Проснулся оттого, что кто‑то стучал в дверь. Посмотрел на часы – было ровно два часа дня. Встал, накинул халат, открыл дверь – оказалось, это принесли обед. Есть не хотелось, но не отказываться же было.
Покончив с обедом, понял, что ни спать, ни смотреть телевизор не хочу. После невероятно активных и наполненных событиями последних дней, такое времяпрепровождение угнетало. Но деваться было некуда. Долго переключая каналы, наткнулся на незнакомый художественный фильм, не то чтобы сильно интересный, но хоть что‑то.
В четыре часа пришёл Милютин, он сразу же предупредил, что у него мало времени, присел за стол и задал вопрос, который я ожидал меньше всего:
– Скажи, Роман, ты уверен, что тот эльф, который с твоих слов руководил вашим похищением, был готов отдать тебя Левашову, так сказать, на растерзание?
Я ожидал вопросы про похищение и про то, как и откуда мы выбирались с Левашовым, поэтому немного растерялся. Заметив это, Милютин пояснил:
– Это очень важно. Ты ведь, как никто другой в курсе, что в последнее время кто‑то похищает одарённых подростков.
– В курсе, – подтвердил я.
– Мы хотим понять, связаны ли как‑то ваши похитители с теми, кто охотится за подростками. Если тобой действительно были готовы пожертвовать, то, скорее всего, не связаны.
– Мне показалось, что готовы. Эльф, вообще, на меня особо не обращал внимания. А вот то, что Левашов пытался угрожать Арине, его разозлило. Эльф так и сказал, что Арина им нужна, а я нет.
– При том что ты явно более одарённый… – задумчиво произнёс Милютин. – Впрочем, это было бы слишком просто.
– Раз вы так говорите, значит, тех, кто пытался нас с Милой убить в лесу, не нашли.
– Не нашли. И не просто не нашли, а даже не представляем, где искать. Ваш случай – единственный за всё время похищений, когда они оставили свидетелей. Обычно никаких следов.
– А ребята, которые с нами были и в лес убежали, они спаслись?
– Да. Их всех нашли.
– А они описали похитителей? Я боюсь, что мы с Милой могли ошибиться на эмоциях. Всё же у нас стресс был больше.
– Все описали. На основании этих описаний сделали фотографии. Но проблема в том, что никого с этих фотографий нет в наших базах. Вообще никого. А эти похищения одарённых подростков – одна из наших главных проблем сейчас. Любая информация о них – на вес золота. Некоторые надежды были, что эти преступники как‑то связаны с вашим похищением, но ты утверждаешь обратное.
– Я не могу утверждать, что они не связаны, – сказал я. – Но я уверен: мной собирались пожертвовать, чтобы успокоить Левашова. Он и Арина были нужны нашим похитителям больше, чем я. Поверьте, Иван Иванович, мне очень хотелось бы Вам помочь, я представляю, сколько проблем создают те, кто на нас тогда напал в лесу, но с Левашовым были явно не они.
– Очень много проблем они создают, Роман. Очень. Ладно, времени у меня сейчас мало, главный интересующий меня момент я прояснил, а официальные показания непосредственно по похищению ты потом в управлении следователю дашь.
Милютин встал из‑за стола, достал из кармана визитную карточку, протянул мне и сказал:
– На всякий случай. Это номер моего личного телефона. Он всегда на связи. Если вдруг ты что‑нибудь вспомнишь: любую деталь, пусть, на первый взгляд, даже незначительную – звони! Это касается и происшествия в лесу, и позавчерашнего похищения.
– Хорошо, – сказал я, взяв карточку. – Если хоть что‑то вспомню ещё, сразу же позвоню.
– Номер запомни, а карточку сожги. И по телефону никаких имён.
– Вы меня можете не узнать, у меня по телефону голос совсем другой, – предупредил я.
– Представишься… – Милютин замолчал, призадумался, затем оглядел меня, улыбнулся и добавил: – Человеком в банном халате!
Меня это рассмешило, и я тоже улыбнулся. Иван Иванович подмигнул мне и быстро покинул комнату. А я принялся рассматривать визитную карточку. Она была из плотной бумаги ослепительно белого цвета и не содержала никаких надписей, кроме одного номера телефона.
Я выучил номер Милютина довольно быстро, но сразу сжигать визитку не стал. Около часа посмотрел телевизор, после проверил, помню ли номер. И лишь убедившись, что он осел у меня в памяти надёжно, положил визитку на ладонь и, вызвав небольшое пламя, сжёг карточку. После чего вновь принялся «щёлкать» пультом по телевизионным каналам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Так я просидел до ужина, который принесли в семь вечера. Он тоже оказался очень вкусным и настолько сытным, что я понял: если так усиленно питаться и сидеть перед телевизором, то даже за несколько дней это отразится на моей форме. В имении явно был спортивный зал если не для хозяев, то как минимум для сотрудников службы безопасности. Стоило попросить князя, чтобы мне предоставили к нему доступ.
После ужина я решил немного попрактиковаться в магии. Когда я вызывал на ладони пламя, чтобы сжечь визитку, у меня не сразу получилось это сделать, будто контакт с Силой был не стопроцентным. Возможно, это было связано с недавними инъекциями серебра, и ничего страшного в это не было, но всё же я насторожился и решил немного позаниматься – отработать хотя бы простейшие заклятия до восстановления полного контакта с Силой.
Занимался я до десяти часов вечера, а в начале одиннадцатого отправился спать, твёрдо намереваясь утром поднять вопрос, чтобы меня пускали в спортивный или тренажёрный зал хотя бы на час в день. Но перед тем как залезть под одеяло, я услышал негромкий стук, доносящийся из гостиной. Отправился в эту комнату и увидел на балконе Арину, постукивающую ногтем по стеклянной двери. Я подошёл к балкону и открыл дверь.
– Ты как сюда проникла? – шёпотом спросил я княжну.
– А что сложного в том, чтобы залезть на балкон первого этажа? – удивилась Арина.
– А охрана?
– Какая охрана? Тебя никто не сторожит. У нас усадьба так охраняется по периметру – мышь не проскочит. А внутри какой смысл?
– Ну мне казалось… – начал я и понял, что сказать‑то особо и нечего.
– Пойдём прогуляемся, – предложила Арина и, заметив мою настороженность, пояснила: – По территории, разумеется. Тут у нас небольшой внутренний садик есть. А то я весь день просидела перед телевизором, скука несусветная. А позвонить никому нельзя. Хоть с тобой поболтать о какой‑нибудь ерунде перед сном.
– Ну пойдём, – сказал я. – Надеюсь, этот садик недалеко, и нас не заметят, пока мы туда‑обратно ходить будем.
– Ты у Левашова в подвале смелее был, – сказала Арина и громко рассмеялась.
– Тише ты! Левашову я не обещал сидеть и не выходить. А твоему отцу дал слово.
– Ему важно, чтобы мы никому не попались на глаза. Если не попадёмся, значит, не подвели. Пойдём уже!
Не сказать, что мне очень хотелось болтать о какой‑нибудь ерунде, как выразилась княжна, но прогулка перед сном однозначно лишней не была. Я быстро переоделся в любезно предоставленную мне утром униформу охранника, мы через балкон выбрались на улицу, и Арина повела меня показывать тот самый садик.
Он оказался совсем рядом, мы дошли до него за полминуты. Садик был небольшим, ухоженным, с беседкой и фонтаном. Арина отправилась прямиком в беседку, присела на лавочку и махнула мне рукой, призывая сесть рядом. Я подошёл к княжне и, чтобы завязать хоть какой‑то разговор, спросил:
– К тебе Иван Иванович приходил?
– Нет, – ответила девушка. – С утра папа заходил, потом два раза мама в течение дня. А всё остальное время я тупила перед телевизором да поглощала углеводы.
Арина рассмеялась, да так громко, что я невольно огляделся по сторонам. Меня не отпускало ощущение, что нас в любой момент могут обнаружить, и тогда придётся объясняться, почему я нарушил данное князю слово. А пока я об этом думал, княжна встала, подошла ко мне, крепко обняла меня и поцеловала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Это было неожиданно. Не то чтобы совсем непредвиденно, всё же я допускал, что Арина может начать флиртовать со мной, но что она сделает это именно так – я не ожидал. Поцелуй был горячим и страстным, как тогда в подвале у Левашова. Впрочем, Арина в принципе была девушка горячая, поэтому сильно меня такой напор не удивил – возможно, она по‑другому и не умела целоваться.
