пытался подбодрить леди, убедить ее поговорить о судьбе замка и дочерей, но бедная женщина лишь плакала и закрывала лицо исхудавшими руками.
Отчаявшись добиться от нее ответа, Дикий попрощался и ушел к себе в спальню — разговор мог подождать до утра.
Проснулся Дикий привычно рано. Усевшись на кровати, подумал о том, как ему не хватает ослепительного восхода — восхода, к которому он привык у себя в башне, в Твердыне. Натянув одежду и наскоро ополоснув лицо, Ворон прошел по пробуждающемся замку и вышел во двор.
Низкое зимнее небо едва алело по краю. У колодца девушка набирала воду в ведро. В отсветах зари ее волосы отливали красным. Дикий подошел к колодцу и, склонив голову набок, принялся разглядывать платье из грубой некрашеной ткани, засаленный передник, простой платок на голове, завязанный под подбородком, и деревянные старые башмаки.
— Мэрид, Мэрид, здравствуй, леди Мэрид, — нараспев протянул он. — Сдается мне, что раньше твои одежки были нарядней.
Девушка поставила полное ведро на каменный окоем колодца и подняла на него серые глаза. Ее лицо было чистым, с молочной кожей, без конопушек. Темно-рыжие, почти красные, густые волосы вились по спине косами, спадая до колен.
— Здравствуй, лорд Ворон, — тихо сказала она. Раньше мне велел надевать нарядные платья отец.
— А твои дорогие сестрицы, значит, подобрали тебе более подходящие наряды? — усмехнулся Дикий.
— Я же не законная дочь, — спокойно ответила Мэрид. — Не к лицу мне носить те же платья, что настоящим леди. Все равно пора привыкать к тяжелой работе. Думаю, меня совсем скоро отдадут замуж.
— Тебя может взять и лорд, — заметил Дикий. — Твой отец был не последним человеком.
— Вряд ли за мной дадут хорошее приданое, — опустила глаза Мэрид. — Да и потом… Кто женится на рыжей? Если бы я была как все…
— Послушай, Мэрид, — тут Дикий бросил свои ужимки. — Твоя мать не была лорду Кайси законной женой, но он любил тебя не меньше других сестер. Я видел это и знаю, что он дал бы за тебя хорошее приданое и выдал бы тебя за достойного человека, чтобы ты жила в достатке и радости, а не глодала сухари и не надрывалась на грязной работе. Он растил тебя в замке как леди, а не на кухне, как чернавку. Я уверен, что он любил тебя, Красная Мэрид.
— Я тоже в этом уверена, — едва слышно произнесла Мэрид, и голос у нее дрогнул.
— А я пообещал лорду Кайси, когда сидел над его телом, что позабочусь обо всех его дочерях, — нахмурился Дикий. — И еще я думаю, что раз ты сама сирота, то должна быть добра к другим сиротам. Умеешь ли ты ходить за детьми, стряпать, прясть, ткать и шить, Мэрид?
— Конечно, — удивленно посмотрела на него девушка. — Я умею все, что положено девушке хорошего воспитания.
— Я могу забрать тебя с собой в Твердыню, — объявил Дикий. — Моя мать, леди Ворон, всю зиму прогостит в замке Оленей. Я остался за хозяина, и со мной девчонка Финела, дочь покойного Эннобара. Мы неплохо ладим, да и служанок у меня полно, но все-таки ей не хватает наставницы. Ее пора сажать за женскую работу, но мать забрала с собой всех своих леди. Поедешь со мной присматривать за малюткой? Взамен я вместо лорда Кайси дам за тобой хорошее приданое и найду тебе хорошего мужа.
Мэрид во все глаза уставилась на него. Робкая улыбка осветила ее лицо.
— Поеду! — выдохнула девушка, складывая руки на груди.
— Только вот этого не надо, — скривился Дикий. Раз едешь, то и говорить тут не о чем.
На следующий день из ворот замка Лиственниц вылетел серый конь с густой черной гривой и развевающимся по ветру пышным хвостом. Дикий вез в седле счастливую Мэрид, закутанную в теплый плащ из зеленого сукна, отороченного куньим мехом. Серые глаза девушки ярко блестели, и она доверчиво прижималась к груди Ворона, лишь изредка выглядывая из капюшона, чтобы полюбоваться заснеженным миром вокруг.
Уже при свете звезд копыта коня прогремели по обледенелым доскам подвесного моста, и скоро Дикий снял Мэрид с седла и опустил на землю перед дверями замка. Им освещали дорогу фении с факелами. Дикий велел принести ему ужин, а Мэрид проводить в приготовленные ей комнаты, смежные с комнатами Финелы.
Но перед тем он придержал девушку за локоть и сказал негромко, вглядываясь в ее лицо:
— Знаешь ли ты, что со мной здесь живут еще два брата?
— Да, — ответила Мэрид. — Одного из них я видела, когда он вместе с тобой, лорд Ворон, приезжал к нам в замок.
— А как звали его, знаешь?
— Лорд Красный Ворон.
— Почему его так зовут, как думаешь? — наклонился к ней Дикий.
— Думаю, за цвет волос, — пробормотала Мэрид.
— Точно, — ухмыльнулся Дикий. — К рыжим тут относятся иначе, чем везде. Здесь никто не считает их колдунами. С тобой будут держаться по-доброму, даже если ты не будешь прятать свои косы.
Мэрид расцвела в улыбке, но тут Дикий наклонился к ней еще ниже, больно стиснул локоть и произнес низким, почти угрожающим голосом, преобразившись так, что девушке стало страшно:
— Мэрид, я скажу тебе еще кое-что. Надеюсь, ты девушка умная и все усвоишь. Я человек грубый, особенно к женщинам. Но ты — дочь лорда Кайси, и я ни в коем разе не хочу тебя оскорбить или обидеть. Однако ты и сама должна себя блюсти — пореже попадайся мне на глаза, не заговаривай со мной без нужды и не тряси передо мной своим задом, а то спьяну я бываю несдержан и могу забыться. А этого никак нельзя допустить, иначе на том свете лорд Кайси мне в лицо плюнет. Поняла, про что я?
Он встряхнул девушку так, что у той мотнулась голова.
— Да, — испуганно пролепетала Мэрид.
— Хорошо, иди, — подтолкнул ее Дикий.
Уходя, Мэрид не удержалась и обернулась — Ворона уже не было. Сутулая служанка поманила Мэрид за собой, показывая дорогу.
* * *
Дикий быстро поел и, сердито отпихнув ногой Серого, отправился к себе в башню. Ступив на крутую винтовую лестницу, он вдруг замер, вскинув голову, и посветил наверх факелом. На него сверху вниз смотрел Младший Ворон.
— Милый братец, — хохотнул Дикий. — Никак ты по мне соскучился?
— Вовсе нет, — холодно ответил Младший. — Век бы тебя не видеть. Но я хочу знать, почему уехала мать и что за стройку ты тут затеял.
Дикий улыбнулся и вдруг одним прыжком перемахнул через несколько ступенек и встал вплотную к Младшему, высоко поднимая факел.
— Мать решила увезти малышку
