этому поводу ни к чему нас не приведет.
– Где Кево? – Я пытаюсь задать вопрос максимально небрежно, но, видимо, мне это не удается, потому что Кэт весело приподнимает брови.
– Бегает, – ухмыляясь, говорит она. – Скоро должен вернуться.
Нахмурившись, я опускаюсь на свободный стул и оглядываю кухню. Дом довольно большой, но, судя по всему, места для нескольких спален хватило именно потому, что пострадали размеры кухни. Она настолько мала, что спинка моего стула едва не врезается в столешницу. Простая задняя дверь выходит в сад, но сейчас вид через обледенелое стекло не особенно разнообразен – все белым-бело.
– Будем надеяться, что он не замерзнет до смерти, – бормочу я, и если в шутку, то только наполовину. – Не слишком ли опасно сейчас выходить на улицу?
Кэт пожимает плечами.
– По-моему, его даже конец света не остановит. Бег помогает Кево освободить голову.
Я кручу в руках чашку, наблюдая, как плещется в ней кофе.
– Кево рассказал мне о ваших родителях. Мне очень жаль, правда.
На губах Катарины появляется грустная улыбка.
– Если быть точной, то общая у нас только мама. Своего отца я знаю не очень хорошо. Но он, насколько я знаю, жив.
– Да, мой тоже, – задумчиво говорю я и вздыхаю, когда она вопросительно смотрит на меня. – Он был обычным человеком. Что довольно странно для дочери Зимнего Мастера, если ты можешь себе это представить. Моя семья была, мягко говоря, не в восторге, когда узнала об этом.
– Упс! – Катарина тихо смеется, но вдруг резко умолкает. – Извини.
Я, усмехнувшись, отмахиваюсь:
– Не бери в голову. У меня нет к нему никакой эмоциональной привязанности или чего-то подобного. В конце концов, он сбежал от нас еще до того, как я родилась. Если мне когда-то и не хватало его, то только в лучшем случае, как чего-то, что вообще-то должно быть. Понимаешь, что я хочу сказать?
– Да, у меня что-то похожее. – Катарина наклоняет голову. – Значит, твоя семья была против того, чтобы твоя мама была вместе с обычным человеком?
Я киваю:
– Именно. Наша семья довольно велика. Обычно у нас женятся только на своих. – Когда Катарина морщится, я смеюсь. – Нет, ты не подумай, мы не любители кровосмешения. Возможно, семья – это неправильное слово, назовем это, ну, скажем, кругом посвященных. Некоторые люди принадлежат к этому кругу, но я, допустим, никогда в жизни их не видела и даже не слышала их имен. Мы не женимся на своих кузенах или типа того.
– А как насчет других Домов? Ты можешь выйти замуж за, скажем, Стража Лета?
– Наверное, да, но на это смотрят не очень-то благосклонно, – задумчиво говорю я. – Думаю, правда в том, что семьи ненавидят друг друга. Но я никогда не вникала во все это достаточно глубоко, чтобы знать наверняка.
– А, понимаю. – Внезапно Катарина подпирает голову кулаком и выжидательно смотрит на меня. – Это лучше, чем любые сплетни о знаменитостях. Что случилось после того, как твоя мама встретила этого своего обычного человека?
Я усмехаюсь.
– Насколько я знаю, они какое-то время тайно встречались. Мама была еще довольно молода и, возможно, еще не вышла из бунтарского периода. Думаю, ей нравилось иметь тайну. Наверное, таким образом она хотела противостоять против семейного уклада. Она не могла стать Стражем, поэтому в соблюдении правил, действующих при Дворе, пользовалась послаблениями. Когда мама поняла, что беременна мной, и рассказала об этом моему отцу, он сбежал. Дед просто взбесился, когда узнал об этом, и максимально сократил мамины обязанности при Дворе. Потом родилась я, но меня никогда не принимали во внимание, до тех пор, пока не убили Сандера и не пробудились мои силы. Так я стала Стражем, потом, так сказать, присоединилась к повстанцам, и вот я здесь.
Кэт надувает щеки и шумно выдыхает.
– Звучит как трагический подростковый фильм.
– И на том спасибо, – сухо смеюсь я, допивая кофе, когда задняя дверь рывком открывается. Сердце подскакивает, точно хочет выпрыгнуть из груди, а мои силы совершенно автоматически начинают выкачивать энергию из окружающих предметов. Теперь это становится похоже на какой-то рефлекс, нечто вроде моргания. Своего рода защитный механизм, который срабатывает всякий раз, когда я напугана или взволнована.
Мне действительно нужно взять это под контроль, потому что это всего лишь Кево. Когда он входит, то тут же бросает быстрый взгляд на меня и свою сестру. Долю секунды парень смотрит мне в глаза, и едва заметная улыбка подрагивает в уголках его рта, а потом Кево встряхивается, вызывая на кухне небольшую метель.
– Ты серьезно? – шипит Кэт, уклоняясь от густых хлопьев, слетающих с головы и плеч Кево. – Здесь и так достаточно холодно, не хватало еще, чтобы ты вел себя как чертова псина после прогулки.
Вместо ответа он подходит ближе и садится на столешницу позади меня. Движение кажется случайным, но его бедро при этом мягко касается моего плеча.
– О чем вы говорили? – спрашивает Кево, хватая мою чашку, и хмурится, увидев, что она пуста.
Кэт бросает на меня быстрый взгляд.
– Обсуждали историю жизни Блум.
Я фыркаю:
– Если это можно так назвать.
Кево хмурится и смотрит на сестру:
– Это ты ее так разозлила?
Катарина открывает рот от возмущения.
– Нет, это не она, – бросаю я. – Это Зара, если тебе так интересно.
– Могу я узнать, что она сделала?
Вздохнув, я качаю головой:
– Наверное, нет. Как долго она здесь останется?
– Вряд ли мы можем ее выгнать, – замечает Кэт, внезапно становясь какой-то кроткой. Что бы там ни было между ней и Зарой, похоже, моя кузина ее запугивает. И это приводит меня в замешательство, ведь Кэт всегда производила впечатление довольно уверенного в себе человека.
– Но можем ли мы доверять ей? – возражаю я, скрестив руки на груди. – Не поймите меня неправильно, я не заинтересована в том, чтобы отправить кого-то в апокалипсис или что-то в этом роде. Но на нас уже напала моя семья, и мы знаем, что несколько ваших людей тоже охотятся за нами. Элия и Уилл, как я вижу, довольно сильно стремятся к тому, чтобы заполучить меня в свои руки. Как-то не хочется спать с открытыми глазами, в страхе, что кто-то поджидает меня под кроватью. У Зары есть контакты с обеими сторонами. Кто сказал, что она здесь не для того, чтобы шпионить за нами?
– От нее никакой опасности не грозит, – уверяет меня Кэт.
– Вот как? – Я поднимаю одну бровь и киваю головой в сторону гостиной. – Она более чем ясно дала понять, что думает о моей и ее собственной роли во всем этом деле. Уверена, что она не слишком огорчится, если я облажаюсь.
– Там, снаружи, она не проживет и недели. Зара не может вернуться, и я не думаю, что у нее есть еще кто-то, к кому она могла бы пойти. – Кэт смотрит на меня с вызовом. – Ты сама
