Когда было пройдено уже немало (1000 ли = 400 км), пошли дожди и тетивы на луках ослабли. Татабы перешли на сторону киданей, те атаковали имперское войско на берегу Шара-Мурэни и разбили его[1420].
В 754 г. кидани покорились уйгурам и Маньчжурия была окончательно потеряна для Империи. Так как после этого война на границе затихла, то стало ясно, что столкновения провоцировали пограничные головорезы, а не кочевники.
Карта. Срединная Азия в середине IX в.
Западный край. Победа над тюрками и фиктивная зависимость уйгуров дорого стоили Империи, ибо за то время, когда она решала северную проблему, на западе укрепились арабы и тибетцы. Но, рассчитывая на свою силу, китайская регулярная армия[1421] появилась на севере Средней Азии.
В 747 г. помощник западного наместника Гао Сянь-чжи, родом кореец; предпринял поход на малый Болюй, где правил зять тибетского царя Суджа-раджа. Гао Сянь-чжи проник в Малый Болюй по горным тропинкам, подкупил местных жителей и сих помощью порубил тибетский гарнизон, охранявший мост через Сои (?). В Болюе Гао Сянь-чжи всех одарил шелковыми тканями, уговорил Суджу сдаться и отбил тибетцев, пришедших на помощь радже. В Болюе был размещен гарнизон в тысячу человек, и тибетцам был закрыт проход в Западный край.
В донесении Гао Сянь-чжи значение этой победы было весьма преувеличено: «Фолинь [Византия], Даши [Арабский халифат], всего 72 владения пришли в трепет и покорились Китаю»[1422]. Гао Сянь-чжи обманывал не только свое правительство, но и себя самого. Окрыленный успехом, он ввязался в борьбу с арабами.
Некоторые согдийские князьки еще держались за Империю, так как надеялись получить от нее помощь против наступавших мусульман. Но в 748 г. наместник Бэйтина, Ван Чжен-сян, ввязался в войну с бухарцами[1423]. Единственным успехом его было взятие Суяба, города недалеко от оз. Иссык-Куль[1424]. Город был разрушен до основания. Вероятно, этот успех был также раздут, потому что позднее Гао Сянь-чжи вмешался в вооруженный конфликт Чача и Ферганы на стороне последней и оккупировал Чач в 749 г.[1425].
Согдийцы вместо помощи против арабских грабителей получили китайских грабителей-генералов, причем предпочитавших избегать встреч с арабскими войсками. Но логика событий оказалась сильнее воли полководцев и столкновение все-таки произошло.
Согдийские князьки были покинуты в беде, но верности от них требовали по-прежнему. Гао Сянь-чжи арестовал владетеля Чача по подозрению в измене и отослал его в Китай, где тот был казнен. Для всех было ясно, что причиной этой жестокости была алчность имперского полководца, в руки которого попали богатства казненного князя. Это окончательно толкнуло согдийцев в объятия арабов. Сын казненного привел мусульманский отряд. Зияд ибн-Салиха, присоединил к нему своих Согдийских друзей, и осадил г. Талас. Гао Сянь-чжи двинулся на выручку, туда же подтянул свою конницу ябгу карлуков, вассал империи. На стороне имперцев выступили ферганцы, кашгарцы, кучасцы — всего 30 тыс. человек. Число арабов и согдийцев неизвестно, но, вероятно, их было не меньше. Обе армии; встретились у Атлаха, около р. Талас, в июле 751 г. Ожесточенная битва продолжалась пять дней без заметного результата. Но в решительный момент карлуки ударили в тыл войска Гао Сянь-чжи, и имперцы были разбиты наголову. Гао Сянь-чжи бежал в Китай[1426].
Халифат не мог воспользоваться плодами победы. Восстание Абу-Муслима и Абуль Абаса в 750 г. против Омеядов поглотило все силы страны. Победитель при Таласе Зияд ибн-Салих оказался замешанным в одном из многочисленных заговоров и сложил свою голову на плахе. Однако поражение настолько напугало китайцев, что они отказались от мысли захватить Запад. Империя стояла перед крахом.
Было мнение, что Таласская битва решила вопрос о преобладании мусульманской культуры в Средней Азии над китайской. Однако судьба одного сражения не может определить путь развития целой страны. Империя Тан несла на Запад не китайскую культуру, а свое политическое господство, но оно было неосуществимо. Враждебность кочевых ханств — уйгурского и карлукского — была непреодолима. Военная мощь Империи терпела в 751 г. удары всюду: кидани разбили имперцев на востоке, тибетцы и вновь возникшее государство Наньчжао — на юге, а внутренние противоречия вскоре повели к катаклизмам, заставившим Китай замкнуться в своих границах. Таласская битва была лишь одним звеном длинной цепи событий.
Карлуки. Несмотря на то что карлуки были этнически наиболее близки к тюркютам, они всегда не ладили с ними. Во время ликвидации алтайской ветви тюркютов-толосов в 650 г. карлуки оказали поддержку имперскому корпусу, проводившему эту операцию. Эта поддержка была воспринята в Китае как подданство, но практически карлуки вошли в состав империи Тан лишь в 657 г.[1427], при покорении Западнотюркютского каганата.
Зависимость от империи не была для карлуков тяжелой. Их вожди получили китайские чины, а все остальное осталось по-прежнему. Во время Второго каганата карлуки отчаянно защищали свою свободу и, наконец, одержали полную победу. Но союз с Империей они хотели сохранить, несмотря на то что именно их предательский удар в спину войскам Гао Сянь-чжи решил судьбу Таласской битвы. Поэтому, когда тюркский ябгу Абусы, сдавшийся имперцам в 744 г., поднял в 752 г. восстание и разгромил Шофан, карлуки в 753 г. выступили против него и, ударив с запада, одержали полную победу над тюркскими повстанцами. Абусы попал в плен к карлукам, был выдан китайцам и брошен ими в подземную тюрьму[1428]. Карлукский ябгу был признан «царем Алтая».
С этого времени карлуки пошли в гору. Единственный их соперник — тюргешское ханство — неуклонно распадалось. В 756 г. вспыхнула кровавая распря между желтыми и черными родами[1429]. Распря окончательно обескровила тюргешей, и, когда в 759 г. началось наступление карлуков, тюргеши не смогли оказать сопротивления. К 766 г. карлуки закончили покорение Семиречья, Таласа, долины р. Чу и дошли до Западного Тянь-Шаня[1430]. Тюргеши частью подчинились карлукам, частью эмигрировали на восток и поддались уйгурам. Отныне карлуки остались единственными хранителями степной культуры в Средней Азии. Они 200 лет удерживали напор ислама, пока в 960 г. не обратились в мусульманскую веру сами. С Китаем карлуки уже не поддерживали отношений, видимо не нуждаясь в нем.
Однако китайцы удержали «Четыре крепости» в Западном крае — Кучу, Карашар, Хотан и Кашгар, а также Бэйтин в Джунгарии. Шато сохранили верность императору, но, отрезанные от Китая уйгурами и страдая от собираемой ими дани, они кончили тем, что подчинились победоносному Тибету[1431].
Западная политика империи Тан провалилась. Китай и Великая степь во второй половине VIII в. снова стояли друг перед другом, как два враждебных мира.
Глава XXVII. СОЗДАНИЕ УЙГУРСКОГО КАГАНАТА
Уйгуры. Уйгуры построили свою державу совсем на иных принципах, чем тюрки. Девять родов составляли собственно племя токуз-огузов, которое было ведущим, но не господствующим. Подчинив себе басмалов и восточных карлуков, уйгуры приняли их в свою среду, как равных.
Другие шесть телеских племен — бугу, хунь, байырку, тонгра, сыге и киби — в правах и обязанностях были приравнены к токуз-огузам. Ставка хана находилась между Хангаем и р. Орхон, границы их на востоке охватывали Западную Маньчжурию, а на западе — Джунгарию. Граница между карлуками и уйгурам была установлена в 745 г. в результате военного столкновения. После разгрома тюрок карлуки вошли в союз с тюргешами против уйгуров, но были разбиты[1432]. Вследствие этого восточные кочевья карлуков на Черном Иртыше оказались в составе Уйгурского каганата.
Степи к югу от Гоби уйгуры оставили за Империей. Несколько позже они расширили свои владения на северо-запад, но вообще они не стремились к территориальным приобретениям. Вся структура Уйгурского каганата, представлявшего конфедерацию племен, не позволяла ханам собирать большие войска и бесконтрольно распоряжаться ими. Племена же были настроены миролюбиво. Они устали от потрясений, произведенных тюрками, и хотели наслаждаться безмятежным покоем. В соответствии с этим настроением Пэйло признал себя вассалом империи, чтобы не вызывать ненужных осложнений. Сын его, Моянчур Гэлэ-хан, унаследовавший престол в 747 г., ежегодно снаряжал посольство в Чанъань, получал подарки и был лоялен к Империи[1433].
Гражданская война. Вступление на престол Уйгурии законного наследника, царевича, шада Моянчура почему-то встретило неожиданное сопротивление народа. Во главе восставших оказался ябгу Тай Бильге-тутук, недавно получивший этот чин из рук ныне покойного хана. «Черный народ передался, но некоторые держали сторону Тай Бильге-тутука и провозгласили его каганом»[1434]. К повстанцам присоединились кидани[1435] и татары; на стороне хана дрались, как можно думать, уйгурские дружины его отца, но многие вельможи оказались его врагами. Ветераны, только что разгромившие тюрок, были более грозной силой, чем народные массы, даже поддержанные восточными соседями. В двухдневном бою при Бюкегюке (?) Моянчур обратил в бегство киданей и татар, после чего полностью подчинил соплеменников. Вельможи понесли тяжелое наказание, скорее всего были казнены[1436]. Простой народ был помилован. Несмотря на это, как только хан откочевал, восстание вспыхнуло снова, причем повстанцы опять пригласили на помощь киданей и татар. Однако последние повстанцы запоздали на месяц. Хан успел победить своих непокорных подданных и в наказание отобрал у них скот и женщин.
