[122] - Подробнее см.: Soros G. The Crisis of Global Capitalism. [Open Society Endangered]. L., 1998. P. 189.
[123] - См.: HartcherP. The Ministry. P. 164.
[124] - См.: Japanese Finance. A Survey. P. S-8.
личимыми, общий объем ссуд, предоставленных японскими банками коммерческим предприятиям, превысил 4,5 триллиона долл. (!); в то же время аналогичный показатель американской банковской системы, чья структура инвестиций была гораздо менее рискованной, а капитализация превышала японскую почти в два с половиной раза, не превышал 2,8 триллиона долл. [125]
Существует большой разброс в оценках проблемных долгов, накопленных японскими банками и компаниями. Максимальная из них, учитывающая все суммарные проблемные обязательства в различных секторах экономики, принадлежит К.0мае; он считает, что они составляют 3 триллиона долл. и в шесть раз превышают все доходные статьи государственного бюджета[126]. Такая оценка представляется не столько завышенной, сколько весьма иллюзорной, поскольку она включает в себя обязательства, de facto уже не учитывающиеся в качестве реальных банковских активов. Но даже те оценки, с которыми согласно большинство экспертов, поражают воображение. Если в сентябре 1995 года, когда актуальность этой проблемы была признана на национальном уровне, объем просроченной задолженности, возврат которой представлялся проблематичным, не превышал 46 триллионов иен[127], то сегодня сумма проблемных долговых обязательств японских банков наиболее часто определяется на уровне 77-80 триллионов иен, что по курсу на середину 1998 года составляло от 548 до 570 млрд. долл. (к середине нынешнего года, однако, курс иены вырос до 120 иен за доллар, что повысило долларовый эквивалент данных обязательств ориентировочно до 620-660 млрд. долл.). Согласно данным "Бэнк фор интернэшнэл сеттлментс", еще около 250 млрд. долл. представляют собой обязательства компаний стран Юго-Восточной Азии со сроком исполнения до полугода или уже просроченные; они, скорее всего, потребуют продолжительной реструктуризации или даже частичного списания[128]. Между тем сумма в 80 триллионов иен составляет около 18 процентов японского валового национального продукта и около 75 процентов суммарных доходов государственного бюджета. Попытки компенсировать ее из государственных источников вряд ли принесут результаты, так как пределы заимствований у населения уже достигнуты, а ставки, вплотную приблизившиеся к нулю, не могут опускаться ниже.
[125] - См.: Japanese Finance. A Survey. P. S-6.
[126] - См.: Ohmae К. Not Another Hashimoto, Please! P. 19.
[127] - См.: Cargill T.F., Hutchison M.M., Ito T. The Political Economy of Japanese Monetary Policy. P. 118.
[128] - См.: Рассчитано по: The Economist. 1998. June 20. Р. 24; The Economist. 1998. June 27. P. 85; Gibney F. Is Japan About to Crumble? P. 30.
Проблема просроченной банковской задолженности и безнадежных долгов является одной из наиболее острых в современной ситуации; попытки ее решения восходят к началу 90-х годов, когда японское правительство вынуждено было преодолевать последствия краха на фондовом рынке. В конце 1992 года была создана Кооперативная кредитно-закупочная компания, объединившая под патронажем Министерства финансов 162 кредитных учреждения. Она стала первым институтом, предназначенным для скупки безнадежных долгов с целью реформирования и оздоровления финансовой системы страны. Спустя полтора года в практику вошло централизованное погашение части таких кредитов из средств государственного бюджета на основании специальных решений парламента[129]. Однако сегодня, несмотря на активизацию подобных усилий по всем направлениям, проблема остается весьма далекой от разрешения.
Многие эксперты отмечают, что у Японии, где по каналам государственного бюджета перераспределяется несколько менее 40 процентов ВНП, существует резерв в виде повышения этой доли до 50-55 процентов, то есть до того уровня, который установился в настоящее время в большинстве развитых европейских стран. Такая возможность достаточно реальна, однако существуют как минимум два ограничения, препятствующих тому, чтобы ее использовать. Во-первых, в условиях, когда в конце 1998 -- начале 1999 года курс иены вновь пошел вверх, а азиатские страны находятся в глубоком кризисе, японская промышленность нуждается в увеличении экспорта в США и Европу; в последние месяцы его объемы действительно растут, однако это требует если не государственных дотаций, то по меньшей мере весьма снисходительного отношения к уровню налоговых поступлений. Во-вторых, уже сегодня обслуживание государственного долга обходится в беспрецедентные 22 процента всех расходов бюджета, что превышает все совокупные расходы на оборону, пенсионные выплаты и образование[130]. Совершенно очевидно поэтому, что дальнейшее повышение налогов, которое, возможно, и приведет к определенному улучшению финансовой ситуации, окончательно перечеркнет надежды на промышленный рост, и безработица может повыситься как минимум вдвое, а традиционные для японских товаров рынки окажутся заняты конкурентами. При этом японское правительство вынуждено держать в поле зрения еще одну проблему, способную похоронить все плоды нынешних усилий уже через десять-двенадцать лет,
[129] - См.: Cargill T.F., Hutchison M.M., Ito T. The Political Economy of Japanese Monetary Policy. P. 125, 122-123.
[130] - См.: The Economist. 1998. March 21. Р. 26.
когда пенсионные фонды, активы которых сегодня либо не растут, либо приносят доход, не превышающий 2 процентов в год, окажутся банкротами, а стареющее население, выходящее на пенсию, будет требовать соответствующих выплат и исполнения обязательств государства. Особенно важно иметь в виду, что очередная порция дотаций из бюджета, даже если она и будет предоставлена, не изменит поведения предприятий, так как будет воспринята в качестве очередной инвестиции на поддержание индустриального сектора в ряду тех, что, продолжаясь уже несколько десятилетий подряд, привели страну к ее сегодняшнему положению.
1997 и 1998 годы стали самыми неблагоприятными для японской экономики за всю послевоенную эпоху. Уже в первые месяцы 1997 года темпы роста замедлились, и МВФ пересмотрел свой прогноз роста японского ВНП: установленный ранее на отметке 2,7 процента в годовом исчислении, он был понижен до 2,2 процента[131]. Японское правительство попыталось в очередной раз активизировать рост посредством мер, направленных на развитие потребительского кредитования; однако во втором квартале впервые почувствовалось приближение кризиса в Азии, экспортные поставки снизились, а крупные банки столкнулись с серьезными проблемами при получении процентов по выданным ссудам. В результате в апреле и мае ВНП упал на величину, соответствовавшую снижению с годовым темпом в 11,2 процента[132]. Второй квартал 1997 года оказался периодом, наиболее тяжелым для японской экономики со времен первого нефтяного шока в 1974 году. ВНП снизился по сравнению с соответствующим периодом 1996 года на 2,9 процента, потребление упало на 5,7 процента по сравнению с предшествующим кварталом, промышленные инвестиции сократились на 1,5 процента, вложения в покупку недвижимости -на 11,5 процента[133]. Объемы продаж автомобилей и других товаров длительного пользования опустились до рекордно низкого с 1986 года уровня; количество банкротств выросло по сравнению с предшествующим годом на 17 процентов, а официальный (заниженный, согласно мнению большинства экспертов, как минимум вдвое) уровень безработицы достиг послевоенного максимума в 4,6 процента трудоспособного населения[134]. Несмотря на некоторую стабилизацию ситуации летом 1997 года, новый прогноз МВФ, обнародованный в августе, определял темпы роста
[131] - См.: The Economist. 1997. April 26. Р. 79.
[132] - См.: Henderson C. Asia Falling. P. 169.
[133] - См.: The Economist. 1997. September 20. P. 101.
[134] - См.: Schilling A. G. Deflation. How to Survive and Thrive in the Coming Wave of Deflation. N.Y., 1999. P. 90.
японской экономики в 1,2 процента. Однако разразившийся в сентябре-ноябре кризис перечеркнул все ожидания. Дефицит бюджета впервые достиг 10 процентов ВНП, а отношение общего объема государственного долга к валовому национальному продукту превысило 100 процентов[135]. В марте 1998 года японское правительство в очередной раз направило гарантированные государством средства, составлявшие в данном случае почтовые депозиты, на фондовый рынок, а усилия по поддержанию иены сократили валютные резервы Банка Японии на 18 млрд. долл. всего за один месяц, что стало примером одной из самых масштабных валютных интервенций в мировой истории[136]. Несмотря на все меры, в 1997 году ВНП страны впервые сократился на 1,4 процента, а в 1998-м -- еще на 2,3. Прогноз на 1999 год пока определяет дальнейшее, хотя и не столь быстрое (на 1,1 процента), падение валового национального продукта. Напротив, США и европейские государства достаточно уверенно пережили первые последствия азиатского кризиса и дефолта в России: в 1997 году рост ВНП в США, Канаде и Великобритании составил более 3 процентов, в Германии и Франции -- более 2; в 1998 году он оказался еще большим (в среднем на 0,5-0,7 процента). Фондовые рынки развитых стран также сумели преодолеть первую волну азиатского кризиса уже к концу весны 1998 года, а от российского дефолта оправились еще быстрее -- за три-четыре месяца.
