— Ё-моё, — сказал Женя. — А это еще откуда?
— Знаешь? — предмет скрылся в кармане гостя.
— Это ж лотерейный приз.
— Какой еще приз? — удивился Артур.
— Выигрыш, разумеется.
— И на какую сумму потянет?
— Причем тут сумма? Это «День Земли»! Он бесценный.
— Короче, — сказал гость, присаживаясь на кровать. — Сумма выигрыша у меня тоже записана. Уступил бы по дешевке, да не могу. Деньги нужны, это точно.
— Я даже не знаю, — опешил Женя. — Я как-то не готов. Почему я? Жорж просил продать его мне?
— Поиздержался я маленько, — объяснил Артур. — Надо впарить эту штуковину за хорошие бабки. Жорж оставил твой адрес…
У Русого перехватило дух.
— Ё-моё…
— За полцены отдам, только наличкой и сразу. Договоримся?
— Сколько ж ты за него просишь?
Артур развернул письмо, в котором предмет оценивался вполне конкретно: пожизненное содержание, переходящее в пышные похороны.
— Где я столько денег возьму? — расстроился Женя, пробегая глазами по строчкам. — Я что, печатаю их? Почему Жорж сам не купил?
— Потому что… я тебе объясняю, мне деньги нужны! Не ему, а мне, — ответил Артур. — У меня друзья влипли в историю, надо выручать, а я… временно безработный.
— А что случилось?
— Ай, — махнул рукой Артур. — Долгая канитель.
В глубине души он наделся, что, приехав в новый город, почувствует себя, как дома. Вспомнит улицы, по которым в детстве гулял, встретит знакомых, а может, чего доброго, найдет семью, которая его потеряла. Гость закурил. Доктор принес пепельницу, но Артур предпочел использовать консервную банку. Он не привык мять бычки о произведения искусства. Серебряная пепельница действительно имела художественную ценность. Женя получил ее от мастера, о котором писал статью, и дорожил подарком. Новый знакомый Жоржа не был лишен чувства прекрасного, и Женя причислил его к богеме. «Странно, — подумал он, — до сих пор от Жоржа являлись лишь авантюристы и разорившиеся коммерсанты».
— Что у тебя за проблемы? — спросил Женя. — Вдруг я решу их за меньшую сумму?
— Ну, гляди: паспорт у меня просрочен, документов никаких. Сколько нужно на подкуп чиновников? Сколько стоит вид на жительство в Европе, чтобы меня там в тюрягу не замели? За сколько можно нанять частного детектива?
— Да… — согласился Русый. — Твои дела плохи.
— А надо еще где-то жить и что-то жрать. На один инструмент сколько грохнется, я до стольких считать не умею.
— Какой инструмент?
Деев полез в карман за блокнотом.
— Как ты сказал у меня с головой? Анестезия?
— Амнезия, — поправил доктор, и Артур аккуратно записал новое слово в блокнот. — На, читай…
Рядом с новым словом аккуратно в столбик был составлен список приборов, достаточный для хорошей физической лаборатории. Некоторые приборы были изображены тут же, с точным расположением кнопок и тумблеров на панели, чтобы покупателю не подсунули лишнего. Список завершал прейскурант. Одни только компьютеры по смете равнялись сумме, уплаченной доктором за новый джип.
— Нет, — Русый вернул блокнот хозяину. — Я столько денег тебе не найду. Ты что, физик?
— Боже упаси! — воскликнул Артур. — Я бы с ними в жизни не знался. Сами посыпались мне на голову.
— И что же случилось? Торнадо? Землетрясение или потоп? Или война, которую ты проиграл и должен выплатить контрибуцию?
— Ничего я не должен, — ответил Артур. — Жалко их, дураков. Они без этих побрякушек слепые и тупые. Я пообещал, если разбогатею, куплю им новые взамен тех, что они спалили вместе с хатой. Теперь они ждут. Составили список и ждут. Я — последняя надежда научного прогресса, понял? Теперь, если денег не найду, хана, значит, науке будет, вот какие дела.
— Хату новую ты тоже им должен?..
— Не… Хата была моя. Они просто в ней жили, потом испугались и убежали.
— Уже легче. Ладно, — согласился Русый, — если ради науки… Подъедем завтра к одному человечку.
— Значит, деньги все-таки есть? — догадался Артур.
— Гусь найдет. Он за эти камни удавится… и нас удавит. Если хочешь с ним торговаться, скажи, что дома полно таких «безделушек», он ради них банк ограбит.
— Как ты его назвал? — переспросил Артур.
— Ванька Гусь.
— Так, — гость хлопнул себя по коленкам. — А я уж решил, что зря ехал. Слышишь, а пистолета у тебя нет?
— У Гуся есть. Что хочешь, даже пулемет найдется.
Артур Деев курил в темной комнате, лежа на матрасе, любовался звездами, и частокол пивных бутылок украшал подоконник преломленным светом Луны. Женя Русый сидел под лампой на соседнем матрасе, разбросав на полу бумаги.
— Ни фига себе… — переваривал впечатления Артур, а Русый продолжал рассказ.
— «…первые коконы мы заметили на глубине семи метров, — читал он. — Они были, словно прозрачными, будто жидкость перетекала внутри по темным сосудам. Желеобразная субстанция ритмично сжималась. Оболочка казалась твердой…» нет, — Русый перевернул страницу, — вот здесь: «Зрелый кокон казался светонепроницаемым, с едва заметной продольной трещиной. В продолжение часа трещина разрослась. Было заметно шевеление внутри. Я приказал своему ассистенту уйти наверх, когда перед нами появился живой гермафродит. Человекообразное, высокое существо с мужскими и женскими гениталиями преградило дорогу. Оно смотрело на нас, мы смотрели на него. Я указал на кокон, из которого пробивалось на свет насекомое, и дал понять, что мы не тронем это существо, что мы пришли с миром. Тогда гермафродит заговорил с нами…» Ну как? Похоже?
— На брехню похоже… — ответил Артур.
— Гусь тоже видел гермафродитов. Он врать не будет, ему для этого фантазии не хватит.
— И я их видел. Привратников, в смысле. Нормальные они. Здоровые — да, как баскетболисты. А чтобы с органами… Черт их знает? — Артур поднял с пола недопитую бутылку. — Вообще-то оно под одеждой не видно, а я их не раздевал…
— Может, они не Привратники?
— Поглядим. Значит, говоришь, кто угодно может туда зайти?
— Гусь ходит. Жорж ходит…
— А ты?
— Меня не звали. Нет, я, конечно, заглядывал внутрь. Ничего интересного. И потом, зачем мне это надо, бегать с амнезией? Достаточно того, что я не помню, как уснул на костре.
— Это Привратник тебя в костер устроил.
— Ничего подобного, — возразил Русый. — Из пещеры идет галлюциногенный газ. Сначала смотришь «мультики», потом отрубаешься и ничего не помнишь. Я не помню, как разводил костер, а проснулся в ожогах. Даже волосы выгорели.
— Ну и что? И наш Привратник обжарил одного физика… в сарае. Еле успели в больницу. Я же говорю, они ребята вредные, но не подлые. Даже если гермафродиты. Мы же будем торговать, а не трахаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
