Больше всего в ней он ценил ее любопытную натуру, но сейчас зверь метался внутри него, пытаясь порвать свои цепи из-за нарастающего голода.
Винн держала кристалл над Тенью, освещая широкие каменные ступени лестницы, а Чейн изучал стену. Она была гладкой, в отличие от стен пещеры. Это было создано искусственно, а не природой. Никакой влаги и блестящих прожилок полезных ископаемых, что казалось невозможным на такой глубине.
Чейн шагнул мимо Винн. Они прошли с десяток ступеней вниз по лестнице, Тень сновала впереди, обнюхивая каждую ступень, прежде чем шагнуть на неё. Он не считал шаги, но слишком много времени прошло перед тем, как свет кристалла Винн осветил низ камеры. Если бы она споткнулась и упала наверху, приземление настало бы нескоро.
Они спустились по лестнице, сделавшей почти полный оборот по наружной стене. Камера была действительно округлая, шириной примерно в три его роста. Расплывчатые тени обрели форму ниже, плескаясь около нижней площадки. Что-то в центре пола отразило свет кристалла Винн.
Чейн почувствовал руку Винн на своём плече.
— Я видела это место… — прошептала она.
— Что? Когда?
— Тень увидела это в воспоминаниях Красной Руды.
Она протиснулась мимо него и кинулась вниз, Чейн поспешил следом, чтобы не отстать. Прежде чем он достиг дна, неясные силуэты уже застыли в безмолвном представлении из стоящих фигур. Но внимание Чейна привлёк сияющий диск в центре пола.
Большая пластина из красноватого металла, возможно, полированной меди, составляла, по крайней мере, три или четыре шага в ширину. На ней были руны. Тень сошла с последней ступеньки и начала кружить по полу, но Винн прошла прямо к самой близкой высокой фигуре.
— Подожди! — приказал Чейн.
Она резко остановилась, протянув руку к вертикальному черному… саркофагу странной формы. По крайней мере, именно на это оно было похоже. Приблизившись, он увидел, что оно больше всего напоминало крепкую железную деву, орудие пыток, о котором он только читал.
Тускло-черный, возможно из базальта, он был ненамного выше, но намного шире, чем Винн — и даже еще шире, чем гном мужского пола. Немного сужаясь в основании у пола, его большая часть расширилась вверх до…
Пристальный взгляд Чейна скользнул туда, где прямые линии фигуры сузились в неровное, куполообразное нечто, представляющее собой «голову». Выше фигура была прикована цепью, вырезанной из камня, опоясывающей её вокруг на уровне челюсти. Ещё две цепи бежали вокруг его «тела» на высоте плеча и бедра. Но он не видел следов раствора.
Это было целиком вырезано из одной глыбы камня. И между двумя более низкими цепями, опоясывающими его туловище, была вертикальная продолговатая каменная плита, покрытая выгравированными знаками.
Чейн осмотрел камеру.
Семь базальтовых фигур — пойманных в ловушку и скованных вместе — стояли «лицом» к центральному диску в полу. Но между двумя на противоположной стороне он разглядел другой проход в стене камеры. Он взглянул вверх, разглядев выше лестничную площадку. Проход был прямо под ней.
Тень вдруг заворчала.
Чейн был не единственным, кому не нравилось это место. Собака бродила по камере, держась в одинаковом отдалении от саркофагов и диска в середине пола.
— Винн? — неуверенно позвал он.
Она не ответила, и он обернулся. Винн собиралась дотронуться до выгравированных знаков на табличке саркофага.
— Нет, — твёрдо сказал он. — Сначала диск в полу.
Это была единственная вещь, которую он смог придумать, чтобы остановить ее. Почему-то ему не хотелось, чтобы она прикасалась к этим фигурам. Девушка, нахмурившись, посмотрела на него и направилась к центру пола.
Чейн пошёл следом, все еще следя за немыми черными фигурами. Пока он подозрительно осматривался, Винн присела на краю диска, держа кристалл над ним.
Он был сделан из меди, хотя Чейн не видел и признака тусклости. Кто-то, должно быть, чистил и регулярно полировал его. И он не был круглым, стороны восьмиугольника были немного изогнуты наружу, вызывая что ошибочное впечатление. В каждом краю был сложный символ, вероятно, эмблема. В центре была выпуклость, сродни шару с высоким краем, затонувшему в металле и ставшему единым целым с диском. Один большой орнамент опоясывал его основание.
— Архника… Муквадан… Бендзакендж… — прошептала Винн.
С каждым странным словом она указывала на символ вокруг внешней окружности.
— Это вубри, эмблемы гномских Вечных, — добавила она в замешательстве. — Восемь Банаэ.
Чейн почти ничего не знал о гномских святых, кроме Бендзакенджа — Отца Языка.
Винн положила руки на диск и потянулась, чтобы изучить выпуклость в центре. Прежде, чем Чейн смог поддержать ее, она отшатнулась и упала назад себя.
— Ларгнаэ… — прошептала она.
— Что?
Винн встала на ноги, неустойчиво поворачиваясь, пока оглядывала все базальтовые фигуры. Она бросилась вокруг камеры, исследуя каждую продолговатую табличку, пока наконец не остановилась у одного саркофага.
— Сундакс! — воскликнула она.
— Что ты там прочитала?
— Жадность… один из Ларгнаэ, — ответила она. — О, дохлые боги! Они заперли нас со своими Падшими!
— Что это значит?
— Их дьяволы, демоны… проклятые. Те, кто олицетворяют пороки в гномской культуре.
— Религиозные представления, так?
— Нет, — ответила Винн. — Когда-то они были реальны, по крайней мере, так же как Вечные, хотя в последствии были лишены имён. Они имеют только названия, выбранные для их греха.
— Это не настоящие саркофаги, — возразил Чейн. — Они не открываются. Здесь нет никаких тел.
— Тогда, зачем такая морока? Зачем диск в полу? Или это что-то вроде магического наказания… ритуал, возможно?
Чейн снова посмотрел на большой медный диск.
Маги не призывали божеств — или святых — в своём искусстве. Религии были более широко распространены в этой части мира, чем на его родине. Большинство крестьян Запределья цеплялись за суеверия, духов природы и темных сущностей. Некоторые только чтили предков.
Он знал о священниках и других, кто утверждал, что был одарен более высокими полномочиями. У них были свои пышные церемонии и приспособления, чтобы пустить пыль в глаза неосведомленным.
— Воображаемая защита какого-то святого от проклятого, — ответил он. — Это — не что иное как атрибуты, чтобы успокоить массы… и чтобы управлять ими через их страхи.
Он собирался рассуждать дальше, но Винн вдруг резко обернулась к нему:
— Ходящие-сквозь-Камень кажутся тебе похожими на кучку шарлатанов?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
