— Хорошо. Но вы также не выбрали место проведения, — заметил я.
— Как насчет озера? — предположил Макс. — Я могу заморозить участок воды рядом с берегом, и мы могли бы вместе создать дворец изо льда и земли исключительно для вечеринки. У нас все равно скоро будет экзамен по практической магии, так что мы могли бы использовать ее для демонстрации наших талантов и убить двух зайцев одним выстрелом.
— Фу, это звучало здорово, пока ты не превратил это в работу, — драматично проворчал Сет, опускаясь на мои колени и прикрывая глаза рукой.
— Серьезно? — пожаловался я, и он переместился, положив голову мне на промежность, и посмотрел на меня из-под руки.
— У меня стресс, мне нужен телесный контакт, не отвергай меня сейчас, чувак, — сказал он, добавив фальшивое хныканье для большего эффекта, и я закатил глаза.
— Отлично. Но я не буду гладить тебя по волосам, — невозмутимо ответил я, когда он широко улыбнулся.
— Наверное, лучше не надо, а то ты можешь меня завести", — согласился он, и я даже не знал, шутит ли он, но рассмеялся, как будто так и было.
Дариус встал и направился к холодильнику со льдом, чтобы взять себе пива. Была суббота, так что я предположил, что не имело значения, пил ли он третью кружку пива… даже если было одиннадцать утра.
Последние несколько дней он часто был таким. Тихий, задумчивый, отстраненный от мирских разговоров, которые мы все вели.
Я все ещё подбадривал его, это ведь часть плана с Орионом и другими Наследниками, попытаться снять проклятие с него и Тори, но я также беспокоюсь о том, сработает ли.
С этим было несколько проблем. Во-первых: теперь я уделяю чертовски много внимания тому, как реагируют звёзды, оказавшись слишком близко друг к другу, и надеюсь, что нашел лазейки, хотя пока нет никакого способа проверить это до главного события, так что мне остаётся только надеяться, что мой догадки верны.
Во-вторых: Тори отдалилась от меня за последние несколько недель, и я не был уверен, смогу ли я заставить ее доверять мне настолько, чтобы следовать плану. Но я не могу открыть его ни ей, ни кому-либо еще, вдруг звезды подслушивают. Есть ли у звезд уши? Понятия не имею. Но у них определенно есть глаза, поэтому я собираюсь держать свои планы в секрете до поры до времени, на всякий случай.
В-третьих: Дариус плохо ладит с другими, и в последнее время стал вдвойне сварливым ублюдком — я понял почему, но это только усложняет мою задачу — убедить его опробовать идею все равно, что взобраться на гору. Но у меня есть слабый проблеск надежды, если я смогу преодолеть каждое из этих препятствий, то, возможно, появится чертовски блестящая идея. Надеюсь. При условии, что все не разрушится у меня перед носом. Но пока это все, что у меня есть, так что попробовать стоит.
— Мы можем хотя бы договориться о шоколадном торте? — спросил Сет, выглядывая из-под руки и бросая на Макса щенячий взгляд.
— Я хотел ванильный, — сказал Макс и, подчеркивая эту мысль, стал нагнетать чувства желания и искушения на всех нас, пока мой желудок не заурчал, а во рту не собралась слюна.
— Ванильный звучит неплохо, — признал я, задаваясь вопросом, как скоро смогу ли взять его немного у кухонного персонала.
— Мудак, — проворчал Сет. — Теперь я тоже хочу ванильный.
— Похоже, вы приняли решение, — сказал Дариус холодным тоном. Видимо, он не настроен на вечеринку. Ни капельки.
Остальные из нас обменялись взглядами, когда он сосредоточился на своем пиве.
— Итак… как сейчас дела у Ксавьера? — осторожно спросил Сет.
Всегда было трудно сказать, как отреагирует Дариус, когда он находился в таком состоянии. Он может стать полным мудаком Драконом, откусить нам головы, исцарапать нас, а потом послать на хуй. Или он может просто открыться. А на этой неделе, с тех пор как Тори пробралась в его поместье, заставила Ксавьера принять форму Пегаса, вышвырнув его из окна и выставив видео на всеобщее обозрение, после чего уничтожила все барьеры в сознании Дариуса, он был более склонен к последнему варианту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Лучше, — ответил Дариус, улыбка приподняла уголок его рта, когда он посмотрел на нас. — Ему разрешили дать больше интервью, и все газеты строят предположения, к какому стаду он присоединится, так что отцу придется разрешить ему встретиться с ними. Он снова похож на ребенка, с которым я рос, теперь в нем так много света. И так изменило ситуацию то, что мама стала собой — по крайней мере, за закрытыми дверями. Он больше не один в этом доме. Мы вернули ей что-то, чего я даже не подозревал, что мне так отчаянно не хватало… И все потому, что у Рокси яйца больше, чем у любого из нас.
— Она, конечно, что-то с чём-то, — согласился я, и он бросил на меня взгляд, который говорил, что он все еще немного зол на меня из-за того перепихона. Но он принял это. Я чувствую себя дерьмово, хотя мало что могу с этим поделать без машины времени, и даже тогда я не уверен, что смогу вернуть все назад. Тори было так больно, когда я пришел к ней той ночью. Она нуждалась во мне, а не просто хотела. Ей нужно было что-то, что помогло бы вернуться из отчаяния, и я был этим «что-то». Это не красиво, не просто и не легко, но такова жизнь. И жизнь иногда становится грязной, даже если ты этого не хочешь.
— Как она себя чувствовала, когда ты вернулся в свою комнату на следующее утро? — спросил Сет.
Он ужасно хотел спросить об этом всю неделю, практически лезя на стены от своего желания знать, в то время как Макс запретил ему спрашивать. Но был ли смысл в том, чтобы мы сейчас сдерживались вокруг Дариуса? Он рассказал нам все в ту ночь, когда его Темное Принуждение было снято, и я до сих пор потрясен той информацией о его отце, Кларе, тенях, Нимфах… Конечно, мы предупредили наших родителей, но без каких-либо доказательств, подтверждающих все это, они не могут предпринять никаких действий против Лайонела. Им оставалось только наблюдать, ждать и надеяться, что будут готовы, когда он захлопнет свою ловушку. В любом случае, они не были полностью убеждены, что все, что мы им рассказали, было правдой. И я должен признать, что тоже усомнился бы в этом, если бы Дариус не показал нам тени, но я не собираюсь заставлять его показывать их моей маме. Ведь его арестуют вместе с отцом, если узнают, что они в нем есть. Никто из нас не обсуждал, означает ли это, что он теперь сильнее всех нас, и я не хочу этого знать. Дариус мой брат. Он не похож на своего отца, и я ни на секунду не сомневаюсь в нем, чтобы беспокоиться о том, что он будет делать с этой силой. Он никогда не попытается отстранить нас от власти. Наша связь нерушима, как солнечная сталь.
— К тому времени, как я вернулся, она уже ушла. Что, вероятно, хорошо, поскольку звезды в любом случае просто разлучили бы нас, — пробормотал Дариус.
— И это все? — разочарованно спросил Сет. — Никаких моментов, наполненных сексуальным напряжением, когда ты обнаружил ее в своей постели? Или в душе? Или, может быть, она лежала голой на коврике у камина…
— Она оставила записку, — прорычал Дариус, вытаскивая из кармана сложенный листок бумаги и бросая его на стол, чтобы мы могли его прочитать.
Спасибо, что был джентльменом и позволил мне украсть твою кровать.
P.S.
Я воспользовалась твоим джакузи, и это все равно самая нелепая вещь, которую я когда-либо видела.
— Что это вообще значит? — раздраженно спросил он.
— Что ей… нравится твой джакузи? — предположил Сет.
— Я просто не знаю, чего она от меня хочет, — прорычал Дариус. — Знаете, она в лоб сказала, что ей не нравится, когда я прикусываю язык рядом с ней. Типа, она хочет, чтобы я ее подначивал, спорил с ней или что-то в этом роде.
— Может быть, тебе стоит просто попытаться поговорить с ней обо всей этой ситуации? — предположил Макс. — Мы могли бы посидеть с вами, используй заглушающий пузырь, чтобы сохранить все в тайне, если хочешь, или…
— Но я умею читать по губам. Просто чтоб ты знал, — вставил Сет, и я фыркнул от смеха.
