– Да уж как-нибудь переживет, – хмыкнул старик, садясь напротив. – Но вот пот скверну повыводит, а с ней и хворьба сгинет. Как видится, давненько вы на пустой желудок бродили – угощение нехитрое, но вон как уплетаете.
– Огромное вам спасибо, – ответила Мелэйна, вытирая рот. – И за приют и за помощь, – она кинула встревоженный взгляд на Джейми, чья грудь мерно поднималась и опускалась.
– С другом вашим я и словом не перекинулся, а только его имя и знаю.
– Меня зовут Стефан. А это – Мелэйна.
– Тедельмид, – старик кивнул на медальон, что выбился из-под одежды девушки. – Стало быть, не обманула ты меня, девушка. И впрямь послушница богини небесной.
Та невольно дотронулась рукой до серебряного медальона и обменялась со Стефаном многозначительным взглядом, но он уже и сам знал, что первое впечатление его не обмануло – перед ними находился, самый что ни на есть живой волшебник. А те, как правило, церковников не особо то и жалуют, но винить их в этом трудно – немало магической братии или к ней причастных взошло на костры по указу церкви или как этот старик вынуждены были скрываться в самой глухой чаще, куда ни заходила нога человека... Разве что, таких как Стефан, Джейми и Мелэйна – но обычно их встречали не ужином, а чем-нибудь похуже. Да и они сами шли в гости далеко с не пустыми руками.
Признаться, Стефан успел навидаться разного кудесия (и от большинства предпочел бы держаться подальше – чего стоит хотя бы та бесовщина, что творилась в замке), но Тедельмид не выглядел тем, кто желал им зла. Да и кто бы ему помешал? Одно слово – и медведь разорвал бы их на мелкие кусочки, не успей они и пальцем пошевелить.
– Да, – ответила девушка, глядя прямо в глаза Тедельмида. – Так же как и вы, друиды, служите своим богам – хранителям лесов, духам рек и хозяевам полей. Я ведь не ошиблась?
– Нет, не ошиблась, – отчего-то чуть грустно усмехнулся старик и бросил взгляд в угол, где находилось несколько небольших вырезанных из дерева фигурок, возле которых стоял кубок и лежало несколько цветочных венков. – Верно, им и служим... хоть служить с каждым годом становится все труднее, да и нас не прибавляется... в том числе и из-за ваших единоверцев, уж не в обиду будет сказано.
– Я вот лично против никаких богов ничего не имею... – осторожно протянул Стефан, но его перебила Мелэйна.
– Боги света несут добро, – вспыхнула девушка. – «Возлюби брата иль сестру свою, как любишь творцов своих...»
– А если тот не возлюбит тебя в ответ, нареки его грешником и богохульником, – хмыкнул друид. – Да и что есть добро, а что зло? Человек сожжет лес, дабы засадить пепелище пшеницей – но сотни живых существ останутся без пищи и дома. Волчья стая разорвет оленя – но лишь одного, самого старого и больного; люди же нередко убивают зверей просто так, ради развлечения или трофеев. Маятник редко держится посередине, и мы друиды стараемся... старались блюсти баланс не допустить крена ни в ту, ни в другую сторону. Излишнее рвение к добру иногда заставляет делать ужасные вещи.
– Отчасти вы правы, – нехотя согласилась Мелэйна и, чуть помолчав, добавила. – Поэтому мне и пришлось покинуть храм..
***
Мелэйна прижалась спиной к бочке и затаила дыхание, моля богов отвести беду; через короткое время дверь повозки грохнула, впуская внутрь ночной прохладный воздух, и следом раздался зычный голос:
– Ну и что тут у тебя?
– Так эта, капустка квашеная всего лишь, господин, – пробормотал Одрик; и хоть Мелэйна не видела парня, но была уверена, что сейчас он теребит в руках шляпу, как делает всегда, когда взволнован или напуган.
– Капуста говоришь? – телега покачнулась и заскрипела, когда незнакомец запрыгнул вовнутрь. – И давно ли капусту по ночам развозят, а? Может, все-таки чего прячешь тут? Или кого-то?
– Так то его светлости барону Ружу, – голос Одрика казался бодрым, но все же чуть дрожал, то ли от страха, то ли от холода. – Он де дюже не любит, если капустка раскиселится. Могет и плетей всыпать.
– Руж? – незнакомец, который, судя по всему, был одним из тех Мечей, что остановились в храме, изрядно поостыл, услыхав это имя, и голос его зазвучал почти смущенно. – Хм, да, Адриан… то есть, господин Руж на брань и палки не скупится. Он на нас то чуть собак не спустил, а уж с тобой… Ладно, бес с ним, вали давай.
Мелэйна с облегчением выдохнула, услышав эти слова, но тут же похолодела от ужаса, когда парень, лежавший подле нее и все еще пребывавший без сознания, издал тихий стон; девушка в тот же миг закрыла ему рот ладонью, дабы тот их случайно не выдал, но, видимо, сделала это недостаточно быстро. На несколько мгновений наступила звенящая тишина – было слышно, как где-то вдалеке запел сверчок да ветер шуршит густыми кронами – как Меч вновь заговорил, и голос его на этот раз был холоден, словно лед.
– Ты тоже это слышал?
– Слышал что? – ответил Одрик. – Послушайте, господин, мне бы до утра поспеть, а не то…
– Заткнись, – рявкнул Меч. – Дурака из меня решил сделать? Быстро показывай кого прячешь, если не хочешь к утру на дыбе очутиться.
– Я… я…
Мелэйна прикрыла глаза, в любой момент ожидая, что Одрик, не найдя другого выхода, их выдаст – и не могла винить его в этом. Уже одно то, что простой деревенский возница решился помочь пленнику, попутно перейдя дорогу ордену, делало из него если не героя, то как минимум бесстрашного человека; да и Мечу достаточно было лишь проверить повозку, дабы найти их. Так чего идти на плаху всем месте? Мелэйна не была уверена, станет ли настоятельница или хоть кто-то из подруг на ее сторону; и лучшее, на что она могла надеяться – до конца жизни провести взаперти в каком-нибудь глухом монастыре. Но спасение пришло в самый неожиданный момент – раздался громкий писк, около руки Мелэйны что-то пробежало, а следом последовала громкая брань и радостный голос Одрика, что просто сквозил облегчением:
