— Жень, ну подожди. Ну как же так? Зачем же ты полезла в это треклятое место, где стреляют, да еще ночью? И потом, откуда ты знаешь этого Виктора? Ты мне раньше про него ничего не рассказывала. И вообще, давай выпьем с тобой все-таки кофе, и расскажи мне поподробнее.
— Кофе, Любашенька, я тебе сейчас сделаю, подожди всего лишь две минуты. Что же касается подробностей, то их, увы, не будет. И не надо смотреть на меня умоляющим взором, все, что я могла тебе рассказать, ты уже слышала, очень надеюсь, что дальше тебя это не пойдет!
Люба с немалым удовольствием выпила две чашки кофе, на мое замечание, что, может быть, не стоит на ночь две-то, она, махнув рукой, сказала, что ее не берет, от него она спит еще лучше. Посидела еще немного и стала все же собираться домой. Уже в прихожей она спросила меня:
— Женюр, я вот чего никак не уразумею: как это ты, такая тихая, такая вроде как воды не замутишь и мухи не обидишь, а вот влипаешь вечно во всякие авантюры, а?
— А этого, Любаш, я и сама не понимаю, — ответила я ей, целуя в щеку.
На следующий день никаких звонков с утра не было. Побродив без толку по квартире, я позвонила редактору, договорилась с ней и после обеда отвезла наконец многострадальную рукопись. На обратном пути зашла за продуктами и быстренько домой. Весь вечер никаких звонков не было. Два дня прошли в напрасном ожидании, и еще два дня. Ожидание изматывало, я совсем ничего не могла делать, вещь свою не писала. Я могла только ждать. Наконец, когда я уже совсем замучилась от долгого ожидания и готова была на стенку лезть, позвонил Андрей и попросил меня приехать к нему в половине шестого. Двадцать пять минут шестого я уже звонила в дверь. Открыл сын и, поприветствовав меня как старую знакомую, помог раздеться. С замиранием сердца вошла я в знакомую комнату. Наташи почему-то не оказалось, были только Андрей и Виктор. Поздоровавшись, я осведомилась у Виктора, как его плечо, в ответ получила короткое заверение, что все в порядке. Без Наташи я чувствовала себя здесь скованно. После неловкой паузы Андрей заговорил о том, что всех подробностей он рассказать не может, только лишь некоторые детали, поскольку дело, в которое весьма активно был замешан Павел, находится в стадии расследования, до завершения далеко и многое еще неясно. Проговорив эти вводные фразы, он погрузился вдруг в молчание, которое все длилось и длилось. Виктор тоже молчал, вид у него был какой-то недовольный. Видя, что мне и обещанных деталей не дождаться, я решила сама задать несколько вопросов. Я спросила, как это могло получиться, что Павел, похороненный почти год назад, в действительности был жив и умер совсем недавно.
— Да, это на самом деле большой просчет. Но видишь ли, год назад точных данных об участии твоего бывшего мужа в преступлениях не было, только знакомство с подозрительными лицами. За ним наблюдали, но, видимо, грубо, и он почувствовал слежку. А тут еще, как мы позже узнали, внутри их преступной группы, или, проще, банды, произошли столкновения, в результате которых погибли двое. Нет, сведений о том, что их убил Павел, никаких нет, скорее всего, это сделал кто-то другой. Один из убитых по внешним параметрам был на него очень похож. Не двойник, конечно, но рост, телосложение, цвет волос примерно такие же. Видимо, Павел решил воспользоваться удобным случаем. И вот представь себе: милиция ищет человека, находит похожий на него труп, в его одежде, с его часами. Стреляли в голову, лицо сильно изуродовано, но родная сестра опознает его без всяких колебаний. Так и похоронили другого человека под именем твоего бывшего мужа. Конечно, если бы следствие вели более тщательно, не допускали грубых ошибок, такого бы не произошло. Я ответил на твой вопрос?
Меня насторожила интонация в голосе Андрея, когда он говорил о милиции, и я тут же задала вопрос, в принципе уже догадываясь, в чем дело:
— Так вы оба не из милиции, не так ли?
Они переглянулись, Андрей замялся, но лишь на одну секунду:
— Нет, не оттуда.
— Значит, в этом деле есть что-то такое, что интересует ваше ведомство? — Видя, что они молчат, я продолжила, решив зайти с другого бока и все-таки постараться выудить хоть какую-то информацию: — Тогда, может быть, вас интересует то, что волновало Бека и о чем он у меня безуспешно спрашивал?
Опять быстрый и на этот раз тревожный перегляд, я их все же расшевелила. В разговор вступил Виктор:
— Не знал, что Бек говорил с тобой. И чем же он интересовался, о чем тебя спрашивал?
— Вообще-то он был похож на ненормального, наставил ни с того ни с сего на меня свой палец и спросил: где? А когда я не ответила, а что я могла ответить, когда даже не понимала, о чем идет речь, он начал злиться.
— Вот как! И как же ты выкрутилась?
— Павел сказал ему, что я ничего не знаю. И что он привез меня туда, так как узнал, что я завела любовника. — И, посмотрев на Виктора, я добавила: — Он видел, как ты входил в мою квартиру, когда я была в Фирсановке.
Виктор негромко крякнул, Андрей недовольно покосился на него. Оба задумались о чем-то. Потом Виктор продолжил:
— Это не в тот ли момент Павлу рассекли губу? Или его ударили раньше и не Бек?
Чувствовалось, что он спрашивает просто так, на всякий случай, чтобы восстановить все детали, даже маловажные на первый взгляд. Но после моего ответа оба встрепенулись.
— Нет, не тогда, а немного позже. В тот момент Бек только смеялся и показывал рожки, а потом потребовал, чтобы уже Павел ответил на этот непонятный вопрос. — Голос у меня в этом месте почему-то немного пресекся, я остановилась, чтобы передохнуть и продолжить свой рассказ, но меня перебил Андрей:
— Как я вижу, тебе довольно трудно вспоминать и рассказывать, поэтому я и не очень хотел этой нашей беседы, ты перенесла большое потрясение, и, как бы ни храбрилась, ты всего лишь женщина, обычная женщина, не какой-нибудь суперагент. Дальше можешь не рассказывать, я в принципе имею представление о том, чем интересовался Бек, знать об этом Павел никак не мог, на вопрос не ответил, за что Бек его и ударил, распускать руки он очень любил. Ведь так все было?
Я понимала, что Андрей вполне искренне сочувствует мне и моим переживаниям, и все-таки его снисходительность меня раздражала. Конечно, я самая обычная женщина, кто бы спорил, но и он не Бог всеведущий. Поэтому возразила я ему, можно сказать, с удовольствием:
— Нет! Извини, но все было не так. Не знаю, чего там мог или не мог знать Павел, но Беку он, однако, заявил, что скажет, где это находится, при условии, что часть этого не пойми чего принадлежит ему.
— Что?! — прозвучали сразу два голоса.
И не успела я повторить, как Андрей, уже оправившийся после секундного замешательства, быстро вышел в другую комнату и вернулся через несколько минут уже спокойный и даже довольный. Виктору он коротко сказал, что дозвонился. Я спросила, о чем шла речь и в чем суть, но никакого ответа не получила. Естественно, я разозлилась:
