Таким образом, перспективы Японии могут быть сегодня оценены как безрадостные не только на фоне развитых стран, но и даже, как это ни парадоксально, в сравнении с азиатскими "тиграми". Индустриальное производство, коль скоро его издержки минимизируются в границах национальной экономики сдерживанием собственного потребления, будет неизбежно тяготеть к наименее развитым (мы не говорим о совершенно отсталых) регионам мира. Эта тенденция уже проявлялась достаточно отчетливо в 90-е годы, когда на фоне относительного упадка Японии страны континентальной Азии, а также Тайвань и Индонезия сделали гигантский рывок вперед. Нет причин сомневаться в дальнейшем развертывании этой тенденции. И тогда Япония, с одной стороны, не сможет конкурировать ни со странами ЮВА (как более развитая индустриальная держава с менее развитыми, но тоже индустриальными) ни, с другой стороны (в силу невозможности обеспечить положительный баланс в торговле технологиями и средствами их производства), с постиндустриальными странами. На протяжении тех минимум десяти лет, которые потребуются Японии для решения самых насущных финансовых проблем и осуществления внутренней переструктуризации, Китай, безусловно, обеспечит себе доминирующие позиции в регионе, в первую очередь по причине масштабности своих природных и людских ресурсов, а также потому, что потенциал инвестирования в промышленное развитие за счет внутреннего недопотребления остается у него гораздо большим, нежели у любой другой азиатской страны. Ниша, занимавшаяся японскими производителями на рынке США, будет, скорее всего, занята как товарами из других стран Юго-Восточной Азии, так и продукцией из стран Латинской Америки, с которой у Соединенных Штатов традиционно существуют более прочные связи, в том числе (а в последние десятилетия особенно) и на культурно-этническом уровне. Западная Европа также, судя по всему, получит новые возможности для производства относительно высококачественных и дешевых товаров в странах восточной части континента и будет меньше заинтересована в поставках из Японии, нежели ранее.
Таким образом, экономическая ситуация в Японии представляется нам западней, в которую трудно было попасть, даже если бы такая экзотическая цель была поставлена изначально. Сегодня, оценивая опыт японской индустриализации и отмечая такие ее черты, как исключительно высокая централизация производства, контроль государства над денежными потоками, беспрецедентное сверхнакопление, далеко не всегда эффективные (в рыночных терминах) инвестиции и неконкурентная промышленность, многие эксперты прямо сравнивают ее с экономикой советского типа[137]. Такое сравнение, несомненно, является в значительной мере условным; между тем очевидно, что японская модель основывается на том, что П.Дракер очень удачно назвал организованной статикой (organized immobility), -- на системе пожизненного найма, государственного регулирования, целевого кредитования и т.д., -- и, вследствие этого, не может считаться адекватной потребностям развития нового типа работника и современной рыночной системы. "Процветающая Япония должна радикально отличаться от ныне существующей", -- заключает П.Дракер[138]. Однако Страна восходящего солнца, далее всех прочих продвинувшаяся по пути имитационной индустриализации, была не одинока; вслед за ней двинулись страны Юго-Восточной Азии, и хотя очевидные признаки кризиса проявились в их экономике несколько позже, его разрушительные последствия оказались катастрофическими. Какие ошибки совершили в своем развитии эти страны и как могут выглядеть сегодня их перспективы, мы рассмотрим в следующей главе.
Глава девятая.
Юго-восточная азия и китай: новые проблемы и новые уроки
Опыт стран Юго-Восточной Азии и Китая представляется нам классическим образцом "догоняющего" развития по целому ряду причин. Во-первых, все эти государства, в отличие от Японии, которая перед второй мировой войной являлась региональной экономической сверхдержавой, не имели практически никакого опыта индустриализации. Во-вторых, многие из них на протяжении более или менее продолжительного времени находились под влиянием коммунистической идеологии или развивались по "социалистическому" пути. В-третьих, начиная индустриализацию, большинство этих стран ставило перед собой исключительно амбициозные цели, в той или иной мере связанные с выходом за пределы "третьего мира" и вступлением в круг развитых стран. В-четвертых, ни в одном другом регионе мира процесс индустриального развития не был в такой мере, как в Юго-Восточной Азии, поддержан массированными иностранными инвестициями и кредитными вливаниями. И, наконец, в-пятых, никогда ранее история рыночного хозяйства не сталкивалась со столь глубоким системным кризисом индустриального типа производства, как тот, что постиг Азию в 1997 году и продолжается поныне.
В то же время, несмотря на отмеченные общие черты, модели развития этих стран существенно отличаются друг от друга. Фактически мы наблюдаем здесь три типа стратегии, преподносящие в современной ситуации разные уроки, каждый из которых, однако, является весьма важным и примечательным.
Первый тип представлен Гонконгом, Сингапуром и отчасти примыкающим к ним Тайванем, которые начали активную индустриализацию в 60-е годы, достигли высокого уровня жизни, создали впечатляющую технологическую базу производства, имеют наиболее высокие в мире показатели торговой активности на единицу
производимого валового внутреннего продукта, являются финансовыми и деловыми центрами мирового значения и представляют собой наиболее удачный образец прорыва к постиндустриальному обществу.
Второй тип демонстрируют большинство государств региона, и в первую очередь Южная Корея, Таиланд, Малайзия, Индонезия и Филиппины. Они-то, собственно говоря, и стали основными жертвами кризиса современного индустриального производства.
Особняком стоит главная экономическая держава региона -- Китай-- с его гигантским хозяйственным и человеческим потенциалом и весьма своеобразной, третьей в нашем ряду, моделью развития, причудливо соединяющей рыночные инструменты с идеологией государственничества и доминированием политических целей и задач над экономическими. Несмотря на целый ряд проблем, существующих в китайской экономике, обнаруженная устойчивость его к современному кризису требует глубокого и всестороннего осмысления. В соответствии с этими предварительными замечаниями мы вначале рассмотрим ход экономического развития первых двух групп стран, акцентируя внимание на общих для них явлениях и закономерностях; несколько ниже остановимся на факторах, обеспечивших экономикам Гонконга и Сингапура некое подобие иммунитета к азиатскому кризису; затем обратимся к китайскому опыту и в заключение предложим наиболее вероятный, на наш взгляд, сценарий дальнейшего хозяйственного прогресса в регионе, оценив реалистичность тех задач, которые были поставлены в этих странах в первые годы их ускоренного развития.
Азиатская модель индустриализации
Каждая из рассматриваемых здесь стран приступала к модернизации, основанной на развитии индустриального хозяйства, в разные годы и при различных обстоятельствах. В Малайзии, Сингапуре и на Тайване эти процессы начались уже в конце 40-х годов, в Южной Корее и Индонезии -- в начале 60-х, в Таиланде -- в конце 60-х, в Китае -- в конце 70-х, а во Вьетнаме и Лаосе -- на рубеже 90-х годов. Однако везде индустриализация начиналась с крайне низкого уровня экономического развития и весьма незначительных показателей валового национального продукта на душу населения. В Малайзии он составлял не более 300 долл. на человека в начале 50-х годов[139], в разрушенной войной Корее -- около 100 долл. на человека в конце 50-х[140], на Тайване -- около 160 долл. на человека в начале 60-х[141], в Китае, двинувшемся по пути преобразований в 1978 году, -- 280 долл. на человека, а во Вьетнаме показатель в 220 долл. на человека был достигнут лишь к середине 80-х[142].
Это имело как отрицательные, так и положительные стороны. Крайне низкий уровень жизни означал, что данные страны не могут рассматриваться как привлекательные рынки сбыта для западных товаров. В то же время низкая стоимость рабочей силы делала их весьма интересными с точки зрения перспектив перенесения туда различных низкотехнологичных производств. По сути, сочетание этих положительных и отрицательных сторон и определило в конечном счете присущий любому типу догоняющего индустриального развития порочный круг, в котором оказалась современная азиатская экономика.
Начало индустриализации в Юго-Восточной Азии относится, как мы отметили, главным образом к середине 60-х -- началу 70-х годов. В этот период впервые были зафиксированы рекордные темпы роста, удерживавшиеся в течение десяти и более лет подряд. На протяжении 70-х годов ежегодные темпы роста ВНП составляли от 7 до 8 процентов для Таиланда и Индонезии, 8,1 процента для Малайзии, 9,4-9,5 процента для Гонконга, Южной Кореи и Сингапура и 10,2 процента для Тайваня[143]. В большинстве этих стран они не опускались ниже 7 процентов и в 80-е годы, несмотря на радикальный рост цен на нефть и другие сырьевые ресурсы, а также два мировых экономических кризиса -- начала и конца 80-х. Экономический прогресс в этом регионе обеспечил в течение последних двадцати лет львиную долю общего роста хозяйственных показателей развивающихся стран, снизившего долю постиндустриальных держав в мировом производстве с 72 процентов в 1953 году до 64 в 1985-м и 59 в 1992-м[144]. С 1991 по 1995 год восемь из десяти экономик, обнаруживших рост более чем на 50 процентов, были сосредоточены в Азиатско-Тихоокеанском регионе, причем для
