организацией, с которой ведет дела твой бывший парень.
— Какое отношение все это имеет к тебе и к тому, чего ты хочешь? — Я знаю, что он имеет в виду Джейдена и его отношения с мафией. Я не знаю подробностей, потому что он очень скрытный, но я не глупая, я помню, как легко они справились с ситуацией с Джеком.
Его глаза становятся черными как ночь, и я клянусь, что они бездушны. Темные, как моя душа. Он облизывает губы, и его взгляд медленно скользит по моей открытой груди, пока не достигает моих глаз.
— Ты первая женщина, которая смогла доставить мне удовольствие. Меня не интересует вагинальное проникновение, кроме как с помощью моего языка. Меня интересуют другие способы, которыми ты могла бы удовлетворить мои мужские потребности. Это будет всего на месяц. Я знаю, что ты заканчиваешь обучающую программу по физиотерапии, и я оплачу всю стоимость твоего обучения. Я также куплю щедрое средство передвижения. Я знаю, что ты любишь свой мотоцикл и тот факт, что это смертельная ловушка. Но ты мне будешь бесполезна, если будешь лежать мертвой на тротуаре.
Мои глаза расширяются, потому что он много обо мне знает. Слишком много для комфорта, но я помню, что в клубе полно участников с деньгами, и некоторые из этих людей связаны с мафией. Мои руки начинают дрожать, и он видит мою нервозность, и его лицо каменеет от гнева. Я инстинктивно вздрагиваю.
— Я не причиню тебе вреда, Бриана. Я изучил все, что можно узнать о тебе, потому что хочу, чтобы ты заключила со мной соглашение. Если тебя не устраивает такое соглашение, я все равно оплачу твое время. Если тебя заинтересовало мое предложение, одежда будет доставлена до твоего сеанса здесь, и это для моего удовольствия.
Отведя взгляд, я смотрю на стену, понимая, о чем он просит. Он хочет, чтобы я согласилась стать его игрушкой.
— Ты хочешь, чтобы я стала твоей игрушкой, — огрызаюсь я.
Он усмехается.
— Что-то вроде того. Никаких эмоций. — Он садится и опирается предплечьями на колени, и я смотрю на его лицо, впервые замечая гладкость его кожи. Его прямой нос и темные ресницы, обрамляющие его темные глаза цвета полуночи. — Думаю, именно так ты себя чувствуешь сейчас. Во тьме, сломленная и одинокая, без места для эмоций. Видишь ли, у нас есть что-то общее. Это есть, потому что я видел это сегодня и в последний раз, когда ты была у меня на коленях. Ты также не была возбуждена, когда терла свое прикрытое влагалище о мой член. Ни проблеска эмоций. Это питает меня, и я хочу этим насладиться. Это как играть в темноте, не видя, кто на самом деле там.
— Ты больной, — огрызаюсь я.
— Ты тоже.
— Я не больна, потому что не использую людей и не копаюсь в их прошлом, чтобы сломать их. Чтобы заставить их согласиться на мои больные фантазии.
— Может быть. Но вот в чем дело. Я получу тебя на месяц, а ты получишь то, чего у тебя нет.
— Да, и что это?
Его глаза блестят в тусклом свете, черные и зловещие, когда он снова откидывается на спинку шезлонга.
— Власть. Куда бы ты ни пошла, тебя будут знать, как женщину, которая сделала немыслимое. Ты привлекла внимание печально известного Итана Картера. Миллиардера, которого не видели с женщиной с момента безвременной кончины его жены. Ты также поймешь, что значит, когда мужчина обращается с тобой, как с красивой женщиной, с которой следует обращаться достойно. Не только в сексуальном плане, но и в реальном смысле. Взгляде. Не как Джейден Кипр обращался с тобой, а я уверен, что он не очень хорошо с тобой обращался. Может быть, в сексуальном плане он был хорош с тобой, но мы оба знаем, что он не в чем себе не отказывает с женщинами, крутящимися вокруг ринга. Особенно с тех пор, как ты оказалась здесь, откуда начала сразу после школы, до того, как вы встретились.
Нож, который он проворачивает у меня в груди при упоминании Джейдена и того, как все закончилось, дает мне решимость принять предложение этого мужчины. То, как он указал, как Джейден быстро избавился от меня и заменил меня, не остановил меня в тот день, и отпустил, заставив меня понять, что моя любовь к нему безответна, но это было тогда, и любовь не является фактором в моей жизни. Больше нет. Все, что осталось, — это разбитое сердце и сломленная душа, живущая в темной бездне. Моя цель близка к достижению.
Что я могу потерять, что еще не потеряно? Есть определенные вещи, которые я не сделаю, и я позабочусь, чтобы эти вещи были понятны Итану Картеру.
Я скрещиваю ноги, обнажая свое бедро, одетое в сетку. Он пристально следит за моими движениями, поправляя свой член через штаны.
Закатив глаза, давая ему закончить поправлять себя, я говорю ему:
— Будут определенные вещи, которые я не буду делать или позволять тебе делать.
— Достаточно справедливо. Назови их.
— Никаких ударов, шлепков или третьих лиц. Твой член не войдет в меня, никаких повязок на глазах, связывания, анального секса или кляпов.
— Я не планировал ничего из этого делать, так что у нас все хорошо…
Я прерываю его:
— Еще одно.
— Я слушаю.
— Никаких поцелуев в губы.
— Почему? — Спрашивает он.
— Это слишком личное. — Он кивает и протягивает мне папку с документами для подписи.
— Один месяц — это все, что я прошу, и если тебе некомфортно, все, что тебе нужно сделать, это сказать мне остановиться, и я остановлюсь. Я оформлю все, что мы обсуждали, в письменном виде, чтобы ты подписала. Я запрошу одно появление за пределами этого клуба.
— Хорошо. Что-нибудь еще?
— Да, есть еще одна вещь, которую я хочу прояснить.
— Я слушаю.
Его голос груб, когда он говорит:
— Я не буду трахать твою киску своим членом, но я засуну его тебе в рот, и я отплачу тебе тем же, трахнув твою киску своим языком. Никаких фальшивых оргазмов. Я хочу, чтобы ты кончила физически, желательно мне в рот. Я хочу знать, какова ты на вкус, и хочу увидеть, как твое прекрасное лицо раскроется из-за меня.
Взглянув на его нечитаемое выражение лица, он произносит слова, которые я никогда не ожидала услышать. Я ожидала больше того, как я собираюсь доставить ему удовольствие и что он хочет, чтобы я сделала. Я медленно выдыхаю. Мое сердце колотится от того, как он описывает, что он хочет сделать со
