Как-то с объекта возвращаемся, в поселке переполох: оказывается, какую-то бабку молнией убило! Приходим — все врут. Не убило, а живехонька. Оказывается, собирала за горой смородину, поставила корзину, а тут как грохнет! И вспышка! Отлетела в кусты, вернулась — прожженная корзина. И всем показывает — правда, в дне корзины дырка с обугленными краями. Принюхался я к этим краям и тут у меня зародились смутные подозрения.
Иду к «трудному подростку», беру его за грудки и прижимаю к теплой стенке. Выясняется — он решил поохотится. 30 голодных парней, а тут лето, мяса нет. А он слышал, что за горой под дубами кабаны водятся. Ну и поставил в кустах «мину», где следов побольше. Запихал в нее все, что у нас осталось. Там сроду народ не ходит! И что там бабке понадобилось?! Видимо поставила корзину прямо на «мину» и вот :).
Фото как раз с той стройки
Унитаз — лицо студента
В 4-ке, первой общаге химиков, была культовая комендантша — Маркузя. Гоняла студентов почем зря. Это ей приписывают афоризм — заголовок байки.
На 4-м курсе меня поселили к молодежи — со мной жили три первокурсника. 8-ка, нынешняя общага химиков, делилась на блоки. В блоке было две маленькие комнаты, на два человека, две большие (на сколько войдет), туалет, душевая и два умывальника. Все полагалось содержать в чистоте, особенно туалет. Для этого народ дежурил по очереди. А проверяли все это тоже свои студенты.
Итак, дело было вечером. Как обычно, я с друзьями писал пулю, молодежь учила уроки. Тут кто-то из молодых мне заявляет, что мол, сегодня санпроверка, а у нас в туалете — разруха. В частности, унитаз такого цвета, что непонятно, из чего он был исходно сделан. И я, между прочим, дежурный. Унитаз в самом деле давно не мыли, химики вообще предпочитают туда всякие кислоты сливать и таким образом чистить;-). Ну ладно, делать нечего, на прикупе срываюсь в туалет.
Вижу, что в самом деле, кислота поможет мало — сплошная органика. Недолго думая, решаю ее сначала окислить и бухаю в унитаз этак с полкило марганцовки. Возвращаюсь в комнату, молодым сообщаю, что нужно подождать, все будет пучком. Проходит еще минут 10, те уходят, возвращаются с страшными криками. Что мол, в туалете пожар! Я бросаю карты, бегу в туалет и застаю такую картину: из унитаза пузырится наружу бурая масса, при этом она горит, искрит и плюется кусками пены! Так, спрашиваю молодых, что туда кинули. Отвечают — как обычно, с поллитра серной кислоты. Блин, я вам что, не сказал, что я уже туда сыпанул полкило марганцовки?! Нет, — отвечают, сказал только, что все будет пучком. Они пошли посмотреть, что происходит, а там ничего не происходило. В самом деле, марганцовка на фоне засранного унитаза видна не была. Вот они и решили почистить унитаз.
Короче, я приказал панику не наводить, сыпануть в унитаз КОН, протянуть шланг с умывальника и все промыть. Санпроверку в блок не пускать, повесить объявление: «Осторожно, идет санобработка тараканов».
В общем, мыли туалет весь вечер. Зато унитаз потом просто сиял первозданной чистотой. Он оказался розовенький, кстати ;-).
На фото — спутниковый снимок Академгородка на 2008 г.
Трифторид хлора
Как-то один наш знакомый аспирант из неорганики сказал, что подожжет стекловату. Поспорили на ящик «Жигулевского», собрались в лесу за общагой. Мы принесли клок стекловаты — он обещанный р-р. Полез доставать в сумку, оттуда — клубы дыма! (Оказывается, стащил он из лабы СlF3 — вещь жутко опасную, из всей неорганики наверное самый активный реагент. Им в самом деле можно поджечь стекловату. Хранится в тефлоновом контейнере под давлением в холодильнике.) Этот раздолбай просто кинул в сумку и притащил. В сумке эта гадость вышибла пробку, прореагировала со всем, что было в сумке (книги в основном) и типа успокоилась. Пока он не сунул туда руку. Как ни странно, рука пострадала не сильно. Но ногти сошли напрочь. А пальцы после этого очень долго болели. Недавно списывались (он сейчас в Америке), говорит до сих пор фантомные боли в кончиках пальцах.
Серия историй с Галкой К.
Предисловие
Далее серия историй с участием Галки Б., биолога. У Валеры Ш. был с ней роман. Я тогда был на II-м курсе и мы вместе жили в маленькой комнате. Галка училась на V-м курсе, делала диплом в Институте Молекулярной Биологии с тьмой свободного времени.
Еще раз об опасности двойных этикеток
Рассказала Галка К. Проходили она практику в Институте Молекулярной Биологии — обычное место работы биохимиков, что-то по хромофотографии белков. Чистота там нужна очень высокая — микрограмм «чужой» органики попадет на анализ — все, можно выбрасывать образец. А образцы достаются очень тяжело. Поэтому мыли всю посуду очень тщательно — сначала обычной водой со стиральным порошком, потом просто водой, потом хромпик, потом бидистиллят. Хромпик (р-р хромата калия в конц. серной к-те) стоял под тягой в большой пятилитровой бутылке. Хромовокислый калий растворяется в серной кислоте плохо, поэтому бухали его побольше, чтобы насыщенный р-р был, а потом подливали кислоты по мере надобности.
Галка К. сует бюретку в бутыль и понимает, что р-ра набрать не может — кончилась к-та. Там оставалось, наверное, миллилитров 100, но дно большое, засыпанное солью, трудно набрать бюреткой (и опасно, если набираешь ртом). Открывает шкаф под тягой, находит бутылку с серной кислотой. Все честно — на ней написано — «серная кислота, конц, 98,9 %», ХЧ. Прозрачная совершенно, как и положена чистой кислоте. Как потом рассказывала Галка, ее немного удивило, что бутылка легкая — серная к-та же плотность имеет больше 2. Ставит воронку в бутыль с хромпиком и начинает лить. Пару секунд ничего не происходило, за это время она налила с поллитра. Потом началось представление! Огонь, дым, из бутыли полезла какая-то желтая дрянь с резким отвратительным запахом! Она роняет бутылку, та разбивается и вылитая жидкость загорается!
Срабатывает пожарная сигнализация, прибегают мужики, огонь тушат. Вся тяга, весь пол перед ней, столы залиты желтой отвратительной жидкостью.
Галка собирает осколки бутылки и находит сзади полустертую синюю надпись стеклографом (восковой карандаш): «Ацетон, отгон». Виноватого, конечно, не нашли. Месяц диплома — коту под хвост.
Лисья кровь
На I-м курсе, я, как водится, влюбился. В Ингу Ю. На II-м, как водится, она меня бросила. Потому что обычно девушки до IV-го курса не задумываются о замужестве — не до этого. Вот сдашь Строение Вещества и Термодинамику — можно и замуж. То есть надо просто было подождать годик-другой. Но как это понять в молодости? Итак, я страдал, марал дневники и совершал всякие сумбурные поступки, чтобы привлечь ее внимание.
Все на ФЕН-е знали, что я — пиротехник №1. И значит, до выпуска доживу вряд ли. Или травма, или отчисление за увлечение. Знал, что она на 1-м этаже учится по вечерам со своим новым парнем, Пашкой. Решил ее напугать и привлечь внимание — типа я подорвался и у меня суровая травма. Ага, так — сломана рука. Появлюсь в забинтованной окровавленной руке. Всякие пошлые суррогаты типа роданида железа сразу отвергаются. Нужна натуральная кровь. Но не резать же вены! А незачем. У Галки в питомнике как раз резали чернобурок, лис для шкурок. Мясо выбрасывали — вчера ели. После отмачивания в уксусе и воде.
Ловлю Галку.
— Вчера мы тут ели лисье мясо. А можешь достать лисьей крови?
— Да легко. Только как принести? Она же сворачивается?
— Дык смотаюсь в институт на днях, принесу антикоагулянт какой-нибудь.
— «На днях» — не пойдет. Завтра последнюю забиваем.
— А что у нас из простых антикоагулянтов?
— Цитрат натрия.
— Да легко.
И быстро пробегаю по общаге. Кто не знает нравов в студенческой общаге: пинаю любую дверь, захожу и спрашиваю: «Народ, у кого есть лимоны, давайте сюда!». Чай пили все, лимоны у многих. За 10 минут собрал 4. Принес в комнату, выдавил из всех сок. Процедил сквозь марлю, загасил содой. Дождался отстоя пены, добавил малость хлоргексидина биглюконата (полоскал им горло от простуды) — для стерильности. Стерильный р-р цитрата натрия готов!
Вечером Галка принесла около литра жидкой лисьей крови. Я спросил — что можно использовать в качестве коагулянта, т. е. чтобы кровь свернулась, и получил ответ — «да что угодно». Кажется, я добавил в кровь стирального порошка (не помню). Кровь чуть загустела и начала на воздухе сворачиваться. Рука уже забинтована так, что кисти не видно, сверху на бинт приделал кусок лисьей кости, оставшейся от позавчерашней трапезы. И все густо полил лисьей кровью. Видок — блеск! Чисто открытый перелом, наспех замотанный. И бегом на первый этаж, к Инге. Захожу в комнату, там Паша с ней, как обычно.
