Драккар встретил их мягким покачиванием. Дул свежий бриз, теребя волосы, викинги с грубоватыми шутками поднялись на борт, занимая места на вёслах. Когда Акела и Хан заняли указанные им места, за соседнее весло сел, ухмыляясь, Эрик, за ним пожилой воин, лет пятидесяти, не меньше. Они ещё на берегу обратили внимание, что эту пару связывали какие-то особые отношения, скорее всего, родственные. Не то отец с сыном, не то дядька с племянником.
По команде дружно налегли на вёсла и островок медленно стал отдаляться. Тот самый пожилой викинг с хитрыми глазами объяснил им, это была привилегия свободных воинов. Будь они рабами, ехали бы пассажирами. Сидящие за вёслами на одном корабле считались чуть ли не побратимами. Выходило, как ни крути, что им была оказана честь, и немалая. И обычаи викингов того и этого мира оказались одинаковыми.
Поддувал попутный ветерок, гребцам приходилось только помогать парусу, хотя от непривычной работы уже после обеда стала немного поднывать спина. За бортом плескались волны, облизывая смолёный корпус судна. С гребней волн летела вода, дробясь радужными каплями в лучах солнца. Полуспущенный парус легко колыхало поднимающимся ветром, каждый удар вёсел приближал драккар к берегам Руссии. Давно исчез с горизонта островок и парящие над головой чайки, лишь пара буревестников скользила над водой в поисках добычи.
Ближе к вечеру восточный ветер задул сильнее, и гребцы получили передышку. Пожилой викинг с полуседой бородой и острым пронизывающим взглядом раздал гребцам по куску вяленого мяса и по два сухаря. Конунг выбил дно бочонка с пивом, зачерпнул кружку, отпил и, одобрительно крякнув, кивнул остальным. Викинги стали черпать каждый своей посудой.
— За те деньги, которые я плачу за проезд, — громко сказал Акела, — можно, хотя бы на время плавания, дать нам по кружке. Это же не меч, чтобы её с бою брать.
Конунг оторвался от кружки и пристально поглядел в глаза русу. Тот ответил вождю безмятежным взглядом — в такие переглядки он ещё смолоду играть научился. Главное, не замыкать взгляд — к чему лишнее напряжение нагнетать? Проще смотреть на выбранную на лице точку, как правило, на кончик носа или на мочку уха. Эту «фишку» любой, мало-мальски опытный, опер знает. Сил не тратишь, а «визави» нервничать начинает, что смотрит, вроде, прямо в глаза, а взгляд поймать не может.
— Лис, — не выдержал Конунг, — дай им по кружке из своих запасов. Пусть не думают, что викинги не умеют принимать гостей.
Старик, который объяснял им про побратимство, поднявшись, ушёл. Вернувшись через минуту, он дал гостям по глиняной чашке типа пиалы, оплетённой тонким ремешком. Кивнув ему, Акела зачерпнул пива, весьма неплохого на вкус, как выяснилось.
Рыжебородый Эрик, смеясь, хлопнул Хана по плечу.
— Попробуй, черноволосый, напиток настоящих мужчин.
Ни один мускул на лице Хана не дрогнул, но в глазах зажёгся опасный огонёк.
— У нас такое пьют дети, — ровным тоном ответил он, — если тебе дать попробовать то, что пьют настоящие мужчины, ты до утра палубу целовать будешь.
Викинги захохотали. Эрик помолчал, переваривая услышанное. По мере того, как до него доходил смысл сказанного, его лицо, и без того красное, всё больше и больше стало напоминать свёклу. Прорычав какое-то ругательство, он вскочил, выхватив меч.
Ловко перекатившись через плечо, Джура-хан уже стоял, сжимая пальцами за край пустую пиалушку. По тому, как он её держал, Акела понял, что тот обучен использовать в бою любые подручные предметы. Если из такого положения метнуть эту чашку ребром в основание носа Эрика, тот на секунду-другую ослепнет и оглохнет от дикой боли. Времени вполне достаточно, чтобы отправить его в края счастливой охоты. Только вот в Валгаллу он уже не попадёт, будучи убит собственным мечом. А оно нам надо?
— Эрик, — не поворачивая головы, спокойно сказал Витязь, — если ты сейчас убьёшь Хана, ты уже никогда не сможешь доказать, что пьёшь лучше его. Лучше устройте состязание — кто кого перепьёт?
Видно было, что Эрик, плоховато знающий русский язык, понял не всё. Вождь, однако, превосходно понял всё. Он гаркнул на рыжего и, заулыбавшись, что-то сказал седому. Тот ухмыльнулся и ушёл на нос. Вернулся он через несколько минут, таща ещё один бочонок.
— Слушай меня, Эрик, и ты, черноволосый. Я решил, что лучше вы будете не биться, а состязаться. Ведь, если ты его убьёшь, значит, я останусь в большом денежном убытке. А если черноволосый убьёт тебя, — я лишусь доброго воина. Черпаете по очереди из бочки и пьёте. Кто первый свалится, — тот проиграл.
— Возьми мою чашку, — Акела протянул Эрику свою пиалу, — посуда должна быть одного размера.
— Я и своей кружкой его перепью, — гордо отказался рыжий викинг.
— Конунг, — обратился к вождю Витязь, — посуда должна быть одинаковая.
— Возьми чашку, — приказал тот. Эрик нехотя повиновался. Остальные викинги с одобрительным рёвом и смехом окружили пивное ристалище. Моряки всегда рады нечаянному развлечению в их однообразной походной жизни. Слышались приветственные крики, причём, как понял Акела, болели не только за сородича, но и за Хана. По знаку Конунга чашки первый раз окунулись в пиво. Раз, другой, третий…
— А если я сейчас обоссусь, это будет считаться поражением или нет? — после пятой или шестой чашки язвительно осведомился Джура-хан. Несколько человек захохотали и стали переводить его слова товарищам. Дерзость аманата понравилась пиратам, подбадривающие крики стали ещё громче. Когда была выпита почти половина бочонка, нетвёрдая рука рыжего викинга ударилась о его край, уронив пиалу внутрь.
— Так, — хмыкнул Акела, — по-моему, пришла пора проверить — кто крепче стоит на ногах?
— Я уже и так вижу, — засмеялся Конунг, — хватит зря пиво жрать, и так каждый за десятерых выпил. А ну, вставайте, пьяницы, нечего добро переводить!
Хан упруго вскочил и стоял, чуть пошатываясь, с вызовом и насмешкой глядя, как тяжело поднимается с палубы его противник. Встать ему всё же удалось. Он с вызовом поднял осоловевшие глаза на соперника. Но в этот момент драккар слегка качнуло и равновесие, обретённое с таким трудом, было мгновенно утеряно. Тяжко рухнув на пятую точку, Эрик завалился набок. Зарычав, как вервольф, он упёрся рукой в палубу, пытаясь встать. Но голова всё же перевесила и он, упав на палубу, громко захрапел. Взрыв хохота, грянувший над судном, заставил в панике рвануть в разные стороны чаек и бакланов. Спящего, правда, он ни в малейшей степени не обеспокоил.
— Да, вождь, арак всё же крепче пива, — констатировал Витязь.
— Он что, действительно такой крепкий? — удивился Конунг.
— В несколько раз, — кивнул он, — он примерно настолько же крепче пива, насколько пиво крепче воды.
Викинги переводили друг другу его слова, удивлённо качая головами. Хан молча уселся на прежнее место, с достоинством обводя взглядом всю компанию. Против ожидания, эти простодушные воины в восторге хохотали, с уважением глядя на победителя. Тот факт, что выиграл не свой, как выяснилось, не имел для них большого значения. Морской поход — мероприятие скучное, любая забава идёт на «ура». И слава Богу, а то пришлось бы биться с целой командой.
Наутро весь экипаж хихикал и, отпуская шуточки, наблюдал, как поединщики маялись головной болью. Ветер стих и грести пришлось в полную силу. Через несколько часов на вёсла заступила следующая смена.
— Ну, что, выяснили — чья голова крепче? — засмеялся Конунг, увидев их скучные лица, — Лис, выдай им по большой кружке пива. Я не хочу, чтобы в команде покойники появились ещё до боя.
С видимым наслаждением выдув огромную кружку, Эрик смахнул пену с бороды, шумно выдохнул и протянул широкую, как лопата, ручищу Хану.
— Ты воистину великий воин, раз ты сумел перепить меня. За всю мою жизнь это мог сделать только Медведь Улаф, наш король.
— Я действительно воин не самый худший, — усмехнулся Хан, пожимая протянутую руку, — но пиво здесь ни при чём. Не веришь — спроси его, — он мотнул головой в сторону Акелы.
— Да, Эрик, — кивнул тот, — то, что они пьют, называется «арак». Вино и пиво против него — просто родниковая водичка. Тут просто дело привычки. Но воин он действительно такой, которого встретишь не в каждой тысяче человек. Наши народы воевали, но не было у нас столь опасного врага, как эти кочевники.
— И кто победил? — с любопытством спросил Конунг, внимательно слушавший обмен любезностями.
— Он, — без колебаний указал Джура-хан на товарища поневоле, — он, правда, применил какое-то страшное колдовство…. Но я не в обиде, потому что его войско было раз в десять меньше. К тому же, он честно меня предупредил об этом.
Викинги, услышав о колдовстве, отодвинулись, бросая на Акела опасливо-насторожённые взгляды.
— Колдовство? — воскликнул Лис.
