Взгляд Анны, которая стояла рядом с Санчей за спиной у дочери Папы, на мгновение встретился со взглядом Микеля, но оба сделали вид, будто не знают друг друга. Анна, наблюдая эту сцену, понимала, что все происходящее очень серьезно, и чувствовала, как сильно бьется сердце от обуявшего ее страха. В то же время, став свидетельницей столь наглого вторжения, она едва ли могла поверить своим глазам.
– У меня приказ задержать этих господ по обвинению в заговоре против Борджиа вместе с семьей Орсини.
Жена книготорговца посмотрела на Альфонсо Арагонского. Молодой человек, скривив лицо в болезненной гримасе, пошевелился и попытался встать с постели. Солдаты арестовали окружавших его неаполитанцев, а Микель, отстранив дочь Папы, толчком вернул его обратно в постель.
– Не смейте трогать моего супруга! – закричала Лукреция. – Он находится под защитой и под крышей моего отца – Папы Александра VI, и никто – ни вы, ни кто-либо другой – не имеет права даже касаться его! Под страхом смерти! Я поговорю со своим отцом, и он даст вам точные указания. Никто не смеет ставить себя выше понтифика! Вы рискуете своей жизнью!
Анна заметила, что Микель колеблется. Слова Лукреции прозвучали сурово и властно, а ее угроза произвела впечатление на валенсийца.
– Как вам будет угодно, госпожа, – после довольно продолжительной паузы произнес дон Микелетто, уступая. На этот раз тон его был учтивым. – Я арестовываю этих господ и откладываю дальнейшее исполнение своей миссии до того, как вы поговорите с вашим отцом – Его Святейшеством.
Лукреция облегченно улыбнулась Санче, и обе бросились этажом ниже – туда, где располагались покои Александра VI. Анна осталась в комнате, не зная, что ей делать, и наблюдая за тем, как солдаты, сломив сопротивление, уводят неаполитанских аристократов, толкая их в спину. Ее взгляд снова встретился со взглядом валенсийца, который, не поздоровавшись с ней и не сказав ни слова, взял ее за руку, вывел из комнаты, закрыл за ней дверь, а сам остался внутри.
Солдаты вели своих пленников вниз по лестнице, и Анна растерянно уставилась на дверь, за которой остались герцог Альфонсо и капитан ватиканской гвардии. Она боялась худшего. Три года назад дон Микелетто содействовал герцогу Хуану Борджиа в насилии над ней, а сейчас явно собирался совершить гнуснейшее из преступлений против раненого юноши. Верхом цинизма была его ложь Санче и Лукреции, когда он сделал вид, будто подчиняется им. Он сказал, что будет ждать указаний Папы, чтобы избавиться от женщин и таким образом без лишних препятствий убить герцога. Ярость оказалась сильнее страха, и она, глубоко вдохнув, толкнула дверь, которая не была заперта на ключ. Дверь распахнулась с легким скрипом, и Анна вошла в комнату.
В этот момент дон Микелетто приближался к Альфонсо Арагонскому, которому удалось встать и который угрожающе держал в руках кинжал.
– Не подходите, – сказал раненый.
Валенсиец остановился и, глядя на него в течение нескольких секунд, неожиданно набросился на юношу. Молодой человек попытался ударить его кинжалом, но его противник был, без сомнения, готов к этому, а потому с легкостью ускользнул от удара и, не давая ему возможности повторить выпад, с огромной силой ударил кулаком в лицо. Что-то хрустнуло, и Альфонсо Арагонский беззвучно упал на постель, выпустив кинжал из раскинутых рук. Не теряя ни секунды, дон Микелетто уселся на него сверху и начал душить подушкой. Юноша отчаянно сопротивлялся, но ватиканский капитан изо всех сил давил на подушку.
Анна мгновение колебалась, а потом, не обращая внимания на силищу этого убийцы, бросилась на него. Она не могла оставаться безмолвным свидетелем гибели молодого дворянина – любимого супруга и брата своих подруг, который был бессилен перед этим подлецом. Она должна была хоть что-то сделать, чтобы помочь ему! Через несколько минут они появятся с приказом от Папы и не позволят свершиться преступлению. Анна вспомнила, как ее золовка Мария спасла однажды ее самую, вонзив ногти в глаза мужчины, который напал на нее, и, приблизившись со спины дона Микелетто, попробовала сделать то же самое. Но смогла лишь коснуться его век. Валенсиец был начеку, и, как только она прикоснулась к нему, он, не выпуская из рук подушку, которой душил Альфонсо, ударил ее локтем и попал в грудь, сбив с ног и повалив на пол.
Жена книготорговца пришла в себя от боли и попыталась дотянуться до кинжала, выпавшего из рук Альфонсо Арагонского, но Микель Корелья, не выпускавший ее из виду, впервые оставил свою жертву, чтобы изо всех сил ударить Анну ногой в живот, после чего она упала на спину. Снова боль. Она видела, как он приближается, и попыталась защититься, но капитан схватил ее за лиф платья и с рычанием заставил подняться. Анна почувствовала, как его кулак врезался ей в лицо, и отлетела, ударившись о стену. Мир перестал существовать для нее на несколько мгновений. Когда она смогла приоткрыть глаза, то увидела, как дон Микелетто встает с постели. Неподвижное тело Альфонсо Арагонского, герцога де Бишелье и зятя Папы, лежало на постели. У Анны не оставалось ни малейшего сомнения, что он был мертв. Также у нее не было сомнений и в том, что сейчас наступит ее черед: дон Микелетто медленно приближался к ней с тонкой веревкой в руках. На мгновение она пожалела о своем безумном поступке, но уже ничего нельзя было исправить. Веревка сдавливала ее шею. Без сил, не в состоянии оказать сопротивление, Анна закрыла глаза. Образы дорогих ей людей ожили в ее сознании, и она попробовала помолиться.
73
Полные одновременно дурных предчувствий и надежды, Лукреция Борджиа и Санча скатились по лестницам в папские покои. Святой отец защитит молодого Альфонсо и спасет ему жизнь! Они поговорили с дворецким Его Святейшества, и тот, проконсультировавшись с понтификом, открыл перед ними дверь. Молодые женщины бросились к ногам Александра VI, сбивчиво рассказали о том, что происходит, и стали умолять о милосердии к Альфонсо Арагонскому.
– Передайте Микелотту, что герцог де Бишелье не только мой зять, но и одновременно является моим гостем и находится под моим покровительством, – решительно произнес Папа, выслушав рассказ. – Я приказываю ему не причинять вреда герцогу, независимо от того, какие указания он получил. И если у него останутся сомнения, пусть спустится сюда поговорить со мной.
– Спасибо! – ответили они с переполнявшей их радостью и бегом поднялись этажом выше.
Лукреция и Санча увидели дона Микелетто на страже у дверей вместе с четырьмя солдатами своего отряда.
– Мой отец приказывает вам, чтобы вы… – закричала дочь Папы. И умолкла на полуслове, потому что Микель Корелья, стоявший со скрещенными на груди руками, отрицательно качал своей бычьей головой, пронизывая ее взглядом холодных карих глаз.
– В чем дело?
– У меня плохие новости. Я на минутку зашел в комнату, чтобы поздороваться с герцогом, но он сильно занервничал, попытался сбежать, упал с постели и умер. Это был несчастный случай.
– Что?! – вскричала впавшая в шок Лукреция, уставившись на дона Корелью округлившимися от ужаса глазами.
– Убийца! – вырвался отчаянный крик из груди Санчи Арагонской.
Княгиня бросилась к дону Микелетто, чтобы вонзить свои ухоженные ногти ему в лицо. Но он отбросил Санчу одной рукой и дал знак солдатам схватить ее. Санча, визжа изо всех сил, брыкалась в попытке освободиться от сдерживавших ее мужчин.
– Я хочу видеть его! – крикнула Лукреция, бросаясь к закрытой двери.
Дон Микелетто остановил ее, не позволив войти.
– Это невозможно.
– Что значит невозможно? Убийца!
Солдаты схватили ее, а она плюнула в сторону валенсийца, попав прямо в лицо. И затем разразилась безутешными рыданиями, сопровождавшимися нервной икотой. Микель Корелья вытер лицо тыльной стороной ладони.
Два подмастерья, которые пришли за своей хозяйкой в Ватикан, вернулись в лавку без нее; они также ничего не знали о том, что могло произойти. Жоан уже ждал их, сходя с ума от беспокойства. Книготорговец оседлал лошадь и, сопровождаемый Педро Хугларом, направился к папскому городу в поисках своей супруги. Доступ в Ватикан был закрыт, но оба были знакомы со стражниками и сказали, что у них срочное послание для Микеля Корельи. Там же они узнали о смерти Альфонсо Арагонского при более чем странных обстоятельствах. У Жоана сжалось сердце. Что могло случиться с Анной?
– Я боюсь худшего, – сказал он своему зятю. – Вне всякого сомнения, Анна находилась вместе со своими подругами, а они – с Альфонсо Арагонским.
– Я уверен, что смерть молодого герцога была насильственной. В противном случае не было бы такой суматохи.
– И Анна замешана во всем этом, иначе она бы уже давно была дома.
