– Мейси всегда придерживалась одного и того же маршрута? Никогда не отвлекалась, чтобы навестить подругу или купить чипсов? – продолжал Кетт.
– Она хорошая девочка. Просто кивала и принималась за дело, всегда быстро, – и возвращалась домой менее чем через два часа. Я делала для нее рыбные палочки. Они… они остыли.
Женщина выпрямилась и принялась тереть лицо свободной рукой, словно пыталась оторвать его напрочь.
– Мне не следовало ее отпускать. Погода была ужасной, и это моя вина, что она пошла; я виновата, что кто-то ее забрал.
– Она не говорила ничего необычного перед тем, как ушла? – спросил Кетт, когда Джейд успокоилась. – Не вспоминала что-то новое или кого-то нового?
Мисс Мэлоун покачала головой.
– Я уже отвечала на эти вопросы. Я сказала Реймонду и другому полицейскому, такому большому, Питеру…
– А телефон? – уточнил Кетт.
– Она взяла его с собой, – последовал ответ.
В комнату вошел Портер, держа в руках две чашки чая с большим количеством молока, и поставил их на край кофейного столика.
– Мы нашли его на месте преступления, сейчас с ним работают эксперты.
Кетт взял чашку, глядя в ее анемичные глубины, скорчил гримасу на Портера и одними губами произнес: «Это чай?»
Тот пожал плечами и отступил к двери, откуда за происходящим наблюдал суперинтендант Клэр.
– Ладно, – сказал Роберт, сделал глоток – вкус у чая был как у теплого молока – и снова скорчил гримасу. – Сожалею, что заставляю вас еще раз проходить через это, но нам очень важно знать все детали. Мейси разносила газеты в течение…
– Года, – ответила Джейд. – Немногим меньше. Она хотела заработать деньги, у нас не такой большой доход… Три фунта в час – не слишком много, но получается три часа в неделю, всего десять фунтов. А это немалая сумма, в особенности для одиннадцатилетней девочки.
– Мейси когда-нибудь упоминала о том, что кто-то следовал за ней, или говорила про машину, которую видела несколько раз?
Джейд покачала головой.
– Здесь в основном живут пожилые люди, в бунгало; большинство редко выходят из дома. Мейси знала некоторых из них, но они не склонны вступать с кем-то в контакт.
Кетт кивнул.
– Хорошо, благодарю вас, – сказал он, допивая отвратительный чай и вставая. – Я только что приехал, так что позвольте мне разобраться с вещами. Я вернусь к вам, как только возникнут новые вопросы.
Он повернулся и кивнул суперинтенданту, а потом нахмурился и снова заговорил:
– Джейд, вы сказали, что Мейси зарабатывала десять фунтов. Как я понял, весь маршрут занимал у нее два часа. Три фунта в час – получается шесть фунтов в неделю…
– Так и есть, – подтвердила Джейд, уронив сигарету в нетронутый чай. – Но у нее был еще один маршрут, по субботам, в Маусхолд, возле леса. Он довольно короткий.
Кетт сделал заметку в телефоне, который немедленно превратил Маусхолд в мышиную нору[8].
– Тот же киоск, что принадлежит Уокеру? – спросил он.
Джейд кивнула и тут же принялась вытаскивать из пачки следующую сигарету.
– Всего два маршрута? – спросил Кетт. – Больше ничего?
– Верно, – подтвердила она.
Женщина выглядела совершенно измученной, как надувной замок, из которого выпустили почти весь воздух.
– Вы должны постараться отдохнуть, Джейд, – проговорил Роберт. – Предоставьте всю работу нам.
Он засунул телефон обратно в карман и направился к двери. Задержался, прекрасно понимая, что ему не следует произносить эти слова, – однако Кетт знал, что все равно скажет их.
– Мы ее найдем.
Глава 6
– Никогда не становится легче, – спокойно проговорил инспектор Портер, закрывая за собой двери.
Кетт потер глаза, глубоко вдохнул жаркий летний воздух, и ему ужасно захотелось закурить.
Головная боль возвращалась – вероятно, потому что он успел поспать совсем немного. Ему всегда плохо спалось в новых кроватях, а прошлая ночь выдалась совсем неудачной – он умудрился каким-то образом потерять сумку с постельным бельем. Детей накрыл полотенцами, а сам провел ночь на двуспальной кровати без простыней, согреваясь лишь лунным светом. В доме не оказалось занавесок, и с раннего утра солнце било ему прямо в глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Хм-м, – протянул он, чтобы как-то отреагировать на слова Портера.
– Эти, – заявил тот, поправляя лацканы пиджака. Казалось, еще немного, и его бицепсы разорвут рукава костюма от «Тома Форда». – Мамочки и папочки.
Кетт кивнул. Он встречал такое количество родителей пропавших детей, не говоря уже о тех, чьи дети погибли… Джейд Мэлоун держалась на удивление очень неплохо, но прошло всего два дня. В тех случаях, когда речь шла о пропавших людях, первые дни близкие находились в шоке, но их поддерживала надежда. Однако по мере того, как уходило время, родители начинали чувствовать холод и быстро погружались в пучину ужаса, словно кто-то разрезал удерживавшие их веревки, когда они оставались на поверхности бездонного темного океана. Кетт знал об этом по работе с семьями жертв.
А теперь и по собственному опыту.
Он содрогнулся, словно вновь очутился во второй, третьей и четвертой неделях после исчезновения Билли. У него снова возникло ощущение, будто он, шатаясь, стоит на краю пропасти.
Дверь у них за спиной распахнулась, и Кетт обрадовался, что его отвлекли – пусть даже это были волосатые ноздри Клэра.
– Все бесполезно, Кетт, – прошептал он. – Мы уже несколько раз беседовали с мисс Мэлоун. Нет никакого смысла снова ее тревожить. Я не хочу, чтобы вы находились с ней рядом.
Роберт кивнул, поднимая руки, чтобы показать, что сдается, и суперинтендант исчез в глубинах дома.
– Он… – начал Кетт, но дверь снова открылась.
– И я не хочу, чтобы вы разговаривали с семьей Конни, вы меня поняли? – добавил Клэр. – Мы с этим уже разобрались.
Он захлопнул за собой дверь, но лишь на секунду. Она распахнулась в третий раз, и вновь появилось рассерженное лицо суперинтенданта.
– И я подумал, что вам не стоит появляться на местах преступления. Там находятся эксперты, и нет ни малейшего смысла в том, чтобы вы затаптывали улики. Вам понятно?
Он не стал дожидаться ответа, снова исчез, и стук закрывшейся двери разнесся по улице.
– Он просто очарователен, – поморщившись, сказал Кетт. – Я лишь хотел с ней поговорить. С матерью.
– Звучит разумно, – отозвался Портер. – Когда пропадают дети, как правило, что-то не так в семье. Ты думаешь, она знает?..
– Нет, – ответил Роберт. – Нет, если только она не величайшая актриса в мире. А я думаю, что это не так, потому что такая актриса не станет жить в коробке из-под обуви в самой неприглядной части Нориджа.
– Хороший довод, – согласился Портер, шагая по тропинке.
Большая часть репортеров уже ушла, но те, что остались, напоминали собак, рассчитывавших получить вкусные объедки. Они смотрели на Кетта и Портера большими голодными глазами. Старший инспектор бросил на них быстрый мрачный взгляд.
– Ты думаешь, мне стоит взглянуть на место преступления? – спросил он. – Дома, из которых похищены Мейси и Конни… И, может быть, все же имеет смысл поговорить с матерью Конни?
– Я бы не советовал, – ответил Портер. – Мы сделали там все, что было возможно, так что лучше лишний раз не раздражать босса.
– Это единственная причина, по которой я собирался так поступить, – признался Кетт, и Портер рассмеялся, качая головой. Затем проворчал:
– Норидж, да… Ну кто бы мог подумать…
– Хм-м?
– Мы, двое лучших столичных детективов, оказались в Норидже… Мы живем в странном мире.
– Тебе здесь не нравится? – спросил Кетт.
Портер пожал плечами.
– Я ничего не имею против города. Мне лишь не нравится, что стоит поехать в любом направлении, и через пять минут ты оказываешься за городом – поля, деревья, коровы… У меня от них мурашки по коже.
– Пит Портер боится коров, – с улыбкой сказал Кетт. – Ты почти обманул меня, если учитывать, сколько молока было в той чашке чая.
