— Какого демона ты здесь делаешь? — Взвыл Тайрек и попытался гневно заглянуть за портрет, одновременно придерживая его от поворотов. Кажется, все-таки узнал. Или действовал методом исключения.
Сэлли пришлось встать, подумывая о подходящих оправданиях.
— А почему… — скатился на язык вопрос.
— Не твое дело! — Взревел князь. — Ты лишь временный член семьи! — Отчеканил он громогласно.
— А как же женская солидарность?
Далее Тайрек долго и неприлично ругался, и Сэлли пришлось все это недоуменно выслушивать, заткнув правда уши и зажмурив на всякий случай один глаз.
— Но почему вы ее на чердаке держите?! — наконец, ей удалось вклиниться в его монолог.
— Да потому что она умерла! — по сравнению с его предыдущей эмоциональной речью это было сказано почти шепотом. — Она нас бросила, понимаешь?! Тоже веритом была, ее убили во время охоты на людоедов. — Князь рывком поднял картину. — Дирку не нужна такая же жена, как наша мать, поняла?! — Он повернулся и пошел, правда, в обратную от чердака сторону.
— Госпожа, он же спит!
— Я его как-нибудь разбужу, — Сэлли сделала три предупредительных стука в дверь и, не дождавшись ответа, вошла.
Спугнув из его постели какую-то постороннюю девицу, она еще раз постучала, но уже по его спине.
— Просыпайся, утро уже.
Он повернулся на спину, приоткрыв один глаз.
— Сгинь, суккуб, — Дирк попытался отмахнуться от женушки, старающейся его растолкать.
— Это он тебе, — нагло заявила Сэлли той девчонке, что спешно собирала одежду с пола.
— Да, госпожа, — та тихонько выскользнула из комнаты.
— Сэл, какого лешего ты здесь делаешь? — Дирк сладко зевнул и почесал лысину. Потом удивленно огляделся. — Мне казалось, я был не один.
— Да я ее уже успела убить и съесть, а ты все дрыхнешь. Мне уже уезжать пора. Владомир сказал, что ты дашь мне верительную грамоту.
— Куда ты собралась?
— Мне понадобится недельки две.
— Я это спросил?! — Грубо слишком у него получилось.
— Какое твое дело? Зато ты сможешь успеть затащить в постель столько… женщин, сколько захочешь!
Неожиданно Дирк пихнул ее, не сильно, но Сэлли повалилась на одеяло. Она тут же вскочила и дала сдачи. Он не успел полностью отстраниться, и она поцарапала ему нос. Дирк прикрыл одной рукой пострадавшую часть тела, а другой попытался поймать ее за руки, которыми она продолжала размахивать.
— Не смей так про нее говорить, может, я на ней женюсь. Когда-нибудь. Потом.
— Пусти, — прошипела Сэлли, потеряла равновесие и случайно саданула его коленом.
Дирк зарычал, схватил ее в охапку и выкинул за дверь.
— О, госпожа, опять произошло нечто требующее вашего внимания. Вас с мужем. — Слуга набросился на Сэлли, когда она скучала под дверью кабинета младшего князя Далена.
— Это не может подождать одну минутку? — она уже почти заполучила заветную бумажку.
— Боюсь, что нет. Оно рушит девятую башню!
— Что это еще за оно?
— Оно — ящер! Просто гигантский! Как Ужас, только большой.
— То есть дракон? — Дирк вышел из кабинета и сунул Сэлли в руки трубочку из грамоты.
— У тебя что там, запас на черный день? — тут же спросила она, пытаясь заглянуть за его плечо, пока он окончательно не затворил дверь.
— Отнюдь, только что написал. Свежатина.
— Да?
— Да. — Отрезал Дирк.
Дракон в голубом небе был прекрасен в своем гневе. Они выскочили на гребень одной из ближайших к атакуемой башне стены. Драконятам было не видно, и они незаметно забрались на спины Сэлли и слуги.
— Дряко-он! — протянул Ужас. — Смотр-ри, мама, дрякон.
Дракон словно услышал его. В это же мгновение он бросил крушить камень и легко и изящно, сделав круг, приземлился перед ними.
— Дря, дря! — заголосили драконята и бросились к нему. Дракон блаженно вздохнул и обдал их своим теплым дыханием. Всю его агрессию как ветром сдуло.
Глава 16. Под чужим флагом
— Маля, что это?! — закричала Сэлли, завидев раздувшиеся бока своей лошади. Малинка оскорблено отвернулась.
— Поправилась немного, не волнуйтесь, госпожа, она вполне здорова, — заверил старший конюх.
— Но это же ни в какие ворота не пролезет!
— С каких пор ты зовешь свою лошадь это, — Дирк преспокойненько пожевывал травинку, облокотясь о перегородку конюшни.
— Это — это пузо! Чем вы ее только кормили, что она так резко раздобрела?
— Этим Михей заведовал, эй, Михей! Отзовись, где ты есть? — заорал конюх, но никто не отозвался.
— Должно быть, как раз там он и есть, — Сэлли указала на раздавшиеся бока Малинки. Конюх, в шутку ужаснувшись, отступил на пару шагов и вскрикнул от неожиданности — внезапно протянувшаяся из соломы рука, ухватила его за ногу.
— Чур меня! — дернулся конюх, и рука безвольно упала обратно. Очухавшись, он все-таки разгреб солому и явил свету небритого синевато-зеленого Михея.
— Хочешь, Буренку бери, — полюбовавшись на это безобразие, предложил Дирк.
— Считаешь, корова мне в самый раз будет?
— В самый раз тебе придется дикий осел, но таковыми я не располагаю, извини. А этого, — Дирк кивнул на пытающегося придать себе не горизонтальное положение Михея, — чтоб я здесь больше не видел.
Сэлли ехала позади Чернозвона, недовольно сверля взглядом его спину. Драконята остались в Дальней крепости под присмотром своего с неба свалившегося сородича, которого Сэлли с налету нарекла Ударом. У всех прочих неожиданно нашлись другие дела, надо полагать, благодаря Дирку. В сопровождающие она милостиво получила лишь угрюмого и вредного Чернозвона, который терпеть ее, Сэлли, не мог. Только Упырь ни у кого не спрашивал и тенью продолжал следовать за нею. Вообще, девушка была убеждена, что мстить женщине настоящего мужчины не достойно, низко и подло. Но Дирк, по всей видимости, считал иначе, и испортил ей настроение на пару месяцев вперед.
Ехать на старый космодром Чернозвон ей, конечно же, не позволил, и Сэлли пришлось довольствоваться видом заросших домов для кагов в виде половинок лежащих на боку внушительных размеров цилиндров. Дальше они проехали через останки города "людей со звезд". От того остались лишь слабые напоминания, его перестали обновлять более полутора тысяч лет назад — вся жизнь переместилась под землю, а последние четыре сотни лет вообще никто не знал, что происходит в инопланетных головах. Космические гости не дали городу названия — у него был только номер. Местные же называли все их здешние сооружения Упавшим Созвездием.
Инопланетяне представлялись местным мурами. Они были дружелюбны, но до определенной границы. О себе старались, говорить поменьше, побольше спрашивать. Об их культуре и быте почти ничего не знали. Когда они впервые появились, не помнили. К пришельцам относились настороженно, но не прогоняли — гости же. А гости были сверх терпеливы, сверх вежливы. Первый раз они вмешались в местную жизнь во время наводнения двенадцать веков назад, и это вмешательство приняли с благодарностью, как и все последующие. Каждый раз это была лишь бескорыстная помощь в не спорных ситуациях. Теперь их представителей под сине-серым флагом с изображением двух колец встречали с радостью и, так часто складывалась ситуация, с надеждой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
