Рассеянно попрощавшись с Туссэном, Амадиу вышел во двор и уже направился к привязанной лошади, как вдруг раздалось несколько громких криков – несколько мужчин, побросав работу, указывали ввысь пальцами, раскрыв рты и вопя на всю округу. Подняв голову, Амадиу увидел Фабриса, стоявшего в окне. Не успел великий магистр сделать хоть шаг, как старик оттолкнулся и прыгнул вниз, нелепо взмахнув руками. Амадиу лишь осенил себя полукругом и отвел взгляд, пока выбежавшие на шум монахи пытались успокоить мечущихся по двору послушников.
<p>
<a name="TOC_id20266951" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>
<a name="TOC_id20266953"></a>Глава 17
… теперь я вижу картины не только во сне, но и наяву, глядя в эту манящую темную поверхность… Я будто бы воочию ощущаю все, что происходит вокруг. Миг – и я стою посреди бескрайней снежной пустыни рядом с диковинными зверьми, таращась вместе с ними в небо, и вижу, как его разрезают огненные хвосты падающих звезд.
А после я уже нахожусь в жертвенном кругу вместе с уродливыми людьми с чернильной кожей, что отплясывают вокруг грубого алтаря из темно-зеленого металла, чьи прожилки точно подмигивают в такт безумному танцу; я ощущаю тяжелый запах крови, когда один из этих дикарей выводит в круг голую девушку, разрезает ей грудь длинным кривым ножом и воздевает еще бьющееся сердце к замысловатому идолу, напоминающему клубок переплетенных меж собой змей.
Потом я вижу затопленный город – который, судя по размерам, должны были построить настоящие великаны – покоящийся на самом дне океана и наблюдаю за длинными безволосыми тварями, снующих меж толстыми шпилями; видом своим они напоминают помесь человека, рыбы и лягушки, а едва завидев чужака, кидаются на него с костяными трезубцами.
А еще… еще я вижу себя. Точнее, того, кем я мог бы стать – прославленным путешественником и исследователем, открывшим столь далекие земли, что на них еще не ступала нога человека. Или же знаменитым на весь мир архитектором, чьи творения еще при жизни считают за чудеса света.
Но в каждом моем видении есть одна повторяющаяся деталь – чей-то голос на непонятном мне языке, который будто бы звучит внутри моей головы. И если поначалу это был еле слышный шепот, сравнимый с дуновением ветра, то с каждой ночью он становится все громче, громче и громче...
Из дневника Мартина Отеса
Густые кусты с треском раздвинулись и вот уже через мгновение на поляну к ним вылез огромный медведь. Думается, вытянувшись ростом он мог бы помериться с двумя рослыми верзилами, ставшими на плечи друг другу, а лапы зверюги скорее напоминали лопаты – если бы конечно те заканчивались острыми гнутыми когтями. Медведь замотал косматой башкой, отряхиваясь от листьев и веточек, и с шумом втянул ноздрями воздух, принюхиваясь к незваным гостям, видимо, размышляя, сгодятся ли они ему на ужин.
– Не шевелись, – прошептала Мелэйна. – Может он уйдет.
Но медведь, судя по всему, не видел ни одной причины куда-то уходить – напротив, он сделал шаг вперед, глядя на них черными глазенками и глухо заворчал. Стефан пошарил по земле взглядом, но как назло под ногами не оказалось ни камня, ни хотя бы завалявшейся палки. Он, конечно, сомневался, что справился бы с косолапым даже будучи вооруженным до зубов, но все ж лучше было попытаться дать отпор, чем безропотно дать себя слопать.
– Жричка – колдуй! – прошипел Стефан.
– У меня мало сил, – еле слышно ответила девушка. – Я могу попробовать ослепить его, но что если это только его разозлит...
– Мне без разницы сожрет он нас злым или добрым, но так хоть малость отвлечется – а потом хватаем Джейми и наутек. Поняла?
Словно услышав их слова, медведь издал угрожающий рык, поднялся на задние лапы и... вдруг плюхнулся прямо на толстый зад с донельзя озадаченной и даже чуть виноватой мордой – в другом месте и другое время это могло бы показаться даже забавным, но только не посреди чащи в компании огроменного зверя, весившего, наверное, добрых полтысячи фунтов.
– Крепыш, кого это ты тут нашел?
Стефан был готов поклясться чем угодно, что под деревом рядом с которым он стоял никого не было – но не успел он моргнуть и глазом, как из-под раскидистых ветвей к ним вышел невысокий крепко сбитый старик с длиннющей бородой, сплетенной в аккуратные косички. Одет он был в робу земляного цвета, спускающуюся чуть ниже колен, что сверху донизу покрывали шишки, желуди и сосновые иголки, колпак из дубовых листьев и плоские башмаки, сплетенные то ли из коры, то ли из лыка.
Опершись на короткую палку с увесистым круглым набалдашником – размером чуть больше куриного яйца, ярко-янтарного цвета, напоминающим отполированный драгоценный камень – он смерил всех троих долгим взглядом.
– Оба. И впрямь люди, – задумчиво пробормотал старик, точно размышляя вслух. – А что же они тут забыли? Местные лес стороной обходят... пришлые что ли?
«Колдун, – с тоской подумал Стефан. – Задницей чую – колдун. Эх, да что ж оно все так складывается – только магика нам вдобавок не хватало...», но все же растянул губы в широкой заискивающей улыбке – настолько дружелюбной, насколько это позволял сделать сидевший неподалеку огромный зверь, что может разодрать их за несколько мгновений.
– Прошу прощения. Кажется, мы просто не туда свернули, – ответил Стефан, сам дивясь елейности своего голоса, и шагнул в сторону Джейми. – Шли себе по тропке, да заблудились.
– Вот как? – хмыкнул старик. – И по какой же такой тропке? Ближайшая в пол лиги отсюда будет.
– Именно с нее, – Стефан сделал еще один короткий шаг, пытаясь следить одним глазом за чародеем, а вторым за медведем. – Так что, пожалуй, мы пойдем и не будем вам мешать. Всего...
– Наш друг серьезно болен, – перебила его Мелэйна и указала на Джейми, – и мы боимся, что он не выдержит ночи в лесу. Клянусь богами, мы не замышляли ничего дурного, – она вытащила из-под одежды медальон. – Видите? Я – служительница Манессы... то есть уже нет, но клятвы мои я все еще помню и чту. Если, конечно, для вас это хоть что-то да значит.
