— А где моя?.. — спросил он.
— Французы угнали, — издевательски бросил Женька и закрылся в салоне. Ему вдруг вспомнилось наставление Жоржа: не отрывать дверь никому, не смотреть по сторонам, ничему не удивляться… — Иди отсюда, мужик! — сказал он.
Мужик не ушел. Он достал из кармана бумажку и стал совать ее в щель окна. «Шизофреник», — заподозрил доктор, но бумажку взял.
— Деньги мне заплати, — попросил незнакомец. — Половину суммы сейчас, остальное на депозит.
На бумаге были пропечатаны правила перевозки багажа компанией «Люфтганза». Женя прочитал о горючих материалах, колющих и режущих предметах, и о домашних животных, но о том, что он должен в диком лесу отдать кошелек безоружному идиоту, в бумаге не было написано ничего.
— Я похож на сберкассу? — удивился Женя.
— Только половину, — попросил человек.
— Я похож на половину сберкассы? На, обратись в соседнее окошко, — он вышвырнул бумагу и поднял стекло.
— Тогда отвези.
— Куда? Во Францию? Нет, мужик, топал бы ты домой, пока я не вызвал бригаду из психбольницы. Я ж вызову… Але? — он приложил к уху футляр от очков и прокричал внятно каждое слово. — Алле! Скорая помощь? Приезжайте скорее, я психа поймал. По лесу бегает, деньги вымогает.
Когда Женя в следующий раз обернулся к вымогателю, того и след простыл. Вокруг не было ни души. Только кустарник, тощие деревца, да серое небо. Женя вышел из машины, посмотрел на часы.
— Жорж! — позвал он. Солнце взошло. Час отъезда он бессовестно проболтал с незнакомцем. — Нет, так дело не пойдет. Для чего я тащился сюда двое суток? Чтобы постоять у пещеры и вернуться?
Он представил себе, как полоумный Гусь и мерцающий шизофреник с авиабилетом напали на Жоржа, как тот лежит, истекая кровью, а он развернет машину в трехстах метрах от пещеры и покатит домой в полном неведении? Клятва Гиппократа не позволила доктору сдержать слово. «Что случится, если перед тем как уехать, я пройду туда и удостоверюсь, что пещера есть, а пострадавших нет?» — спросил он себя и тут же ответил: «Ничего не случится. Никто и не узнает».
Русый прикрыл машину ветками кустарника. Птицы не пели в этом диком лесу, и комары не кусались. Он пролез сквозь заросли, в которых скрылся Жорж, вышел на опушку леса и увидел канаву, заросшую травой, у высохшего русла реки.
— Стоять! — приказал Русый своему второму «я». — Ждать здесь. По сторонам не глазеть, не спать, вопросов не задавать. Шаг в сторону — расстрел, прыжок на месте — провокация! А я, пожалуй, пройдусь.
Второе «я» в испуге замерло на опушке. Женя заметил на дне канавы грот и стал спускаться к нему, как вдруг получил удар по затылку. Кто-то навалился на него сзади, схватил за горло, швырнул на землю. Доктор пискнуть не успел, как получил ногой в ребра и едва не задохнулся. Он стукнул локтем наугад и попал. Нападавший ослабил хватку и Русый узнал Гуся. Оба покатились по траве, вцепившись друг другу в глотки. Женя старался поддать Гусю коленом под дых, Гусь кряхтел, пытаясь придушить жертву. Оба порядком вымотались.
— Ты кто, падла?! — шипел Гусь, когда ему удавалось перекатить противника на лопатки. — Ты кто?
Женя не собирался отвечать на вопросы, он чувствовал, что противник сдает, и выжидал момент, чтобы скинуть его на дно канавы. Гусь упал в нее сам и тут же вскочил на ноги. В его руках появился обрез. Русый бросился в кусты.
— Ты где? — заорал Гусь. — Ты кто? Э!.. Где ты?
Он выскочил на опушку и пальнул наугад. Женя отполз в заросли.
— Ты! — орал Гусь. — Выходи!
— Сейчас, — подумал доктор и затаил дыхание, — разбежался. — Ему казалось, земля вокруг содрогается от биения сердца, но Ванькин голос исчезал вдалеке и вскоре утих.
Русый выждал время и выбрался из укрытия. Тело дрожало. Ноги немели. Доктор осмотрел себя, но травм, угрожающих жизни, не нашел. Несколько ссадин и порванный рукав.
— Жорж! — позвал он и осторожно спустился к гроту. — Если живы, отзовитесь!
Гулкая тишина, едва уловимое дуновение ветра, ничего похожего на человеческий голос, молящий о помощи. И грот при ближайшем рассмотрении оказался глубокой норой. Прежде чем влезть, Женя швырнул туда камень. Уж больно нора напоминала медвежье логово.
— Жорж, вы здесь? — спросил он, эхо убежало в подземные коридоры. Не это место он представлял себе наяву и видел во сне. Однако лаз оказался длинным. Чем дальше Русый продвигался по нему на четвереньках, тем шире становился проход, тем меньше камней валялось под ногами.
Он поднялся и пошел, задевая макушкой свод. Проход выравнивался, становился похожим на коридор. Глаза привыкли к темноте, и Женю охватил азарт. Он пожалел, что собирался в спешке, не подумал о видеокамере. Даже если это не «пещера гигантов», а вентиляция старой шахты, вырытой каторжными и затопленной еще при царе, материал уже стоит денег. В этой истории пора было поставить точку и, если не открыть миру настоящие пещеры Лепешевского, то, по крайней мере, разоблачить Гуся. Доктор уверенно шел к цели единственной дорогой, просторной и гладкой. Шел, прибавляя шаг, пока не заметил, что ходит по кругу, что тоннель имеет постоянную кривизну, а тусклый свет, которым пропитано подземелье, не имеет источника.
Женя остановился, когда пройденное расстояние показалось ему достаточным… более чем достаточным для того, чтобы описать круг и выйти в исходную точку. Он вспомнил про «Вавилонский провал» и оторопел.
— Эй! Есть тут кто? — спросил он, прежде чем повернуть назад. — Нет тут никого… Нет, не было и не будет…
Обратная дорога показалась еще шире, стены еще ровнее, радиус кривизны не менялся, а свет имел, по меньшей мере, странное происхождение. В обратном направлении Женя прошагал еще дальше, но коридор продолжался, словно его стены никогда не прерывались лазом на поверхность земли. — Эй! — крикнул он. — Жорж! Кто-нибудь!
Русый был уверен, что внутреннее чутье его безобразно подводит, а глазомер барахлит. Он кинулся к выходу со всех ног. Он бежал так, словно за ним гнались членистоногие монстры, он даже закричал от страха, когда понял, что бежит по замкнутому кругу. Сначала беглец намотал с десяток кругов в одном направлении, потом с десяток в другом, потом упал без сил и вспомнил напутствие Жоржа: «Если увидишь странное — закрой глаза». Русый зажмурился, встал на ноги и вовсе перестал соображать. Он пошел туда, куда повело его уставшее тело… Вперед или назад? По часовой или против часовой стрелки?.. Он шел вслепую, натыкаясь на стены и отталкиваясь от стен. Шел, потому что боялся сойти с ума, потому что мысли не допускал, что он, здоровый, вменяемый человек, повелся на газетную чертовщину и потерял ориентиры пространства. Поддался самовнушению, как последний пацан. Он пер напролом, прочь от собственного страха, пока волна горячего ветра не отбросила его назад, а закрытые глаза не ослепли от яркого света. Он упал на горячую землю и не увидел вокруг ничего, кроме огромного красного Солнца, закрывающего собой половину неба.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
