Хейзел наклонила голову и, прищурясь, стала изучать мое лицо. От ее пристального взгляда мне стало не по себе. Я всегда с трудом скрывала свои чувства, хотя в последние годы мне приходилось делать это все чаще.
– Сэди! – Укоризненный голос Хейзел болью отозвался в моем сердце.
Поставив чашку, я вскочила на ноги, размышляя над вопросом, который не давал мне покоя весь день. Я побродила кругами по комнате, затем остановилась возле стула и оперлась на его спинку.
– Ты когда-нибудь жалела о том, что так долго не выходишь замуж за профессора Стэплтона?
– Нет. – Ответ Хейзел был коротким, но легкий румянец тут же освежил ее щеки. – Ну ладно, может быть, совсем чуть-чуть. А почему ты спрашиваешь?
– Блэйн и я, мы… – начала было я, но так и не смогла закончить.
Мои плечи затряслись. Я закусила губу и почувствовала, что слезы вот-вот хлынут у меня из глаз. Если бы только я могла совмещать работу в Рэйстоунском доме и жизнь с Блэйном! Но это невозможно.
– Вы поссорились?
Я сделала глубокий вдох, пытаясь проглотить ком, подступивший к горлу.
– Мы не просто поссорились. Мы… Наши пути разошлись.
Хейзел изменилась в лице.
– У вас были планы, о которых ты мне не рассказывала? – мягко спросила она.
– Мы ждали, пока наступит «однажды», – ответила я и поглядела на свои ладони, на которых остались следы от ногтей. – Блэйн не хотел делать мне официальное предложение, пока не станет владельцем фермы.
– И ты не думала, что это может произойти так скоро.
Я уронила голову на грудь. Мне снова захотелось плакать. Я прижала пальцы к глазам, не позволяя слезам снова хлынуть по лицу.
– Блэйн сообщил мне о том, что купил ферму, которую арендовал, до того, как я успела сказать хоть слово о своем назначении.
– Ох, Сэди! – Хейзел пересекла комнату, взяла меня за руки и крепко их сжала.
– Он не говорил мне о покупке, пока все формальности не были улажены. К тому времени я уже успела подписать договор. Блэйн не смог понять, почему я не могу просто отказаться от работы и выйти за него замуж.
От гнева мои слезы тут же исчезли. Злиться было намного легче, чем горевать.
Хейзел взяла меня за плечи и попыталась взглянуть мне в лицо, хотя я по-прежнему прятала глаза.
– Ты можешь отказаться от этой должности, Сэди. Даже сейчас. Мы найдем другого управляющего, и ты не обидишь меня отказом.
Я медленно подняла голову и посмотрела ей в глаза.
– Я не хочу, чтобы вы искали другого управляющего. Как и ты, я верю, что Господу угодно, чтобы я здесь работала. Ты отказалась от личного счастья, чтобы служить этим сироткам. Разве мое решение отличается от твоего?
– Нет, – протянула Хейзел, отведя взгляд и опустив руки. – Просто ты должна быть уверена в том, что выполняешь волю Господа, а не идешь на поводу у чувства долга. Я могу все объяснить попечительскому совету. Они найдут кого-нибудь другого.
– Вряд ли они найдут кого-либо, кто знает приют так же, как я.
Хейзел потерла лоб и нахмурилась.
– Признаю́, что и я, и попечительский совет вздохнули с облегчением при мысли о том, что есть человек, которому легко будет принять дела и войти в должность.
Гордость переполнила мою грудь. Рэйстоунский дом нуждался во мне. Лили Бет, Синтия, остальные дети – я необходима им всем.
А Блэйн проживет и один.
Или найдет себе кого-нибудь. Если бы только мысль об этом не рвала мое сердце на куски…
– Я отправляюсь в кровать. Ты идешь? – поднялась Хейзел.
– Да, только сначала закрою двери.
– Спасибо, – устало улыбнулась она. – И не волнуйся. Если Господу угодно, чтобы ты здесь работала, Он даст тебе все необходимое. Во всех смыслах этого слова.
Я закрыла парадную дверь, затем вернулась в гостиную, чтобы погасить свет. Бледные, увядшие нарциссы снова привлекли мое внимание. Я погладила их лепестки и листья, мысленно обращаясь к Тому, кто дарует жизнь каждому существу на земле. Цветы среди серой зимы…
Попытки вернуть нарциссы к жизни лишь продлили бы боль, но не исцелили бы мою израненную душу. Лучше всего порвать с этим, начать все с чистого листа и сосредоточиться на своих задачах. Я подняла овальный горшок и лишь затем потушила лампы. Комната погрузилась в темноту. Я поспешила на кухню и распахнула двери.
Морозный ветер обжег меня, напомнив о том, что мешкать не стоит. Одно движение моих запястий – и увядшие цветы оказались на мерзлой земле у крыльца. Их корни мелькнули в ледяном воздухе, освобождаясь от теплой плодородной почвы, которая была им домом. Рыдание вырывалось из моей груди, но я подавила его. Отныне Блэйн и его нарциссы больше не будут частью моей жизни.
* * *
На следующее утро миссис Фор как-то странно посмотрела на меня, когда я привела детей на кухню. Я поздоровалась с ней, как обычно, и в ответ услышала лишь фырканье, но не придала этому значения. Она, должно быть, плохо спала прошлой ночью. В таких случаях лучше было не попадаться ей на глаза до обеда. Обыкновенно миссис Фор становилось лучше, когда дети уходили в школу.
Я помогла Лили Бет надеть пальтишко, обернула шарф вокруг ее шеи и ущипнула малышку за носик. Она улыбнулась. Девочка уже привыкла к приюту, словно провела здесь несколько недель, а не пару дней. Четырнадцатилетняя Сильвия взяла Лили Бет за руку, и они последовали за остальными детьми на улицу, в холодное утро.
Миссис Фор стукнула одним горшком о другой. От неожиданности я вздрогнула и обернулась.
– Вы с Блэйном поссорились, не так ли? – спросила она.
У меня внутри все перевернулось. Я метнула в миссис Фор быстрый взгляд.
– Почему вы так решили?
Она пожала плечами. Я отвернулась, зная, что она увидит правду в моих глазах. Я была не готова говорить с ней о Блэйне. Не сейчас.
Затем я увидела Миранду, которая глядела на нас, стоя на пороге и держа в руках щетку и ведро. Горничная фыркнула и поморщилась, будто в воздухе дурно пахло.
– Буду благодарна, если сегодня утром вы не станете пользоваться лестницей. Зимой полы сохнут дольше.
– Конечно. Я скажу об этом Хейзел, – произнесла я, выходя следом за ней из кухни.
Но меня остановили слова миссис Фор:
– Твои цветы валяются во дворе.
Я сглотнула, прежде чем обернуться, но как ни старалась, не смогла избежать пристального взгляда кухарки.
– Ах, это! Я все-таки сдалась. Поняла, что садовник из меня никудышный.
И, прежде чем миссис Фор успела еще что-нибудь сказать, я поспешила укрыться в кабинете.
* * *
– Первое, что тебе нужно сделать, это нанять помощника, – шагая по комнате, сообщила Хейзел. – Сегодня утром мы напишем объявление, и после полудня я помещу его в газете. Но я подумала, что, прежде чем ты начнешь беседовать с соискателями, было бы хорошо обсудить с тобой кое-что, о чем ты не задумывалась последние годы.
У меня внутри снова все сжалось. Сколького же я не знаю?
Наверное, на моем лице отразился ужас, потому что Хейзел весело рассмеялась.
– Не волнуйся. Ты помогала мне почти во всем, так что для тебя не должно быть неожиданностей. Тебе известно больше, чем ты думаешь. Но мне хочется, чтобы ты была уверена в себе на первой встрече с попечительским советом, который состоится на следующей неделе.
Встреча с попечителями. Мне нужна была гора уверенности в себе, чтобы быть готовой к этой встрече.
– Тебе, конечно, известно, что управляющая не только несет ответственность за каждого ребенка, временно или постоянно проживающего в приюте, но и отвечает за финансовые вопросы.
Хейзел заняла кресло, стоявшее у стола. Я пододвинула стул и села рядом с ней.
– На первый взгляд это труднейшая задача, что и говорить, но на самом деле это простая арифметика. Ничего сложного. Пока числа в нашей бухгалтерской книге совпадают с цифрами из сберегательной книжки, все в порядке. – Она тряхнула головой. – До тех пор пока эти числа не равны нулю!
Ее смех разлился по кабинету и зазвенел, как маленький колокольчик, когда она протянула мне пачку чеков. Я не разделяла ее веселья. Я с трудом сдержала крик. Как мне удастся справляться с работой, связанной с таким количеством цифр?
– Это наша бухгалтерская книга. – Хейзел достала с полки большую тетрадь. – В соответствующие колонки вноси поступления и расходы. Мне было легче сводить их каждую неделю, и тебе советую делать так же.
Я почувствовала, как напряглась моя шея. Нельзя показывать Хейзел, что меня охватила паника.
– На основании этих записей я формирую ежемесячные финансовые отчеты для попечительского совета. Ах да! Не забывай отмечать, когда пополняешь кассу. Обычно на начало месяца нужно иметь как минимум десять долларов на проезд в троллейбусе и другие мелочи. Ты запоминаешь, что я говорю?
Я кивнула, но в груди у меня все сжалось. Столько цифр… И они должны быть правильными. Может, следует сказать Хейзел о том, что мне никогда не давалась математика? Я открыла рот, но она уже перешла к следующему вопросу и принялась объяснять, какие встречи запланированы у нее в ежедневнике. Теперь эти встречи предстоит провести мне. Я проглотила протест. С этим я смогу справиться. Смогу.
