— Что вообще происходит, Лада? Федя мне тут сказки рассказывает, но я-то чувствую — что-то не так!
Она отстранилась и посмотрела поверх моего плеча на куратора, вошедшего следом.
— Это все из-за вас? — спросила женщина.
— Нет, мама, нет! — быстро сказала я, чувствуя, что не могу позволить ей обвинять Северского в том, чего нет. — Он помогает мне, — я взяла ее за руку. — Нам.
Она взглянула на меня, затем на Демитра, и проговорила с прямотой, свойственной только матерям, которые все видят и все понимают:
— У вас что-то есть к моей дочери?
Я ахнула, потянула ее за руку.
— Мам, не в этом дело…
Но Северский уже шагнул к нам и произнес, глядя прямо ей в глаза без доли улыбки.
— Я защищаю ее.
— И все? — она прищурила глаза.
— Пока все, — он говорил искренне и спокойно.
— Хорошо, скажем так, что я вам поверила…
— Мам! — протянула я, но старшая Кузьмина имела железный характер, особенно когда хотела чего-то добиться и была в чем-то уверена.
— Давайте поужинаем и я расскажу вам все, — предложил куратор. — Полагаю, скрывать от вас правду нет смысла.
— Хорошее решение, — мама кивнула, а мне стало немного неудобно за ее прямоту. Демитр спас нас обеих, а она вредничает. Конечно, она была права в своем праве знать правду, и я надеялась, что когда все откроется, мама иначе посмотрит на Северского.
— Итак, все к столу! На пустой желудок какие могут быть разговоры? — наигранно весело воскликнул домовой. — А потом вы поговорите, и все встанет на свои места.
— Поддерживаю! — сказала я и потянула маму за стол.
* * *
Темная вышла из портала, оглядевшись по сторонам. Пещера была точно такой, какой она ее себе представляла. Сырая мрачная обитель, стены, пронизанные скрытыми жилами пламени, воздух, сырой и влажный, отчего тяжело дышать, и этот жар, какой бывает только в кузнях.
Шагнув вперед, женщина вошла в пещеру, где ее уже ждал огромный темный кузнец. Он сидел на обломке скалы, сложив на груди мощные руки. Рядом пылал горн, но на каменных столах не было инструментов и лава не плескалась, как было во время последнего посещения Вероники. Темная застала лишь то, что некогда было кузней.
— Далеко собрался? — спросила она.
Булат, казалось, дремавший, открыл глаза, в которых вспыхнуло яркое пламя. Увидев вошедшую, он оскалился и, чуть склонив голову набок, проговорил:
— Значит, ты хозяйка Земской? Ведьмы, что принесла искореженный ключ?
— Да. Я пришла лично, чтобы воздать тебе плату и получить свой заказ, — женщина сделала еще один шаг, двигаясь с удивительной грацией. Ее глаза замерцали, отражая пламя в горне. Вскинув руку, она легко коснулась раскаленного камня и прочертила на нем незамысловатый узор, после чего поднесла палец к губам и подула на потемневшую от ожога кожу. Та мгновенно приняла прежний вид.
— Тьмы в тебе слишком много, — произнес Булат. — Давно, как погляжу, живешь?
— И планирую жить еще дольше, — она резко обернулась и смерила кузнеца взглядом. — Мне нужен ключ.
— А мне плата, а не эти сказки, которые лаяла твоя шавка.
Темная скривилась.
— Как грубою! — сказала она, но тут же добавила: — Впрочем, Вероника мне никогда не нравилась. У нее были большие амбиции, но мало ума.
— Значит ее больше нет? — догадался кузнец, но темная в ответ лишь улыбнулась, мол, догадайся сам, здоровяк.
— Ключ, — женщина протянула руку и требовательно шевельнула длинными пальцами.
— Плату, — насупившись ответил Булат. — Твоя дохлая ведьма успела рассказать, что я желаю?
— Конечно. Ты все получишь!
— Я хочу, чтобы ты показала мою плату, — потребовал кузнец.
— Конечно. — Темная достала из складок длинного черного плаща крошечную коробочку и протянула в сторону Булата. — Оно здесь.
— Превосходно, — громада улыбнулся и потер в предвкушении руки. — Открой, чтобы я убедился, что там именно то, что мне надо.
Женщина пожала плечами и сделала так, как было велено. Мгновение спустя из открытой коробки полился яркий свет, который мог соперничать лишь с солнечным. Он залил кузню и губы Булата растеклись в счастливой улыбке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты помнишь, что его можно использовать всего один раз? — спросила темная.
— Мне хватит, — отрезал Булат и достал из пространства труд своих рук. Темная впилась взором в обычный на вид ключ и прошептала:
— Это он?
— Он. Ты разве не чувствуешь своей темной душой, как поет металл? — спросил Булат и, отдав женщине ее заказ, забрал коробку, одним щелчком пальцев закрыв ее. Свет тут же погас и темная сжала ключ в кулак, отступив на несколько шагов назад.
— Мы в расчете, — пробасил Булат и что было силы соединил в ударе кулаки.
Пещера словно содрогнулась. На голову темной полетели мелкие камни. Стены ожили, осветив пространство алыми жилами живого пламени и женщина, крепко сжав в левой руке долгожданный ключ, правой открыла портал, успев скользнуть в его спасительную темноту до того, как в кузнице Булата начали рушиться стены и пол, взорвавшись фейерверком вырвавшейся на свободу лавы.
* * *
Некоторое время мама сидела молча и только смотрела, но не на меня, а куда-то в пространство, размышляя о том, что узнала и услышала.
Мы молчали. Федя мыл посуду, делая вид, что ничего не видит и ничего не слышит, а мы с Демитром молча ждали, что скажет мама.
— Мда, — спустя несколько минут проговорила моя Марина Александровна.
Я замерла, зачем-то покосившись на куратора и в этот момент снова прозвенел телефон. Взяв его в руки, увидела, что звонок идет снова с того самого номера, с которого звонили прежде. Протянув мобильный, показала его Северскому.
— Дай мне, — велел он и когда взял в руки трубку, встал из-за стола и отошел в сторону. Я хвостиком поспешила за ним.
— Да, — холодно спросил Демитр, сняв трубку.
Судя по выражению его лица, в ответ была только тишина.
— Говорите, — произнес он, а затем уронил руку и вернул мне телефон. — Я бы сказал, что кто-то ошибся номером, но боюсь, что это не так.
— Враги? — шепнула я.
Мы вернулись к столу, где Федя уже подавал чай. Мама по-прежнему сидела в глубокой задумчивости и я подошла к ней, чтобы обнять со спины.
— Мам, все будет хорошо, — сказала неловко.
— На тебя охотятся какие-то чудовища и ты пытаешься уверить меня, что все хорошо! — выдохнула она.
— Чайку? — Федя ловко пододвинул маме кружку. — С мяткой и бергамотом, — добавил он, — нервы хорошо успокаивает.
— Во что вы втянули мою девочку? — спросила мама, подняв взгляд на Демитра.
— Я ее ни во что не втягивал, — спокойно ответил куратор. — Когда я ее нашел, она уже владела силой, хотя еще не понимала этого. Я лишь хочу спасти ее и не более того.
— Так спрячьте ее, — воскликнула мама.
— Вы не совсем понимаете, с какими силами мы столкнулись, госпожа Кузьмина, — сказал Демитр. — Я полагал, что все четко объяснил.
— Умом понимаю, но сердце болит и боится, — сказала она.
— Это нормально. Вы — мать.
Куратор и мама переглянулись.
— Вам придется немного пожить в моем доме, — сказал Демитр. — Продуктами я вас обеспечу. Побываю на вашей работе. Мы сделаем все, чтобы вы ее не потеряли.
— Мы? — мама изогнула вопросительно бровь.
— Кураторов много, мам, — тихо сказала я.
— Хорошо. Я буду здесь. А Лада?
— Ей придется в понедельник вернуться к занятиям, — ответил Демитр.
— И она будет в безопасности в вашей академии? — уточнила мама, явно заранее не веря в это.
— Я буду рядом. Я не допущу, чтобы с ней случилась беда, — спокойно ответил Северский.
— Марина Александровна, вы и меня со счетов не снимайте. Домовые тоже кое-что могут, — закрыв воду и вытерев руки о полотенце, сказал свое слово Федор.
— К вам буду приходить только я. Федора могут выследить, — продолжил куратор. — А на выходных, если все будет спокойно, к вам приедет Лада.
