Проблема гарантов возникает именно в последнем случае, когда все построено на взаимном страхе. В отличии от коммерческих операций, когда гарантов тяжело найти, в области конфликтов гаранты сами предлагают свои услуги. Столь удивительная готовность гарантов положить свою голову под топор происходит из-за их наивности и иллюзий, что они всегда остануться в стороне. Весьма часто гарант надеется превратиться в оккупанта и внедриться в район конфликта. Мирные конференции всегда собирают десятки участников, каждый из которых готов гарантировать обеим сторонам все что только они пожелают. Эти гарантии и гаранты быстро исчезают, в момент, когда необходимо платить по векселям и лучшие друзья превращаются в злейших врагов.
Рассмотрим в качестве образца Мюнхенское соглашение. The Munich agreement became a byword for the futility of appeasing expansionist totalitarian states, although it did buy time for the Allies to increase their military preparedness. Я выбрал это соглашение, чтобы спросить читателя: "Почему всех участников этого соглашения не наградили Нобелевской премией мира?"
Munich agreement
(Sept. 30, 1938), settlement reached by Germany, Great Britain,
France, and Italy that permitted German annexation of the
Sudetenland in western Czechoslovakia. After his success in
absorbing Austria into Germany proper in March 1938, Adolf Hitler
looked covetously at Czechoslovakia, where about 3,000,000 people
in the Sudeten area were of German origin. It became known in May
1938 that Hitler and his generals were drawing up a plan for the
occupation of Czechoslovakia. The Czechoslovaks were relying on
military assistance from France, with which they had an alliance.
The U.S.S.R. also had a treaty with Czechoslovakia, and it
indicated willingness to cooperate with France and Great Britain
if they decided to come to Czechoslovakia's defense, but the
Soviet Union and its potential services were ignored throughout
the crisis.
As Hitler continued to make inflammatory speeches demanding that
Germans in Czechoslovakia be reunited with their homeland, war
seemed imminent. Neither France nor Britain felt prepared to
defend Czechoslovakia, however, and both were anxious to avoid a
military confrontation with Germany at almost any cost. In
mid-September, Neville Chamberlain, the British prime minister,
offered to go to Hitler's retreat at Berchtesgaden to discuss the
situation personally with the F?hrer. Hitler agreed to take no
military action without further discussion, and Chamberlain agreed
to try to persuade his cabinet and the French to accept the
results of a plebiscite in the Sudetenland. The French premier,
?douard Daladier, and his foreign minister, Georges Bonnet, then
went to London, where a joint proposal was prepared stipulating
that all areas with a population that was more than 50 percent
Sudeten German be returned to Germany. The Czechoslovaks were not
consulted. The Czechoslovak government initially rejected the
proposal but was forced to accept it reluctantly on September 21.
On September 22 Chamberlain again flew to Germany and met Hitler
at Godesberg, where he was dismayed to learn that Hitler had
stiffened his demands: he now wanted the Sudetenland occupied by
the German army and the Czechoslovaks evacuated from the area by
September 28. Chamberlain agreed to submit the new proposal to the
Czechoslovaks, who rejected it, as did the British cabinet and the
French. On the 24th the French ordered a partial mobilization: the
Czechoslovaks had ordered a general mobilization one day earlier.
In a last-minute effort to avoid war, Chamberlain then proposed
that a four-power conference be convened immediately to settle the
dispute. Hitler agreed, and on September 29, Hitler, Chamberlain,
Daladier, and the Italian dictator Benito Mussolini met in
Munich, where Mussolini introduced a written plan that was
accepted by all as the Munich agreement. (Many years later it was
discovered that the so-called Italian plan had been prepared in
the German Foreign Office.) It was almost identical to the
Godesberg proposal: the German army was to complete the occupation
of the Sudetenland by October 10, and an international commission
would decide the future of other disputed areas. Czechoslovakia
was informed by Britain and France that it could either resist
Germany alone or submit to the prescribed annexations. The
Czechoslovak government chose to submit.
Before leaving Munich, Chamberlain and Hitler signed a paper
declaring their mutual desire to resolve differences through
consultation to assure peace. Both Daladier and Chamberlain
returned home to jubilant, welcoming crowds relieved that the
threat of war had passed, and Chamberlain told the British public
that he had achieved "peace with honour. I believe it is peace in
our time."
Chamberlain's policies were discredited the following year, when
Hitler annexed the remainder of Czechoslovakia in March and then
precipitated World War II by invading Poland in September. The
Munich agreement became a byword for the futility of appeasing
expansionist totalitarian states, although it did buy time for the
Allies to increase their military preparedness.
Copyright (c) 1996 Encyclopaedia Britannica, Inc. All Rights
Reserved
Сколько немцев жило на территории Судетов и сколько немцев погибло во Второй мировой войне, прелюдией к которой стало Мюнхенское соглашение? Ножом и вилкой гаранты "во имя мира" кромсали Чехословакию. Фраза премьер-министра Великобритании Невилла Чемберлена, произнесенная им по возвращении из Мюнхена в Англию "Я привез вам мир", стала анекдотом и символом политической тупости.
Итак, Чехословакия имела хорошие гарантии, которые моментально исчезли, когда встал вопрос об их реализации. Мало того, что гаранты не выполнили свои обещания, они обвинили свою жертву во всех мыслимых и немыслимых грехах.
К вопросу о гарантах и гарантиях следует добавит слова "компромис" и "умиротворение". Дискуссия о соглашении в Ольстере шла под моим заголовком "THERE ARE NO COMPROMISES IN THE FIGHT AGAINST TERRORISM". Не имея возможности и не желая выполнить свои обязательства, гаранты выступают в роли миротворцев и ищут "компромис" между конфликтующими сторонами. Лучшие друзья превращаются в злейших врагов.
Вот мнение о миротворцах и сторонниках компромисов изложенное Larry Ball в двух посланиях. Я сконструировал из них одно и надеюсь автор простит меня.
Subject: Re: THERE ARE NO COMPROMISES IN THE FIGHT
AGAINST TERRORISM
Date: Wed, 22 Apr 1998 18:37:34 -0500
From: larry ball [email protected]
To: [email protected]
I agree with this poster about the situation in Northern Ireland.
Settlement of this issue has been attempted many times since Lord
Cromwell. Neither it or any other persistant political/cultural
matter will be settled by appeasement.
Appeasement is what the Northern Ireland agreement is all about.
Appeasement is also what is behind the pressure on Israel and the
Palestinians for settlement.
What Mr. Raikhlin has done here is to call into question the whole
insidious idea about an insidious movement called
Restorative/Justice. Restorative justice, compromise, appeasement,
what ever you call it will destroy civil society if it is given
full bit. RJ, compromise, appeasement, criminalize lawfulness, and
convert criminals into victims. In a way this is what is
happening in Ulster and also is what is being forced upon Israel.
Please notice my address, I am not a Zionist nor am I Irish.
The issue is the unfortunate use of "conflict resolution" to
terminate chaotic behavior and discarding punishment for crime.
Can any "social dyamics model" predict outcomes? Probably. But
is it correct to construct social policy arround ANY social
science prediction without having regard for the fundamental
beliefs and rights of those whom you are trying to impose your
social engineering upon?
I, for one, believe that those of you who are aghast at "zionist
chest beating" are, in fact, expressing your distaste for the very
idea of "culture."
Larry Ball
[email protected]
Я хочу добавить к этому сообщению, что задача суда установить истину, а не искать компромис между конфликтующими сторонами. Поиски компромиса, как и подмена истины "справедливостью" или другими аналогичными понятиями ведут к краху судебной системы со всеми последствиями этого.
Я выбрал в качестве образца Мюнхенское соглашение еще и потому, чтобы показать читателю, что сегодня оно повторяется, а роль "гарантированной жертвы" предназначена Израилю. У евреев и Израиля в качестве "лучших друзей" и гарантов уже были Англия, ООН, Франция и США, но как и в образцовом примере Мюнхенского соглашения гаранты исчезают и превращаются в злейших врагов, когда надо платить.
Декларация Бальфура - это был тот вексел, который правительство Великобритании выдало евреям, когда приобрело мандат на правление Палестиной. Постепенно от Декларации Бальфура ничего не осталось и Великобритания стала злейшим врагом евреев. Накануне Шестидневной войны на Синайском полуострове были размещены войска ООН. Эти войска должны были быть гарантами мирного соглашения между Израилем и Египтом. Эти войска были моментально выведены по требованию только одной стороны, Египта. Лучший друг еврейского народа ООН превратилась в злейшего врага. После Шестидневной войны последовала "война на истощение" между Израилем и Египтом. Египет начал эту войну под прикрытием советских гарантий. Ракетами был атакован и потоплен израильский эсминец. На Суэцком канале египетская артилерия обстреливала израильские позиции. В ответ израильская авиация стала наносить тяжелые бомбовые удары по египетским тылам. Советские гарантии Египту оказались бездействующими, воздушное прикрытие обеспечиваемое русскими было неэффективным. Израильские самолеты сбивали египетские вне зависимости от того кто их пилотировал египетяне или русские пилоты. В этих условиях акции США на Ближнем востоке сильно выросли. Только США могли прекратить налеты израильской авиации, но для этого им следовало гарантировать Израилю спокойствие и безопасность. Первое же испытание гарантий США показало, что они ничего не стоят. Накануне войны Судного дня Египет нарушил соглашение и ввел в зону Суэцкого канала зенитные ракеты. Когда Израиль указал на это своему гаранту, США поторопились успокоить Израиль. Этот "принцип успокоения" стал основным во всех последующих отношениях Израиля с США. США клянутся Израилю, что они его союзник и гарантируют его безопасность. СЩА подтверждают свои клятвы поставками нового более совершенного оружия. Потом выясняется, что по методу салями от Израиля уже что-то отрезали, а самое современное оружие поставляется также Египту и Саудовской Аравии. Именно зенитные ракеты установленные в нарушение соглашения стали стимулом новой войны. Израильская авиация была парализована. Лучший друг еврейского народа США превратились в злейшего врага. Это проявилось во всей дальнейшей политике США.
