- Извини, Амели, свою порцию я уже съел, - вежливо ответил Маркус. Назвав меня полным именем.
- Ты же ненавидишь рыбу…
- На природе и с голодовки и рыбу можно полюбить, - улыбнулся друг.
Маркус, который полюбил рыбу? Чего только рядом с Пустошью не встретишь.
***
В штабе расследования царило уныние. Следов преступника найти не удавалось, никаких намеков на его возможные намерения тоже не появилось. Закрадывалось подозрение, что рванув сюда, мы только потеряли драгоценное время.
- Ами, поможешь сделать карту маршрутов? – обратился ко мне один из следователей.
- Да, конечно, - сидеть без дела, когда вся твоя группа в патруле, невыносимо. К тому же за время поездки я успела отдохнуть от нагрузки во дворце, и каждое новое задание больше не вызывало во мне желание умереть.
Так, выверяя маршруты, отмечая слабые места, записывая предложения по изменению путей и обдумывая риски, я коротала часы до возвращения ребят. Может быть из-за того, что рядом лежал тайный блокнотик с моими личными заметками по делу, из головы не выходило странное поведение Маркуса за завтраком и до него. Вчера он не присоединился к Майку, который отправился узнать, что происходит. Утром не смог поймать нас на нехитрой лжи. А эта подчеркнутая вежливость и изменения во вкусах?
Кажется, у меня развивается паранойя, но тревожное чувство все сильнее стискивало грудь. Всё, решено! Сегодня же вытаскиваю папу и Арейна на откровенный разговор. Давно пора было это сделать. Высмеют и высмеют, не растаю от падения самооценки.
Но, похоже, я опоздала.
- НА ПОМОЩЬ!! – Раздался над лагерем усиленный магией крик.
Сердце сжалось. Почему так, почему не через маячки?! Что случилось?!
Выскочила из палатки вместе со всеми. Краем глаза заметила, как из центрального шатра выбежали король и Ди Вальт.
- Ваше величество!! – в поле зрения появился взмыленный, окровавленный задыхающийся мужчина. Кажется, он один из тех, кто входит в пересекающийся с нашим патруль, – Там Его Высочество… там…
Арейн вмиг сравнялся цветом со своей белой рубашкой.
- Что? – Прорычал, стремительно приближаясь, хватая мага за грудки, не позволяя ему упасть.
- Кажется… кажется, был прорыв и… мы потеряли часть территории… - Не знаю, как у Арейна, а у меня ноги подкосились от этих слов. – Его Высочество остался там… Мы не смогли их отбить…
В глазах потемнело.
***
Двадцать три минуты и двадцать две секунды прошло с тех пор, как Арейн ушел из лагеря, запретив кому бы то ни было следовать за ним. Всё вокруг было погружено в звенящее молчание. Каждый здесь чувствовал свою долю вины, но тяжелее всего было следователям: в этот раз прорыв был вызван целенаправленной атакой на защитную стену, причем атакой такой мощи, какой не обладает никто в лагере. Даже королю вряд ли бы хватило навыков и опыта, а значит, это был наш преступник. Которого мы, следователи, не поймали.
Разрушенной частью стены плохие новости не ограничились – связь между лагерями и группами тоже пропала, но самое страшное то, что каким-то образом пропала и возможность использовать экстренные порталы. Теперь к лагерю можно было добраться только напрямую, своим ходом. И никто не представлял, что с этим делать.
По всем правилам и незыблемым законам Границы надо пускать массовое заклинание Чистки, а затем отправляться заделывать дыру немедленно, пока вся стена, как разрушенная вязь, не расползлась окончательно.
Но мы ждем.
И ждем.
Потому что король решил во что бы то ни стало попытаться вытащить пропавшую группу, в которую входил его сын. Наследник престола.
Я, как и многие сейчас, сидела у костра, будучи не в силах находится одной и не в силах с кем-то разговаривать. Каждая секунда отмерянного королем времени отдавалась эхом в моем теле, прошибая от макушки до пяток своей неумолимостью.
Его нет. Никто точно не знал почему, но у Арейна у единственного осталась способность пользоваться экстренным порталом, но в то, что он ею воспользуется, я не верю. Ведь для этого нужно бросить остальных.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Рядом как зверь в клетке метается Ди Вальт. Звук его скрипящих сапог при соприкосновении с гравием такой громкий, что я почти не слышу секунды в своей голове. Почти.
Если король не вернется, отца я тоже потеряю - пришла вдруг на удивление ясная мысль. Он себе не простит. Не простит, что отпустил, что поддался приказу.
Секунда... Секунда... Секунда...
Осталось ровно две тысячи семьсот тринадцать секунд до того момента, как положенное по регламенту заклинание чистки будет запущено, чтобы убить всех, кто ещё может быть жив. Никакие щиты на этот раз не помогут. В прошлый раз по нам с Эриком и Мел ударила лишь остаточная волна запущенного заклинания, из самой зоны очистки мы успели сбежать. Те, кто сейчас там, убежать не смогут. Некуда будет бежать.
Секунда... Секунда... Секунда...
Вернись, Арейн, пожалуйста...
От чудовищной нагрузки стена может вот-вот рухнуть, оставить нас один на один с Пустошью. Но никто не решился возразить королю, попросившему дать ему полтора часа на попытку вытащить ребят.
И сейчас его нет уже две тысячи восемьсот восемьдесят секунд.
На моих коленях лежит папка. Я рефлекторно открываю ее, вглядываюсь в аккуратно выведенные строчки. Это мой почерк, но я ничего не понимаю.
Маркус. Маркус вел себя странно сегодня. Как и все они, чья судьба расписана в этой папке.
Почему Маркус? Почему все они?
Никакой логической цепочки, которая могла бы объединить все жертвы в одно целое. Никакой общей детали. Ничего.
Но, может, мы изначально ошибаемся, пытаясь объединить их в одно целое? Человек, совершавший кровавые ритуалы только ради того, чтобы попасть в подземелье замка, вряд ли отличается особым милосердием. И вряд ли бы позволил раскрыть свои планы. А что если не все обнаруженные нами убийства были ему необходимы?
Холодные пальцы сами собой перебирают анкеты, распределяют фотографии жертв на три кучки: немаги, слабые и средние маги, маги, обладающие выдающейся силой. Если способ убийства схож с эманациями Пустоши, то по аналогии с Призраками, убийцу должны интересовать только сильные маги.
Откладываю остальных. Итак, что у нас остается?
Два стихийника - один охранник принцессы, другой обычный боевик.
Три пространственника - все убиты разом в придорожной таверне задолго до начала расследования. Их дело тоже со временем перешло к нам благодаря вниманию короля к местечковым тюрьмам.
Погибшая принцесса была магом времени. Редкий дар, но не уникальный.
Лекарь, что занималась ее телом, тоже входит в список сильнейших жертв.
Молодой артефактор, чья мать пришла к нам, был одним из самых сильных выпускников академии.
Два эмпата, тела которых нашли в разное время в разных местах. Их смерть мы уже наблюдали лично.
Один менталист, близкий друг принцессы, тоже погиб в ту серию массового истребления, после которой было принято решение отправляться в Пустошь.
Маг жизни, коллега Джейн. В какой-то момент выяснилось, что он пропал из дворца, но по крупицам сведений следователям все же удалось восстановить, что никуда он не пропадал, а его высушенное тело нашлось в мимолётном воспоминании какой-то придворной дамы, посчитавшей смутное пятно на полу частью реквизита к проходившему тогда маскараду.
И наконец некромант, который тоже занимался телами погибших.
Ничего.
Жертв не объединяло вообще ничего! Ни время смерти, ни ее обстоятельства, ни социальное положение, ни личные связи. Ни-че-го!
Или…?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мозг цепляется за одну деталь.
Из тринадцати жертв только трое обладали вторым, более слабым магическим даром, все остальные являлись магами одного направления. Удивительное совпадение на самом деле - с учётом их силы, будь это простая случайность, хотя бы у половины должен быть второй дар. Сильные маги зачастую имеют хотя бы одно дополнительное, пусть даже слабое направление.
