Итак, вопреки уверениям руководителей секретных служб третьего рейха, считавших, что им удастся дезорганизовать и ослабить тыл нашей страны, в нужный момент вывести из строя ключевые оборонные предприятия, советская военная экономика даже в условиях перемещения промышленности в восточные районы оказалась способной обеспечить снабжение фронта во все возрастающих размерах оружием и военной техникой, всем необходимым для ведения боевых действий. В своих прогнозах нацистская разведка не поднялась до уровня объективной оценки материальной основы СССР, которая в конечном счете и решила судьбу вооруженного конфликта. Военные возможности Советского Союза оценивались весьма низко. Тот факт, что советская экономика могла быть более мобильной и маневренной, способной быстро перестроиться на военный лад, оперативно реагировать на изменяющиеся условия, оказался вне ее понимания. Не было сделано правильного прогноза относительно эффективности возможного использования имевшихся в распоряжении СССР материальных ресурсов. С большим опозданием пришло к абверу и СД понимание и того существенного факта, что, уступая фашистской Германии в производстве важнейших видов промышленной продукции, Советский Союз обладал способностью с большей результативностью использовать каждую тонну металла и топлива, каждую единицу станочного оборудования. Было полностью проигнорировано и характерное для военной экономики СССР превосходство, обеспечиваемое высокой концентрацией промышленности, особенно оборонной, а также возможностью планомерной мобилизации сил и средств на решение главных задач момента. По танкам разведывательные данные оказались заниженными в два с половиной раза, по самолетам почти в три раза; абверу не удалось получить своевременно информацию о высокоэффективном советском танке Т-34, появление которого оказалось полной неожиданностью для немцев.
Показательно, что после первых же неотразимых ударов Красной Армии по немецко-фашистским войскам гитлеровская пропаганда стала уверять, что Советский Союз искусно скрыл от всего мира свой оборонный потенциал, свою военную технику, свою промышленную базу на Урале и в Сибири. Многие западногерманские авторы и теперь снова и снова возвращаются к этой теме и настойчиво пытаются распространить мнение, что экономика гитлеровской Германии была недостаточно подготовленной к войне против СССР, хотя известно, что в 1939—1940 годах рейх наращивал свой военно-промышленный потенциал, равно как и военную мощь, куда быстрее, чем Советский Союз, и что это наращивание, как уже отмечалось, обеспечивалось промышленными ресурсами всей капиталистической Европы, в центре которой она занимала тогда важные экономические и стратегические позиции[331]. «Сейчас ясно, — говорилось в одном из таких исследований, — что недостаточные темпы расширения военного производства, сохранившиеся якобы почти до 1941 года по существу неизменными, явились крупнейшей ошибкой, допущенной Германией, и именно той ошибкой, которая отняла у нее все шансы на победу». Но ведь у Гитлера были же, очевидно, основания к тому, чтобы заявить: «К счастью, мы настолько вооружились, что готовы ко всему… Я уверен, что наше нападение сметет их, подобно урагану»[332]. Таким образом, все указывает на то, что военное производство фашистской Германии все эти годы непрерывно расширялось, а в 1943 году выпуск оружия и военного снаряжения, согласно официальным данным, почти в три раза превысил показатели 1941 года и достиг самого высокого за всю войну уровня.
Несмотря на усилия, предпринятые СД и абвером по развертыванию разведывательной сети, охватывающей территорию СССР и сопредельные ему страны, им не удалось обеспечить получение сведений, в которых нуждалось верховное командование вермахта.
Совершенно определенно говорил об этом просчете нацистской разведки генерал Гальдер. «Общая обстановка, заявлял он, — все очевиднее и яснее показывает, что колосс России… был нами недооценен»[333].
Генерал Блюментрит, близко стоявший тогда к гитлеровскому генеральному штабу, сетовал на то, что при подготовке нападения на СССР было очень трудно составить сколько-нибудь четкое представление о Советской России и ее возможностях. «У нас, — писал он, было мало сведений относительно русских танков. Мы понятия не имели о том, сколько танков в месяц способна произвести русская промышленность»[334].
«Германская разведка, — утверждал западногерманский военный историк Гёрлиц, — неправильно оценивала силы Советского Союза и возложила большие надежды на слабость русской армии. Полное неведение отмечалось со стороны Германии и в вопросе о производственной мощи советской индустрии»[335]. В таком же духе высказывался и бывший начальник штаба оперативного руководства верховного главнокомандования вермахта генерал-полковник Йодль. «Мы, — заявил он на допросе в Нюрнберге после разгрома фашистской Германии, — страдали постоянной недооценкой русских сил… В нашей разведке были крупные провалы… »
ИЛЛЮЗОРНОСТЬ РАСЧЕТОВ НА ПОДРЫВ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА
Наконец, как признали немецкие стратеги, была допущена также недооценка социально-психологических особенностей народов СССР, силы их патриотическою духа и стойкости, морально-политического единства советского общества в целом. Расчеты нацистской разведки на то, что нападение Германии на нашу страну вызовет внутренние брожения, открытые выступления против Советской власти, национальную рознь между народами СССР, не оправдались. Разлада, о каком мечтали Гитлер и его сообщники, не произошло. «Во время войны наша страна не знала национальной розни. Общее лихо сблизило всех»[336]. В тяжелейших условиях, когда значительная часть территории нашей страны оказалась временно под пятой немецко-фашистских захватчиков, советские люди, перенося неслыханные лишения, вызванные войной, обнаруживали редкостное единение духа, строгий порядок во всем, выдержку и дисциплину[337]. Вынужден был признать это и наш противник. Известно, например, что один из нацистских главарей — Геббельс, возглавлявший в те годы министерство пропаганды рейха, заставлял всех работников своего ведомства смотреть приобретенный за границей советский фильм про оборону Ленинграда, чтобы на этом примере они могли научить берлинцев стойкости и самоотверженности.
Именно благодаря безграничной преданности Отчизне, исключительной выдержке, терпению и строжайшей дисциплине, ярко проявившимся как на фронте, так и в тылу, расстраивались планы агрессора, направленные на подрыв и ослабление нашей страны изнутри, своевременно срывались происки гитлеровской агентуры. Несмотря на огромные старания органов нацистской разведки и пропаганды, применяемые ими изощренные приемы, потерпели крах надежды гитлеровцев раскачать устои многонационального Советского государства, разобщить народы Советского Союза, нанести удар по моральному состоянию советского общества. И в годы самых тяжких испытаний советские люди были верны своей Родине, своему государству, о чем, в частности, свидетельствовали размах партизанского движения и стойкость советского сопротивления в приграничной зоне и районах окружений[338].
Нацистские секретные службы оказались не в состоянии понять все это. В грозные дни войны в их обобщенных докладах, представляемых политическому и военному руководству рейха, дело рисовалось таким образом, будто Советская власть не имеет поддержки в народе, советские люди деморализованы и растеряны, что «русский колосс, покоящийся на глиняных ногах» может быть без особого труда опрокинут. Такое глубокое заблуждение, вытекавшее из расово-идеологических установок, порождало иллюзию неизбежности острых внутренних конфликтов в Советском Союзе, в результате которых, как были убеждены нацистские главари, страна после нескольких серьезных ударов распадется, «превратившись в группирование независимых государств». В итоге ослабнет ее сопротивление, и перед немецкими войсками откроется возможность беспрепятственного продвижения вплоть до Урала. «Гитлер и Гиммлер, а с ними и некоторые представители генералитета придерживались той точки зрения, — свидетельствовал В. Шелленберг, — что Советский Союз после эффективных военных ударов может оказаться разрушенным изнутри»[339].
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЯ НЕ СРАБОТАЛИ
Значит ли это, что в органах гитлеровской разведки не было людей, способных трезво оценивать положение дел? Разумеется, такие люди были. Взять, к примеру, руководителя абвера адмирала Канариса. Этому ярому реваншисту, много сделавшему для осуществления преступных целей милитаризма, постоянно стремившемуся к созданию единого Западного фронта против СССР, нельзя отказать в высоком профессионализме и известной политической проницательности. Такой вывод подтверждается многими фактами и мнениями. Западногерманский исследователь О. Рейле пишет, что, каким бы прекрасным специалистом ни был Канарис и какой бы большой урон ни нанесли органы абвера агентурным группам противника, главная цель не была достигнута. Канарис, человек, который обладал природным даром заглядывать далеко в будущее, еще до начала второй мировой войны говорил в кругу своих ближайших сотрудников, что, учитывая международное положение, надо сделать все во избежание европейской войны; для Германии эта война может означать лишь величайшее бедствие.
