Сам я никогда не был рядом с "катюшами" перед их залпом и смутно представлял, как это происходит. С направляющих с оглушительным шумом срывались реактивные снаряды, оставляя за собой огненные струи. Пленные падали на землю, зажимая уши, кто-то из них истошно орал. А через две минуты наступила тишина. Тогда немецкий генерал трясущейся рукой подписал приказ своим отступающим войскам о сдаче в плен. На участке фронта 4-го мехкорпуса боевая работа закончилась блестящей победой.
Нам предстояло возвращаться в расположение своей дивизии. Попрощавшись с генералом Ждановым, выехали рано утром, чтобы до наступления полуденной жары добраться до штаба. Солончаковая земля от тысяч колес и танковых гусениц превратилась в мельчайшую пыль. Стоило только на минуту остановиться, как машину окутывало непроницаемое облако. По дороге и ее обочинам брели толпы румынских пленных. Они шли без конвоя, а немецкие солдаты - в сопровождении наших бойцов.
Нас эта удивило. Остановились. Спрашиваю одного румына:
- Почему идете без конвоя?
В группе нашелся человек, понимавший и немного говоривший по-русски. Он браво козырнул и доложил:
- Комрада русский офицер! Нам не нужно охрану. Сами дойдем. Каждый ваш солдат дорого стоит на войне.
- Но вы можете сбежать!
- Нет, комрада офицер, мы не будем бежать. Мы знаем, что нас отпустят. Мы не хотели воевать с русскими, мы воевали под угрозой немецких пулеметов.
- Но кто вам сказал, что вас отпустят?
- Все ваши солдаты так говорят...
Вскоре пленные свернули на дорогу, идущую вправо, а мы продолжали путь прямо, к видневшейся деревне. На дороге, помню, ни души. И вдруг из высоких зарослей кукурузы, прилегавших к дороге, раздались несколько автоматных очередей. Пулями пробило заднюю часть кузова нашего "виллиса" и одно колесо. Водитель Станишевский остановил машину, мы дали по кукурузе несколько очередей наугад, и я залег на обочине дороги. Пока водитель менял колесо, мне пришлось бросить пару гранат для порядка. Минут через пятнадцать мы отправились дальше.
В результате нанесенного поражения румынская армия и ее авиация 24 августа прекратили боевые действия против наших войск. Немцы в это время группами по 2 - 4 истребителя еще прикрывали переправы, свои отходившие войска, вели воздушную разведку. При встрече с нашими истребителями от воздушного боя они уклонялись.
Потерпев крупное поражение в районе Ясс и Кишинева, лишившись поддержки Румынии как союзника, немецкое командование поспешно отводило уцелевшие части в глубь страны и далее на территорию Венгрии и Болгарии. Одновременно оно стремилось вывести из окружения свои соединения в южном направлении.
Используя благоприятную воздушную обстановку для уничтожения войск окруженной группировки, командующий генерал-полковник авиации В. А. Судец решил в качестве штурмовиков привлечь основные силы 288-й истребительной авиационной дивизии. Оказывая помощь наземным войскам фронта, в течение 25 и 26 августа летчики-истребители нашего соединения совершали по 5 - 6 боевых вылетов в день. Вылеты в район окруженной группировки немцев производились по вызову с командного пункта 17-й воздушной армии нередко всем составом полка. Судьба гитлеровских полчищ была предрешена. Командующий фронтом обратился тогда к окруженным с ультиматумом, в котором раскрывалась вся безвыходность их положения и бессмысленность сопротивления. Вымпел с текстом этого ультиматума был сброшен с самолета в район расположения командного пункта противника и направлен фашистскому командованию через парламентеров и пленных немецких офицеров. Но вручить текст этого ультиматума адресату не удалось, так как управление войсками было нарушено и найти какой-либо немецкий штаб не представлялось возможным.
Наши "воздушные парламентеры" в тот день совершали по нескольку вылетов на территорию окруженной группировки и разбрасывали листовки с ультиматумом. Содержание ультиматума много раз передавалось по радио, через мощные громкоговорящие установки. Гуманный шаг командования фронта остался без ответа.
Среди гитлеровских офицеров были фанатики, которые предпринимали бессмысленные попытки контратаковать, не заботясь о судьбе своих солдат. Всем летчикам было известно, что командиры авиасоединений с оперативными группами находились на командных пунктах командующих тех наземных армий, с которыми взаимодействовали, поэтому, прибывая в район цели, ведущие групп истребителей устанавливали связь с радиостанцией наведения, снижались до бреющего полета и пулеметно-пушечным огнем крушили противника, укрывавшегося в лощинах и кукурузных полях.
Особенно успешно работали в те дни группы истребителей, возглавляемые Героями Советского Союза капитанами А. И. Колдуновым и В. А. Серединым, заместителем командира 897-го авиаполка В. Кравчуком, капитанами И. Ф. Паниным, М. И. Шишовым, А. Д. Дорошенко.
За успешное проведение Ясско-Кишиневской операции многие сержанты и офицеры нашей дивизии были повышены в званиях и награждены государственными наградами. Только с 24 по 28 августа 1944 года в четырех приказах Верховного Главнокомандующего летчикам 288-й истребительной в числе других авиасоединений 17-й воздушной армии объявлялась благодарность.
Приказом Верховного Главнокомандующего от 9 сентября 1944 года полки дивизии наградили орденом Суворова III степени и присвоили почетные наименования.
Теперь они стали именоваться: 695-й Галацкий истребительный авиационный полк, 866-й Измаильский истребительный авиационный полк и 897-й Кишиневский истребительный авиационный полк.
В канун Великой Отечественной войны многие летчики дивизии еще сидели за школьными партами. Могли ли эти юноши представить себе, что именно на них ляжет великая миссия освобождения Европы от фашистского нашествия?..
Зная о том, что еще до второй мировой войны мне довелось воевать в Испании, на Халхин-Голе, принимать участие в освобождении Западной Белоруссии и Западной Украины, пилоты с большим вниманием и интересом слушали мои беседы о былом. Вопросы, которые их интересовали, были вполне объяснимы. Ведь мы входили в Румынию...
Над румынской территорией нашей дивизии не пришлось вести активных действий, за исключением патрулирования в воздухе над наземными войсками, быстро продвигающимися в направлении города Плоешти и крупного морского порта Констанца. Именно сюда вскоре перебазировались наши полки. Здесь в состав дивизии вошел еще один полк - 611-й, которым командовал майор Н. И. Исаенко. Его летчики быстро вписались в наш боевой коллектив, словно мы воевали вместе с самого начала.
Основной костяк 611-го полка состоял из замечательных воздушных бойцов, таких, как Батаров, Чурилин, Волков, Куксин, Трусов, Сошников. Командир полка Николай Федорович Исаенко, имевший до войны солидную практику летчика-инструктора, приобрел боевой опыт и прекрасно разбирался в тактике ведения воздушного боя. Наверное, не случайно пилоты называли его между собой Мудрый.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
