В его сознание устремились примитивные мысли. Отвлекаться не хотелось, но он не мог не угостить микеров сушеным мясом. Они сгрудились вокруг еды, посылая волны благодарности, и он разглядел у каждого острые зубки и одиночный клык на конце мордочки. По рассказам дяди когда-то микеры представляли для людей опасность. Один укус — и ты труп. Однако за века маленькие создания привыкли к трапперам. В отличие от других бестолковых животных микеры были разумными. Закат считал, что они почти такие же смышленые, как авиары.
«Вы помните? — мысленно обратился он к микерам. — Помните, зачем вы здесь?»
«Чужаки! — радостно откликнулись они. — Кусать чужаков!»
Трапперы не придавали значения микерам. Закат полагал, что если их немного натаскать, они могут стать сюрпризом для одного из конкурентов. Порывшись в кармане, он нащупал старое перо. Затем, не желая упускать возможность, вытащил из заплечного мешка несколько длинных ярко-зеленых и красных перьев — из брачного наряда Кокерлии, сброшенных во время последней линьки.
В сопровождении взбудораженных микеров Закат направился в джунгли. Приблизившись к их логову, он раскидал перья по веткам, будто они упали здесь случайно. Проходящий мимо траппер заметит перья и сочтет, что где-то поблизости гнездо авиара и можно разорить кладку. На перья он непременно клюнет.
«Кусать чужаков!» — повторил Закат.
«Кусать чужаков!» — отозвались микеры.
Задумавшись, он помедлил. Может, они видели кого-нибудь из выживших и смогут указать направление?
«Вы видели чужаков? Недавно. В джунглях».
«Кусать чужаков!»
Микеры были разумными… но не слишком. Закат распрощался со зверьками и повернул в заросли. Мгновение поколебавшись, углубился в джунгли, пересек след одного из беглецов и пошел по нему. Он выбрал след, который, судя по всему, должен пройти в опасной близости от одного из его тайных убежищ в глубине острова.
Под пологом джунглей было жарко, несмотря на тень. Знойно, но в меру. Кокерлии догнал хозяина и уселся на ветку, где щебетали несколько авиаров помельче. Кокерлии возвышался над ними, но подпевал с энтузиазмом. Авиары, выращенные людьми, никогда не приспосабливались к жизни среди диких сородичей. То же самое можно сказать о людях, выросших среди авиаров.
Закат шел по следу беглеца, в любой момент ожидая наткнуться на его труп, однако ему время от времени попадалось только собственное мертвое тело. Оно валялось то полусъеденным в грязи, то под поваленным деревом, откуда торчали только ноги. С Сак на плече никогда не расслабишься. Неважно, правда или вымысел ее видения. Он нуждался в постоянных напоминаниях о том, как Патжи наказывает за беспечность.
Закат перешел на привычный, но довольно утомительный размашистый шаг. Так передвигался любой траппер Пантеона: внимательно, осторожно, не задевая листву, в которой скрывались жалящие насекомые. Не используя мачете без необходимости — чтобы не оставлять след, по которому его можно отыскать. Внимательно прислушиваясь, не выпуская авиара из виду — не обгоняя, но и не позволяя ему улетать далеко вперед.
Беглец не попался в обычные ловушки острова — он пересекал звериные тропы, а не шел по ним. Самый верный способ столкнуться с хищниками — вести себя, как добыча. Беглец не умел маскировать след, но не угодил в гнездо огнетрескучих ящериц, не задел кору смертосора, не наступил в лужу голодной грязи.
Может, это тоже траппер, молодой и не полностью обученный? Вполне в духе компании. Опытных трапперов нанять невозможно: ни один не согласится водить по островам отряд клерков и торговцев. Но вот юнец, еще не выбравший остров? Юнец, возможно, обиженный тем, что вынужден учиться только на Сори, пока его наставник не решит, что обучение закончено? Десять лет назад Закат сам испытывал сходные чувства.
Итак, компании все же удалось заполучить траппера. Теперь понятно, почему они набрались смелости наконец организовать экспедицию.
«Но Патжи? — подумал Закат, опускаясь на колени у небольшого ручья. Ручей не имел названия, но был ему знаком. — Почему они явились сюда?»
Ответ прост. Это торговцы. Для них чем больше, тем лучше. Зачем тратить время на более мелкие острова? Почему не отправиться прямиком к Отцу?
Кокерлии уселся на ветку и принялся клевать фрукт. Беглец останавливался у этого ручья. Закат постепенно догонял мальчишку. По глубине следов в грязи он прикинул его вес и рост. Лет шестнадцать? Может, моложе. Трапперы начинали обучение в десять, но Закат не мог представить, чтобы компания наняла столь неопытного ученика.
«Прошел здесь часа два назад», — определил он, перевернув сломанный стебель и принюхавшись к соку.
Мальчишка по-прежнему держал путь к тайному убежищу Заката. Как? Он никогда никому о нем не рассказывал. Может, юнец учился у кого-то из трапперов, тоже промышлявших на Патжи. Один из них мог обнаружить убежище и рассказать ученику.
Закат нахмурился, размышляя. За десять лет на Патжи он встречал других трапперов лишь несколько раз. Когда это случалось, оба разворачивались и, не говоря ни слова, расходились в противоположных направлениях. Так принято. Они пытались убить друг друга, но не при личной встрече. Пусть лучше Патжи расправится с конкурентом, чем запятнать руки чужой кровью. Во всяком случае так наставлял дядя.
Порою Закат ловил себя на мысли, что подобное положение вещей его расстраивает. Рано или поздно Патжи доберется до каждого из них. Зачем помогать Отцу? Но так было принято, и он поспешил дальше. Так или иначе, беглец шел прямиком к его убежищу. Может, юнец не понимает что к чему. Вдруг он ищет помощи, но боится вернуться в одно из убежищ наставника, опасаясь наказания. Или…
Нет, лучше не думать об этом. В голове и так крутилось слишком много сомнительных умозаключений. Что будет, то будет. Нужно сосредоточиться на джунглях и таящихся в них опасностях. Как только Закат отошел от ручья, перед ним неожиданно появился его труп.
Он прыгнул вперед и развернулся, услышав негромкое шипение. Из небольшой трещины в земле с характерным звуком вырвался воздух, следом хлынул поток крошечных желтых насекомых размером с булавочную головку. Новая колония смертомуравьев? Если бы он задержался там чуть дольше, тревожа их скрытое гнездо, они бы успели заползти в обувь. Один укус — и ты покойник.
Закат наблюдал за скоплением ползающих насекомых дольше, чем следовало. Они вернулись в гнездо, не найдя жертвы. Место их обитания часто выдавал бугорок на земле, но сегодня Закат ничего не заметил. Его спасло только видение Сак.
Такова жизнь на Патжи. Даже самый осторожный траппер может совершить ошибку, но смерть могла отыскать его и без этого. Патжи был деспотичным, мстительным родителем и жаждал крови каждого, кто ступал на его берега.
На плече защебетала Сак. Закат благодарно почесал ей шею. Она будто извинялась — предостережение едва не запоздало. Однако, если бы не птица, Патжи добрался бы до него уже сегодня. Закат отогнал назойливые вопросы и продолжил путь.
Когда он наконец дошел до убежища, над островом сгустились сумерки. Две из установленных растяжек оказались обезврежены. Ничего удивительного, они были намеренно плохо замаскированы. Закат прокрался мимо еще одного гнезда смертомуравьев — это было больше предыдущего, и старая трещина в земле позволяла насекомым в любой момент хлынуть на поверхность. Трещину заткнули тлеющей веткой. Грибницу ночеветрянок, которую он разводил много лет, залили водой, чтобы грибы не выбросили споры. Следующая пара растяжек, замаскированных уже более надежно, тоже была обрезана.
«Хорошая работа, малец!» — подумал Закат.
Юнец не только избежал ловушек, но и обезвредил их на случай, если придется убегать тем же путем. Но кто-то должен научить его не оставлять следов. Конечно, эти следы сами по себе могли оказаться ловушкой — попыткой заставить Заката потерять бдительность. Поэтому он лишь сильнее насторожился, продвигаясь вперед. Да, здесь юнец наследил еще больше: отпечатки обуви, сломанные стебельки, другие знаки…
