Первую приличную зарплату своей жизни Евгений Федорович Русый получил в мотеле.
— Михалыч, клянусь, верну в целости и сохранности! — кричал он в трубку и слушал мнение потерпевшей стороны. — Ты знаешь, что можешь на меня рассчитывать! Когда я тебе отказал? Михалыч, будь человеком, не заявляй… Да разве ж я бы тебя подставил, если б не крайние обстоятельства? Знаю, что новая… Михалыч, это нетелефонный разговор. Вопрос жизни и смерти!..
Разговор закончился, и зарплата перестала казаться приличной. Женя вычел из нее услуги адвоката, моральную компенсацию и ежемесячную квартплату, которую ему придется отстегивать после выселения из общаги, но Жорж его тревоги не разделил.
— Выспись, — сказал он. — Будет новый день, будут новые проблемы.
Когда Женя уснул, Жорж Зубов сидел за столом перед раскрытым кейсом. Когда проснулся, была уже ночь, Жорж продолжал сидеть за тем же столом. Жене уже расхотелось зарабатывать деньги. Он проанализировал свою жизнь до знакомства с этим человеком и пришел к выводу, что все было не так уж и плохо. По крайней мере, он не боялся загреметь в тюрьму за сотрудничество с иностранной разведкой.
«Что он хочет? — спрашивал себя Русый. — Получил задание найти пещеру и проверить, не прячут ли там русские секретное оружие? Он свалит за кордон, меня Михалыч притянет в суд, а из суда прямиком к ответственности за измену Родине?»
— Не спишь? — заметил Жорж. — Надо спать. Гусь спит, и ты должен. Он в полста километрах на северо-запад. Не знаешь, что там?
— Стоянка для дальнобойщиков и детский лагерь.
— Утром ты мне понадобишься бодрым и свежим.
Женя сел на кровати. Его любопытный глаз тянулся к прибору в кейсе, его благоразумная осторожность отворачивала голову от прибора.
— Поисковое устройство универсального назначения, — сказал Жорж. — Радиомаяк так мал, что может быть спрятан и в пачке банкнот, и в папке с документами. Цена такого прибора на черном рынке России значительно превышает стоимость джипа.
— Вы полицейский?
— Нет, — ответил Зубов. — Спелеолог.
На следующий день Женя Русый садился за руль, отдавая себе отчет. Он знал, что делает, и зачем, только по-прежнему понятия не имел, на какую разведку работает. В том, что Зубов шпион, он больше не сомневался. Определенность успокаивала нервы и экономила силы. Единственный вопрос остался неразрешенным: полагается ли изменнику Родины расстрельная статья? За несколько сотен пройденных километров Евгений Русый Родине ни разу не изменял, но понимал, что если б не его шоферский опыт и знание местности, которую он исколесил вдоль и поперек, черта-с два иностранец так уверенно шел бы по следу. Русый знал дороги родного края и преследовал Гуся так успешно, что однажды промчался мимо него самого, голосующего у обочины.
— Вот это мы зря, — спохватился Зубов.
— Это и есть Гусь? — спросил Женя. — Не волнуйтесь, Жорж. Он вас не заметил.
— Он мог запомнить машину.
Ваньку подобрал лесовоз, но выгрузил у развилки, свернул на лесоповал, оставив беглеца опять одного на шоссе. Русый встал у обочины. В такие минуты Жорж переставал смотреть на экран радара. Он брал сигарету и открывал окно.
— Подвезти его, что ли? — шутил Женя. — Прямо к пещере. — Но Жорж не понимал шуток. Чувство юмора господина Зубова пребывало в глубоком анабиозе.
— Не расслабляйся, — предупредил он. — Мы уже близко.
Последний участок маршрута джип преодолевал со скоростью бредущей кобылы, переваливаясь с кочки в канаву. Кое-где дорога вовсе отсутствовала. Кое-где пробивалась тощая колея в зарослях лопухов. В сумерках Женя ехал на ощупь, с выключенными фарами, пока цель не пропала с экрана на удалении трехсот метров прямо по курсу. Жорж велел загнать джип в кусты, подальше от глаз. Он зачехлил прибор и поставил его рядом с водителем. Кейс, стоимостью в целое состояние, который он ни на секунду не выпускал из рук, был отторгнут как использованная салфетка.
— Продашь его, — сказал Зубов. — Купишь хороший внедорожник.
— Нет, это слишком дорого! Я столько не заработал!
— Слушай меня, парень. Слушай внимательно, если хочешь жить долго. Ты останешься в машине до завтрашнего утра. Запрешься на все замки. Не открывай никому, даже родной маме. Если я не вернусь до рассвета, уезжай один.
— Как же так? — удивился Женя.
— Если погода испортится, уезжай немедленно, и постарайся не спать. Отоспишься в любом другом месте. Вот тебе на дорогу и на гостиницу, — Зубов положил рядом с кейсом стопку купюр.
— Но это уж чересчур!
— Купи машину, сними квартиру и будь на месте, чтобы в следующий раз я мог легко тебя разыскать.
— Я вам еще понадоблюсь?
— Подними стекла, не верти головой по сторонам, и если увидишь что-то, что покажется тебе странным, просто закрой глаза. Будешь уезжать, не оборачивайся, даже в зеркала не смотри, — сказал Зубов на прощанье.
— Жорж, — остановил его Женя, — я могу вас дождаться. Я могу ждать, сколько надо. Если понадобится помощь, вы можете на меня…
— Нет, — отрезал Зубов.
— Но, Жорж! Мы приехали вместе. Я полагал… — крикнул он на прощанье, проводил Жоржа взглядом и помолился. Сначала за Жоржа, потом за себя, поскольку почувствовал себя совсем одиноким в лоне дикой природы. Ему вдруг стало тревожно, неуютно и страшно увидеть за окном машины что-нибудь «странное», отчего ему, взрослому мужику, придется закрыть глаза. Женька закрыл их заранее, улегся на сидении и тут же уснул. Перед его глазами вертелась дорога, набегала на него из леса, сворачивала и ускользала, его мутило во сне, он боялся съехать в канаву, но когда небо просветлело, чья-то рука уверенно постучала в стекло.
Женька спросонья задел клаксон и отпугнул от машины незнакомого человека. Ничего подозрительного, тем более странного в человеке не было, просто этого типа Русый не ждал и прежде не видел.
— Чего? — Женя опустил стекло.
— Где французы? — спросил мужчина с южным акцентом.
— Откуда я знаю?
— Они не приходили?
— Я никого не видел.
Незнакомец подозрительно осмотрелся.
— Выходи… — сказал он.
— Зачем?
— Выходи, — он дернул запертую дверь.
— Ты кто? Эй, полегче, псих!
— Вон из моей машины, — рассердился незнакомец.
— Это машина Михалыча, он разрешил…
Человек сунул руку в окно, но Женька оттолкнул его дверью, вышел из машины и еще раз пихнул незнакомца в грудь.
— Ты чего хулиганишь, придурок?! Это машина Михалыча! Я тебя не знаю.
Человек отошел. Его рассудок стал проясняться. Он пригляделся к машине спереди, зашел сзади, и, похоже, согласился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
