пару раз, Сайлос плюнул и прекратил попытки. Он потрогал лоб девочки. Её кожа тоже показалась горячей, и мальчик наложил компресс и Белладонне. С чувством выполненного долга будущий дракон посмотрел на своих "пациентов" и, тяжело вздохнул, сел подле Никки, оставалось лишь дождаться Мишель.
Стрелой вылетев из подземелья, Браво остановилась рядом со входом, чтобы перевести дух. Отдышавшись, она поспешила вперёд на поиски Роба. Идея всё ещё ей не нравилась. Конечно, Роб всегда казался добрым, отзывчивым и терпеливым, и, в отличие от Таис, всегда смеялся над их выходками. Но что он скажет на то, что Мишель привела в Башню двух незнакомцев? Поймёт ли он, что они действительно нуждались помощь? Ведь драконы прежде всего должны нести свет во тьму. Браво просто не могла бросить их в той норе вместе с червями. Ведь они бы наверняка погибли. Если не сейчас, то с приходом холодов точно. А ещё Мишель невольно подставила Сайлоса! Конечно, он ничего не знал о её задумке. Но вдруг Роб этому не поверит?
Одним словом, девочка, понимая, что рассказать придётся всё, не хотела говорить абсолютно ничего. Кроме наказания, Мишель переживала и о другом. Она прекрасно понимала, что остальные вряд ли её поддержат. Вдруг они отправят Беллу и Никки в Каннингем? А Мишель ведь практически обещала, что этого не произойдёт.
Борясь с гадкими мыслями, девочка поспешила вперёд. Но не дойдя до лекарских комнат, она заметила чью-то тень. Из ниоткуда прямо перед ней вырос Флориан. Девочка радостно улыбнулась, наверняка его на её путь направили сами виты. Парень удивлённо замер на месте:
— Мишель? — он сглотнул. — Что ты? Что ты здесь делаешь?
— Ищу кое-кого, — ещё шире улыбнулась девочка.
Грин ухмыльнулся:
— И кого же?
— Роба, — честно призналась Браво. — Но ты ещё лучше!
— Ага, — Грин попытался сделать вид, что не заметил столь явной лести, и тихонько подумал, что он и так это знает.
Сложив руки за спиной, Мишель принялась крутиться на месте, улыбаясь так широко, что Флориану пришлось прекратить думать о себе и обратить внимание на девочку.
— И зачем я тебе нужен?
— Ты ведь мне поможешь? — спросила Мишель, не переставая улыбаться.
От таких слов парень невольно напрягся. Что ещё могло случиться? Он внимательно посмотрел на подругу: на её мокрые волосы и грязные сапоги. Кто-то ходил гулять. Успокаивал лишь тот факт, что в этом можно было признаться Робу, значит всё обстояло не так плохо. По крайней мере, дело не выходило за рамки закона.
— Поможешь? — повторила девочка.
— Помогу, помогу, — нехотя кивнул Грин. — Только в чём?
— Я лучше покажу, — радостно заявила Браво.
Она развернулась и быстрым шагом направилась к двери. Флориан тяжело вздохнул и поспешил за ней. Они быстро преодолели одну лестницу, затем другую, и в конце концов вышли в подвал, где сидел Сайлос. Тот удивлённо посмотрел на Грина, затем недовольно на подругу. Та в свою очередь развела руками и просто сказала:
— Мы в коридоре столкнулись. И я решила, что время терять нельзя.
— Кто это? — Флориан кивнул на двух детей.
— Это Белладонна и Никки, — представила незнакомцев Мишель. — Они заболели. Никки совсем плохо, он… Наверное, спит. А Белла только что упала в обморок. Или тоже уснула… Не знаю.
— В обморок, — подтвердил Элмас.
— Их нужно к Дендру, — заявил Флориан. — Скажем, что я нашёл их в поле во время полёта.
Он посмотрел на Мишель и добавил:
— Только тебе лучше с нами не ходить. Из нас двоих ты больше похожа на того, кто летал под дождём.
"Какая глупость!" — закатила глаза Браво, но всё же согласно кивнула.
У Дендра день не задался с утра. Во-первых, на завтрак ему принесли уже остывшую еду, во-вторых, из-за очередного визита Медведя, которому срочно потребовалось хоть что-то новое про Манорока и Ротеллеба и который решительно не желал слышать, что лекарь знает про них не больше всех остальных, Дендр пролил на свой любимый балахон отвар из мать-и-мачехи и теперь его требовалось срочно застирывать, в-третьих, не привыкший к отказам и работе с толстыми книгами начальник сыска каким-то неведомым для науки в целом и Дендра в частности образом уговорил его взяться за изучение манускриптов и фолиантов и выяснить всё, что можно, об этих пособниках магической дряни. К этой работе Бэрт умудрился приписать и Абрахама Велоса, хранителя библиотеки. В общем, если ещё прибавить к этому то, что именно сегодня четыре человека подвернули ноги, трое заразились сезонной простудой, то есть либо кашляли, либо сморкались, либо и то и другое вместе, и одна кухарка умудрилась сначала порезаться, а затем ещё и обжечься, то можно было заключить, что сегодня случился один из самых паршивых дней года.
Однако этого Хранителю царства Живых показалось недостаточным, и он прислал к лекарю мортема, которого специально для этой цели позаимствовал в пыточных Хранителя царства Мёртвых. Возможно прибыл даже сам Князь Страданий — первенец Ректуе, мортем по имени Дьюер. По крайне мере, так думал Дендр, когда новоприбывший молодой парень подробно рассказывал ему о себе, стараясь не упустить ни одной детали своей биографии. После всех радостей этого дня привычное терпение изменяло старику, и ему хотелось придушить незваного гостя, чтобы тот замолчал.
А между тем пришедший молодой человек очень хотел стать его учеником. Звали его Лазарем. Происходил он из Каннингема, из семьи травницы и мясника. Из-за этого родства юноша, по его собственным словам, прекрасно знал полезные и ядовитые травы и анатомию животных, что, как он считал, должно было ему помочь. Лазарь выглядел милым и полным энтузиазма, готовым ко всему во имя мечты.
В любое другое время Дендр бы несказанно обрадовался. Лекарь давно думал о том, что ему необходим ученик и помощник. Последний, кого он учил, покинул крепость почти двадцать лет назад. Это была милая девушка, подающая надежды. Уехала она вместе с женихом — драконом, с которым познакомилась прямо в цитадели. Звали её Джейн. И Дендр искренне жалел, что расстался с ней. Старательная, упрямая, умная, она часами изучала библиотечные свитки в поисках ответов, скрупулёзно занималась приготовлением лекарственных отваров и мазей, относилась к пострадавшим внимательно и всегда доводила дело до конца. На самом деле, старику стоило найти нового ученика сразу после неё, но он не заставил себя. Джейн нравилась ему не только как ученица и лекарь, но и просто как человек. Таких редко встречаешь однажды, а дважды и подавно.
Но время не щадило никого, возраст давал о себе знать. С каждым годом становилось всё труднее подниматься и спускаться по
