Пушкин, 7:99
Подзаголовок: «Сцены из Ченстоновой трагикомедии: The covetous knight» – представляет собой мистификацию Пушкина: у английского драматурга В. Ченстона (Шенстона) такого произведения нет.
О, бедность, бедность! Как унижает сердце нам она!
«Скупой рыцарь», сцена I
Пушкин, 7:102
Как молодой повеса ждет свиданья
С какой-нибудь развратницей лукавой
Иль дурой, им обманутой, так я
Весь день минуты ждал, когда сойду
В подвал мой тайный, к верным сундукам.
«Скупой рыцарь», II
Пушкин, 7:110
Что не подвластно мне? как некий Демон
Отселе править миром я могу.
«Скупой рыцарь», II
Пушкин, 7:110
Мне все послушно, я же – ничему; / Я выше всех желаний; я спокоен;Я знаю мощь мою: с меня довольно / Сего сознанья…
«Скупой рыцарь», II
Пушкин, 7:111
Когтистый зверь, скребущий сердце, совесть.
«Скупой рыцарь», II
Пушкин, 7:113
Ужасный век, ужасные сердца!
«Скупой рыцарь», III, заключительные слова трагедии
Пушкин, 7:120
ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН
Прими собранье пестрых глав, / Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных, / Небрежный плод моих забав, / <…>
Ума холодных наблюдений / И сердца горестных замет.
«Евгений Онегин» (1823—1831), посвящение (отдельные главы публиковались с 1825 по 1833, полностью: 1833)
Пушкин, 6:3
«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил
И лучше выдумать не мог.
Его пример другим наука <…>».
«Евгений Онегин», гл. 1-я, строфа I
Пушкин, 6:5
п «Осел был самых честных правил» (К-217).
Вздыхать и думать про себя: / Когда же черт возьмет тебя!
«Евгений Онегин», гл. 1-я, I
Пушкин, 6:5
Всевышней волею Зевеса / Наследник всех своих родных.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, II
Пушкин, 6:5
Онегин, добрый мой приятель, / Родился на брегах Невы.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, II
Пушкин, 6:6
Служив отлично-благородно, / Долгами жил его отец.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, III
Пушкин, 6:6
Судьба Евгения хранила.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, III
Пушкин, 6:6
Ребенок был резов, но мил.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, III
Пушкин, 6:6
Слегка за шалости бранил / И в Летний сад гулять водил.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, III
Пушкин, 6:6
Острижен по последней моде; / Как dandy лондонской одет.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, IV
Пушкин, 6:6
Мы все учились понемногу / Чему-нибудь и как-нибудь.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, V
Пушкин, 6:7
Онегин был по мненью многих
(Судей решительных и строгих)
Ученый малый, но педант.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, V
Пушкин, 6:7
С ученым видом знатока / Хранить молчанье в важном споре.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, V
Пушкин, 6:7
Латынь из моды вышла ныне.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, VI
Пушкин, 6:7
Он рыться не имел охоты / В хронологической пыли
Бытописания земли: / Но дней минувших анекдоты
От Ромула до наших дней / Хранил он в памяти своей.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, V
Пушкин, 6:7—8
Высокой страсти не имея / Для звуков жизни не щадить,
Не мог он ямба от хорея, / Как мы ни бились, отличить.
Бранил Гомера, Феокрита, / Зато читал Адама Смита,
И был глубокий эконом, / То есть умел судить о том,
Как государство богатеет, / И чем живет, и почему
Не нужно золота ему, / Когда простой продукт имеет.
Отец понять его не мог / И земли отдавал в залог.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, VII
Пушкин, 6:8
Наука страсти нежной.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, VIII
Пушкин, 6:8
Всегда довольный сам собой, / Своим обедом и женой.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХII
Пушкин, 6:10
Бывало, он еще в постеле: / К нему записочки несут.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХV
Пушкин, 6:10
Уж тёмно: в санки он садится. / «Пади, пади!» раздался крик;
Морозной пылью серебрится / Его бобровый воротник.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХVI
Пушкин, 6:11
Вошел: и пробка в потолок, / Вина кометы брызнул ток.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХVI
Пушкин, 6:11
Еще бокалов жажда просит / Залить горячий жир котлет,
Но звон брегета им доносит, / Что новый начался балет.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХVII
Пушкин, 6:11
Непостоянный обожатель
Очаровательных актрис,
Почетный гражданин кулис.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХVII
Пушкин, 6:11—12
Волшебный край! там в стары годы, / Сатиры смелый властелин,
Блистал Фонвизин, друг свободы, / И переимчивый Княжнин; / <…>Там вывел колкий Шаховской / Своих комедий шумный рой.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХVIII
Пушкин, 6:12
Мои богини! что вы? где вы?
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХIХ
Пушкин, 6:12
Узрю ли русской Терпсихоры / Душой исполненный полет?
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХIХ
Пушкин, 6:12
Театр уж полон; ложи блещут; / Партер и кресла, все кипит.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХ
Пушкин, 6:13
Блистательна, полувоздушна, / Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена, / Стоит Истомина, она,
Одной ногой касаясь пола, / Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит, / Летит, как пух от уст Эола.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХ
Пушкин, 6:13
Онегин входит, / Идет меж кресел по ногам.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХI
Пушкин, 6:13
Еще амуры, черти, змеи / На сцене скачут и шумят <…>.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХII
Пушкин, 6:14
Быть можно дельным человеком / И думать о красе ногтей:
К чему бесплодно спорить с веком? / Обычай деспот меж людей.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХV
Пушкин, 6:15
Но панталоны, фрак, жилет, / Всех этих слов на русском нет.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХVI
Пушкин, 6:16
Хоть и заглядывал я встарь / В Академический Словарь.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХVI
Пушкин, 6:16
Полна народу зала; / Музыка уж греметь устала.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХVIII
Пушкин, 6:17
…Только вряд / Найдете вы в России целой
Две пары стройных женских ног.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХХ
Пушкин, 6:18
Ах, ножки, ножки! где вы ныне? / Где мнете вешние цветы?
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХХI
Пушкин, 6:18
Дианы грудь, ланиты Флоры / Прелестны, милые друзья!
Однако ножка Терпсихоры / Приятней чем-то для меня.
Она, пророчествуя взгляду / Неоцененную награду,
Влечет условною красой / Желаний своевольный рой.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХХII
Пушкин, 6:18
Я помню море пред грозою: / Как я завидовал волнам,
Бегущим бурной чередою / С любовью лечь к ее ногам!
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХХIII
Пушкин, 6:19
И утро в полночь обратя.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХХVI
Пушкин, 6:20
Недуг, которого причину / Давно бы отыскать пора,
Подобный английскому сплину, / Короче: русская хандра
Им овладела понемногу.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХХХVIII
Пушкин, 6:21
…Цех задорный / Людей, о коих не сужу,
Затем, что к ним принадлежу.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХLIII
Пушкин, 6:23
…Уселся он – с похвальной целью / Себе присвоить ум чужой;
Отрядом книг уставил полку, / Читал, читал – а все без толку.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХLIV
Пушкин, 6:23
И устарела старина, / И старым бредит новизна.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХLIV
Пушкин, 6:23
И резкий, охлажденный ум.
«Евгений Онегин», гл. 1-я, ХLV
Пушкин, 6:23
Кто жил и мыслил, тот не может / В душе не презирать людей.
