Когда до полудня осталось минут пять, недалеко от парадной Ужинского остановилась черная «Волга» с таксистскими шашечками. Рядом с водителем на переднем сиденье находился человек – он сидел ссутулившись и всматривался в окна дома, выворачивать голову из окна ему было неудобно…
Токарев-старший из подсобного помещения кафе позвонил в квартиру Ужинского. Тот взял трубку, побледнев и разом пробившись потом, но потом вздохнул чуть облегченно и позвал Птицу:
– Это вас…
Птицын схватил трубку и выслушал информацию о «Волге» от Василия Павловича. Токарев-старший считал, что такси настоящее и водила, скорее всего, не при делах.
– А что тут думать?! – заорал Птица так, что все остальные, находившиеся в квартире, вздрогнули: – Сейчас зайдет гандон в парадник – и Хася!
Начальник розыска, в общем, не возражал, считая, что особо мудрить не стоит:
– Терпилу из квартиры не выпускайте – ему хватит. Птица, аккуратно вылезай через соседнее окно и из другой парадной заходи с тыла. Ориентируйся по обстановке – но лучше прыгай в машину на заднее сиденье…
– Ага! – сказал Птица, коротко объяснил ребятам расклад и полез в окно, выходившее во двор…
В это время в квартире снова зазвонил телефон. Ужинский взял трубку и услышал холодно-непререкаемое:
– Выходи с лавэ.
И сразу же пошли короткие гудки.
Артур и Артем переглянулись – парень из «Волги» звонить не мог, значит… Думать о том, что это значит, времени не осталось – Птица уже добрался до соседнего подъезда и огромными прыжками несся вниз. Артур открыл входную дверь, и они с Артемом также начали спускаться…
Птица вышел на линию, подошел к «Волге» и быстро прыгнул на заднее сиденье, рассчитывая схватить сзади пассажира за горло, – но у того оказалась отменная реакция. Парня из машины словно взрывом вышвырнуло, и он побежал в парадную. На входе на него наскочили Тульский и Токарев-младший. Парень выхватил ствол и выстрелил в Тульского практически в упор. Артур, вообще-то, всегда считал, что с метра промахнуться невозможно, но никакой пули в себе не почувствовал. Пугаться было некогда. Тульский кубарем упал парню в ноги и телом вытолкнул его из парадной. В это же мгновение Артем с ходу ударил человека с пистолетом ногой в голову – того развернуло так, что он оказался на животе, руки с пистолетом около груди, а Артур очутился у него за спиной. Тульский ухватился одной рукой за ствол, другой – за рукоятку, вернее, за руку на рукоятке. Артем успел еще раз ударить парня в голову кулаком – но не «пробил» его, наоборот, тот зарычал и начал привставать:
– Ну, сука!!!
Артур стал выкручивать ствол так, чтобы он уперся парню в грудь, – все это происходило, как в замедленном воспроизведении кинофильма. Вдруг Тульский увидел расширившиеся глаза Артема, который посмотрел на манипуляции со стволом и крикнул:
– Это же тэтэха – насквозь пробьет!..
Поняв, что пуля, пройдя через тело парня, может войти в него самого, Артур начал разворачивать ствол обратно. (Свое собственное оружие Тульский так и не вынимал.) Раздался выстрел. Пуля из ТТ вошла в старинный мрамор между дверьми дома, некогда бывшего доходным. Каменные крошки посекли руки всем троим…
…В этот момент, собственно, и подскочил Птица, вылезший из «Волги», где оставил полуобморочного таксиста.
– Да хули ж вы возитесь!
Птица упал на колени, поднял голову парня за волосы и несколько раз ударил его своим лбом. Парень затих, и в этот момент подбежали все остальные… Харламов единственный не полез в кучу – он стоял чуть в стороне и внимательно оглядывал «поляну»… С матом и невнятными выкриками задержанного буквально спеленали и на руках занесли обратно в «Волгу», приказав водиле гнать в РУВД… Артур обнимал как родного человека, несколько минут назад стрелявшего в него, и боялся оторваться от его ватно-бесчувственного тела. Среди всеобщего радостного возбуждения Тульский вдруг ощутил какую-то смутную тревогу – но вспомнить о том, что хотел сказать Токареву-старшему о звонке, который никак не мог сделать парень в «Волге», ему не позволил адреналин – мысль скакала с одного на другое, возбуждение мешало спокойно проанализировать ситуацию…
Харламову, Петрову и Лаптеву места в машинах (считая служебную шестерку) не хватило – они побрели пешком, явно загибая к гастроному. Харламову Токарев-старший поручил заскочить потом к Ужинскому – чтобы заодно и помириться окончательно.
Задержанного приволокли в Ленинскую комнату РУВД, ошмонали и привели в чувство. Очень скоро по его лицу, по взгляду, по урывистым движениям всем стало ясно, что человек этот сидел, причем – не один раз. Василий Павлович прищурился и спросил:
– Ты откуда такой прыткий, мил-человек?
Ответ последовал незамедлительно:
– Оттуда, начальник, оттуда!
Боцман наклонился к лицу задержанного и прогудел иронично:
– А тебя, часом, не ловят майками?
Парень осклабился:
– Ежели кто ловит – вот у них и спрашивай!
Артур со странным чувством всматривался в этого человека. Он был совсем не похож на того, кого они искали. По крайней мере в голове Тульского сложился совсем иной образ… Артур снова подумал о телефонном звонке, который никак не мог сделать этот человек. А значит – был второй… Может быть, этот второй… Мысль почему-то никак не могла окончательно оформиться в мозгу Тульского, но его смутное тревожное ощущение стало усиливаться.
Между тем Боцман продолжал вести «светскую беседу»:
– В плен сдаваться не хотел, стало быть?
– А мне смысла нет, начальник! – улыбка у парня была, как ни странно, широкой и достаточно симпатичной. Женя Родин встал и пошел к выходу из Ленинской комнаты – уже в дверях на всякий случай равнодушно бросил:
– Может, чистосердечное?..
Задержанный рассмеялся ему вслед:
– А мне что так, что наперекосяк, начальник, – все вышка, да не с часовым!
– Перебор, – констатировал Василий Павлович, но парень покачал головой:
– Ничего, скоро все образуется, телетайпируют – я процедуру знаю.
– Тебе видней, – ответил Токарев-старший. По его лицу было видно, что ему в голову пришла какая-то интересная мысль. Начальник розыска нахмурился, встал, сделал несколько шагов и резко обернулся:
– А твоя фамилия, голубь ты мой, – не Матросов ли?
Задержанный чуть дернулся, промолчал, продолжая ухмыляться, но взглядом он себя выдал. Василий Павлович стал очень серьезным. Артур открыл было рот, чтобы сказать о звонке, но в этот момент в Ленкомнату с перекошенным лицом ворвался Родин:
– Харламов… Он дозвонился в дежурку… В квартире Ужинского…
– Что, блядь?! – Артур даже не понял, кто это выкрикнул, может быть, и он сам…
– Ужинский зарезанный!!! Труп!!!
Тульский окаменел. Не говоря ни слова, все, кто был в Ленинской комнате, за исключением Артура, Артема и, естественно, задержанного, ринулись на выход.
– Оформляйте! – крикнул ребятам Василий Павлович уже из коридора и матюгнулся, подвернув ногу на первой ступеньке лестницы.
Тульский безумными глазами посмотрел на задержанного, тот хмыкнул:
– Вы только не думайте, что песня эта грустная обо мне!
К нему сзади подошел Артем:
– Кличка?
– Клички у собак, у нас погонялы.
– И?
– Ваней зовут, и батю Ваней звали. Кореша как Ваню-Ваню знали. «Жизнь ломала наши души не жале-ея!!!» – последние слова парень пропел, потом посерьезнел и предложил: – Ребятки, я пишу от чистого сердца, что ствол мой и откуда я, а вы говорите, что не предъявляли ксивы. Вы ведь действительно не предъявляли.
– Добро, пиши, – Артур расстегнул наручники на Ване-Ване и рывком развернул к нему стол. Листы бумаги на столе уже были, а ручку задержанному вручил Артем.
– Диктуй, начальник! – зыркнул парень, устраиваясь на стуле поудобнее. Затем он воткнул ручку Тульскому в щеку, перепрыгнул через стол и, оттолкнувшись от тумбочки, нырнул в окно. Пробив два стекла, он вылетел на улицу.
Ребята подскочили к окнам почти одновременно – Артем выглянул в пробоину, а Тульский, что-то рыча, начал ломать раму рядом – окна, естественно, не открывали годами, а оббегать по лестнице не было времени. Артур видел, как беглец буквально воткнулся лицом в подстриженные кусты, и машинально подумал: «Все – нет глаз!»
Между тем Ваня-Ваня довольно резво поднялся, налетел на проходившего мимо и не успевшего ничего понять сержанта, сбил его с ног, пару раз ударил по глазам и ловко вытянул у него из кобуры пистолет Макарова. Передернув затвор и вскинув ствол, он почти всю обойму высадил по окнам Ленинской комнаты, из которых пытались выпрыгнуть Артур и Артем. Друзей смело выстрелами. Артем на карачках побежал к дверям, чтобы скатиться по лестнице, а Тульский, примерно про себя сосчитав выстрелы, вскочил, ногой выбил уже шаткую раму и выпрыгнул с криком:
