— Это точно.
— У нас всегда находится развлечение. Вспомни, когда у нас не было денег и мы еще только пытались открыть собственное дело, мы даже тогда были счастливы. Всегда ложились спать с улыбкой. Да и сейчас ничего не изменилось. В чем же дело?
Он улыбнулся — впервые после этих проклятых поисков тринадцатого этажа — и ущипнул ее.
— Быть с тобой рядом — уже счастье, малышка.
— Спасибо. Но и с тобой тоже. Ты знаешь, в детстве мною владела безумная мысль.
— Выкладывай!
— Я была счастлива, как может быть счастлив только ребенок. Но, подрастая, видела, что моя мать и отец несчастны. Учителя, да и большинство взрослых, тоже. И вот мне втемяшилось в голову, будто по мере того, как взрослеешь, узнаешь в жизни нечто такое, что не позволяет тебе испытывать счастье. Ну, знаешь, как обычно обращаешься с ребенком: «Ты еще слишком мал, чтобы понять» или «Подожди, пока подрастешь, дорогая, тогда все поймешь». Меня всегда удивляло, что это за секрет, который все так тщательно от меня скрывают. Я даже начала подслушивать под дверями, пытаясь разгадать эту страшную тайну.
— Воистину, ты рождена, чтобы стать детективом.
— Тс-сс. Что бы там ни было, а я видела, как взрослые становились все несчастней. И тогда я стала молиться, чтобы мне никогда в жизни не довелось узнать этого секрета. Похоже, я до сих пор так его и не узнала.
Рэнделл рассмеялся.
— Я тоже. Я вечный сатир. И счастлив от того, что у меня нет ни капли здравого смысла.
Синтн положила руку в перчатке на его плечо.
— Не смейся, Тедди. Вот почему я так боюсь этого Хоуга. Мне кажется, если мы и дальше будем заниматься его делом, то в конце концов разгадаем секрет, который знают взрослые. И тогда уж точно будет не до смеха.
Он было засмеялся, но оборвал смех и пристально посмотрел на жену.
— Послушай, Син, ты что, всерьез? — Он пальцами коснулся ее подбородка и повернул ее лицом к себе.
— Не будь ребенком! Просто тебе сейчас нужен хороший обед, ну и, конечно же, выпивка.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
После обеда Синти раздумывала, что бы такого сказать мистеру Хоугу по телефону, как вдруг заверещал звонок домофона. Она подошла к двери и подняла трубку.
— Да? — сказала она и почти тут же повернулась к мужу, произнеся одними губами: — Это мистер Хоуг.
Рэнделл удивленно вскинул брови, приложил палец к губам и с преувеличенной осторожностью на цыпочках двинулся в спальню.
Она кивнула.
— Одну минуточку, пожалуйста. Вот так лучше. Кажется, что-то со связью. Кто это? А, мистер Хоуг. Заходите, заходите.
И Синти ткнула пальцем в кнопку уличного замка.
Мистер Хоуг появился в дверях, рассыпаясь в извинениях.
— Надеюсь, я не очень помешал вам? Но, понимаете, я так расстроен, что мне просто не терпится узнать о результатах ваших поисков.
Синти даже не предложила ему присесть.
— Сожалею, но придется вас разочаровать, мистер Хоуг, — холодно отозвалась она. — Мистера Рэнделла все еще нет дома.
— Вот как? — Он был так искренен в своем разочаровании, что Синти испытала к нему жалость. Однако все ее сочувствие испарилось, стоило ей только вспомнить, что пришлось пережить ее мужу из-за этого человека.
— Простите, а вы не знаете, когда он вернется? — неуверенно продолжал Хоуг.
— Вот уж чего не могу сказать, того не могу. Знаете ли, мистер Хоуг, жены детективов привыкли ждать.
— Да, действительно, извините. Ну что ж, не смею больше надоедать вам своим присутствием. Но, знаете, мне бы так хотелось поговорить с ним.
— Я передам ему. Вы хотели поговорить о чем-то конкретном? Может, появилась новая информация?
— Да нет, — в нерешительности протянул Хоуг. — Нет, я полагаю… Все, очевидно, кажется вам глупостью.
— Что именно, мистер Хоуг?
Он испытующе посмотрел на пее.
— Знаете, я хотел бы… Миссис Рэнделл, вы верите в одержимость?
— Одержимость?
— Ну да, одержимость человеческих душ демонами?
— Честно говоря, я об этом как-то не думала, — осторожно отозвалась Синти.
Слышит ли их разговор Тедди, мелькнуло у нее в голове, и успеет ли он прибежать, если она закричит?
Хоуг как-то странно затеребил пальцами ворот рубашки, расстегнул верхнюю пуговицу. В руках у него оказался какой-то предмет, висевший на цепочке под рубашкой.
Синти усилием воли заставила себя взглянуть на то, что он ей показывал. К ее огромному облегчению, это оказалось всего лишь ожерелье из головок чеснока.
— Зачем вы это носите? — удивленно поинтересовалась она.
— Глупо, не правда ли, иметь подобные предрассудки, но, знаете, меня это успокаивает. Поверите ли, я испытал невероятный ужас при одной мысли о том, что за мной следят.
— Погодите, но это же естественно. Мы за вами и следили.
Я хочу сказать, мистер Рэнделл следил, согласно вашим же инструкциям.
— Извините, я не о том. Понимаете, этот мужчина в зеркале…
Казалось, он хочет что-то сказать, но не решается.
— Мужчина в зеркале?
— Ну, видите ли, когда ваше отражение наблюдает за вами, то так оно и должно быть, и это вас не беспокоит. А тут, простите, нечто совершенно иное. Словно кто-то пытается добраться до вас и выжидает подходящего момента. Вы полагаете, я сумасшедший, да? — неожиданно спросил он.
Но Синти слушала его только вполуха, потому что когда он вытаскивал чесночное ожерелье, она заметила еще кое-что весьма интересное. Подушечки его пальцев были чистыми, и на них отчетливо виден рисунок кожи, как у любого нормального человека. На сей раз они не были покрыты коллодием. Она тут же решила взять несколько отпечатков пальцев для Тедди.
— Ну что вы, я совсем так не думаю, — успокаивающим тоном произнесла опа. — Просто мне кажется, вы все слишком близко принимаете к сердцу. Вам следует расслабиться. Не хотите ли выпить?
— Ах, большое спасибо. Был бы очень признателен за стакан воды.
Вода или спиртное — это совсем не важно. Ее интересовал только сам стакан. Она извинилась и вышла на кухню, где выбрала высокий стакан с гладкими стенками, тщательно вытерла его и осторожно, чтобы не замочить безупречно чистую поверхность, налила воды, добавив в нее немного льда. Она отнесла стакан Хоугу, держа его за самое донышко.
Желая того или нет, но он все-таки ее перехитрил. Он стоял перед зеркалом в прихожей и, по всей вероятности, поправлял галстук и приводил себя в порядок, пряча чеснок под рубашку. Когда Хоуг обернулся к ней, она заметила, что он успел надеть перчатки.
Синти предложила ему присесть в надежде на то, что он их снимет, но в ответ услышала:
