозяина, уберечь от совершения страшной ошибки. Резнов хмуро смотрел на дорогу.
— Я думала, ты правда меня в ЗАГС сейчас повезешь, — пошутила Смолина, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Смотри, может и повезу, — серьезно ответил Резнов.
— Смотри аккуратнее, а то вдруг соглашусь.
Повисла неловкая пауза.
— Так куда мы едем? — неуверенно нарушила паузу Анна. — К одному из твоих контактов?
Резнов кивнул.
— Ломов Артур Эдуардович, депутат партии карелов. Я еще помню его как Артур Лом. В свое время он научил меня одной простой, но важной вещи: думай не о том, что спросили, а о том зачем спросили. В политике без этого никак. Как и в братве.
— Он поможет?
— Ты хотела предать дело огласке? Вот и предадим.
— Резнов… А он надежный?
— Понимаю, о чем ты думаешь, Смолина. Менты продажны, дело тормозят, Светорожденный баллотировался в мэры… Люди вообще суки, не люди — крысы. Но Артурик не такой. Мы с ним огонь и воду прошли. У братков все по-другому, понимаешь? Кодекс чести, братство.
— Он уже давно не браток, — заметила Анна.
— Он ярый христианин, Смолина, и ни за что не влезет во всю эту мракобесную грязь. Я в нем уверен не меньше, чем в себе.
— Значит, пора нанести удар?
— Вопрос только в том — куда? Чтобы бить врага, нужно сначала его узнать!
— Я его знаю, — зло сказала Смолина. Резнов хмыкнул:
— А еще кто-то сказал, что прежде чем узнать врага, надо узнать себя.
— Здесь у нас проблемы…
Резнов спокойно держал руль, глядя на дорогу и неспешно вел машину. Глядя на его сильные руки, слушая уверенный голос старого поисковика, Анна успокаивалась.
— Резнов, почему у тебя нет семьи? — вдруг спросила она.
— Не сложилось, — тот пожал плечами.
— Ты бы был хорошим отцом. Я уверена.
— Да? — удивился Резнов. Потом помолчал и добавил: — Спасибо.
— Нет, — Анна покачала головой, потом потянулась к нему и поцеловала в щетинистую щеку. — Тебе спасибо.
* * *
В кабинете пахло Советским Союзом. Анна помнила это запах с детства. Тогда он был повсюду — в общежитии института, в котором она училась; на работе у мамы; в парикмахерских и магазинах. Это был запах старых деревянных шифоньеров, четко прописанных правил и иерархической служебной лестницы. Сейчас он остался только в домах творчества, старых кинотеатрах, да в кабинетах чиновников.
За массивным столом сидел крупный лысеющий человек с круглым лицом и внимательными маленькими глазами. Над его головой на вошедших с портрета смотрел Ленин. Лик вождя революции очень странно сочетался с висящим рядом крестом, словно Ильич находился в раздумье — а не отринуть ли идеи коммунизма и не принять ли веру в Христа?
На большом дубовом столе стояла золоченая клетка с пестрым попугаем, который внимательно уставился на вошедших.
— Проваливай отсюда! — прокричала птица.
— Че-то не ласковый у тебя тут прием, Артур Эдуардович! — заметил Резнов.
— Когда ты ко мне на прием записался, я сначала не поверил, — проворчал Ломов.
— И тебе не хворать.
Резнов и Ломов какое-то время хмуро смотрели друг на друга, словно это была борьба взглядов. Потом вдруг уголок губы Ломова пополз вверх и они оба рассмеялись. Депутат вылез из-за стола и обнял Резнова.
— Вот так, девушка, — смеясь, сказал Ломов. — Раньше в армрестлинг выясняли, кто сильнее, а сейчас статус не позволяет — остается только битва взглядов!
Смолина улыбнулась в ответ.
— А ты еще неплох, Эдуардыч, — похлопал его по спине Резнов. — Взглядом стены не прожигаешь?
— Стены казенные! — шутливо погрозил ему пальцем Ломов.
— Птица тоже казенная? Ты бы ее воспитал, что ли!
— Не обращай внимания, — махнул рукой депутат и многозначительно поднял глаза к потолку: — Подарок оттуда. Пришлось оставить! Повторяет как заведенный то, что часто слышит.
— Проваливай отсюда! — подтвердил попугай и зашагал по клетке.
— Понятно, как ты общаешься с избирателями! — усмехнулся Резнов.
— Да ты бы видел этих избирателей! — недовольно пробурчал Ломов. — Ладно, забудь. Познакомь с дамой!
— Анна, — Смолина протянула руку, и Ломов с обворожительной улыбкой пожал ее. — Спасибо, что приняли, Артур Эдуардович.
— Ну, свои люди, как не принять! — Ломов уселся в кресло и указал им на удобные стулья. — Резнов, не обессудь, время — деньги. С чем пришел?
Резнов посмотрел на Анну и кивнул ей.
— Артур Эдуардович, — начала Смолина. — У нас есть все основания полагать, что в Карелии и, в частности, в Петрозаводске орудует секта, промышляющая убийствами и похищением людей.
В кабинете повисла тишина, улыбка слетела с лица Ломова.
— Кто?
— Светорожденный.
— Боже, да у него же обычная религиозная организация! — удивился Артур Эдуардович.
— А где проходит эта тонкая грань между религиозной организацией и кровавой сектой? — уточнила Анна.
— Ни разу не видел
