На пользу всего крестьянства «работал» именной указ от 2 апреля, предписывавший Адмиралтейской коллегии «предоставить» леса, доставшиеся «в надел» крестьянам, в ведение и распоряжение волостных правлений. Государственная власть проявляла заботу о преодолении малоземелья казенных и удельных крестьян. Сенатский указ от 13 июня обязывал оставить селениям казенных крестьян «примерные земли», если по последней ревизии обнаружится, что на душу недостает земли по «пропорции». При межевании земель Симбирской, Саратовской и Оренбургской губерний именным указом от 26 июня предписывалось выдерживать для удельных крестьян «пропорцию» в 15 десятин на душу. Хорошо известно, что помещики нередко спорили с однодворцами из-за земель. Симптоматично, что государственная власть (пусть в конкретном случае – в селе Устенке Курской губернии) встала на сторону однодворцев: именным указом от 8 апреля их земли было велено отделить от помещичьих, даже если помещики будут не согласны[34].
Из 153 указов и манифестов государственной власти, принятых с 12 марта по конец июня 1801 г., 24 (свыше 15 %) относятся к военному ведомству. Помимо предписаний, касающихся униформы, амуниции, а также формы и времени подачи рапортов и донесений начальству, отметим более значимые распоряжения. Обычно именные указы Военной коллегии или определенным генералам объявлял генерал-адъютант граф К. А. Ливен. 8 апреля было указано, что при вступлении дворян на военную службу необходимо отмечать уровень грамотности (государь сетовал, что в полках «очень много» неграмотных унтер-офицеров из дворян). Отныне неграмотных дворян повелевалось принимать на службу лишь рядовыми. 6 мая было приказано переводить нижних чинов из одного полка в другой «по настоящей только необходимости» (эта мера должна была способствовать большей слаженности полков как боевых единиц). Патенты на обер-офицерский чин 19 мая указывалось давать на таких же основаниях, как до 1796 г. (возврат к екатерининской практике). 24 июня была учреждена Военная комиссия «для рассмотрения положения войск и устройства оных». Комиссии назначалось определить необходимую численность всей сухопутной армии, в том числе по родам войск, вплоть до полков и рот. Ей предписывалось изучить вопросы продовольствия, обеспечения лошадьми, обмундирования и вооружения.
К данному разделу примыкают распоряжения об армейских священнослужителях. Получивший высочайшее утверждение синодский указ от 15 марта посвящался пенсиям полковым священникам и их семьям. Прослужившим более 20 лет полагалась пенсия 100 рублей в год. Та же сумма выдавалась, если срок службы был меньшим, но семья большая. Эта пенсия распространялась на семью, если священник умирал во время службы в армии. По именным указам Синоду от 14 апреля велено было назначать священников в армию и флот, а от 19 апреля – не отдавать распоряжений обер-священнику (старшему военному церковнослужителю) без участия и согласия Синода[35]. Ряд именных и сенатских указов касался центральной и местной администрации. 16 марта отменялась введенная Павлом I практика выборов купцов в члены Коммерц-коллегии (эта мера может быть рассмотрена как возврат к излишней бюрократизации учреждения, ведавшего вопросами торговли). На следующий день, 17 марта, был принят указ, восстанавливавший прежнюю (допавловскую) «форму отношений между военными и гражданскими местами и начальниками». Из числившейся на городах суммы недоимок 14 апреля исключалась часть, составившаяся из излишков жалованья магистратских членов (то есть последним были прощены переплаты жалованья). Выборы «чиновников и урядников» по «тамошним правилам» 17 апреля разрешались в губерниях: Малороссийской, Литовской, Минской, Волынской, Подольской, Киевской и Белорусской. 11 мая было определено, что полиция подведомственна местному гражданскому начальству, комендантам или военным губернаторам, имеющим и гражданскую власть. Особо подчеркивалось, что командиры воинских частей не имеют права вмешиваться в дела городского управления и полиции. Указ от 26 июня отменял павловское нововведение – шлагбаумы в городах и селениях, где нет военных гарнизонов.
Имелись также распоряжения о штатах чиновников отдельных ведомств. К административным делам относится и именной указ от 15 мая о военных постоях, данный московскому генерал-губернатору. Приводятся любопытные цифры: в 1801 г. в городе числилось 8,5 тысячи домов, а в них «покоев» – 50 тысяч. Уволены от постоев 6,1 тысячи домов с 33,5 тысячи «покоев» (либо освобождены «особым повелением», либо платят за постройку в городе казарм). Под постои в Москве оставлены 2,4 тысячи домов с 16,5 тысячи «покоев». В указе освобождались от постоя наемные квартиры чиновников, постройка казарм для кирасирского полка отложена, а выделявшиеся на это суммы теперь «с обывателей» не взимались[36].
Финансовые вопросы также нашли свое отражение в именных указах. 3 апреля Государственному казначейству было предписано высылать суммы денег «во все места по расписанию, не отдавая в сем преимущества Военному департаменту». 13 апреля были подтверждены «права и преимущества», присвоенные Государственному заемному банку (основан в 1786 г.). Сенатский указ от 20 мая требовал немедленного взыскания казенных недоимок (по таким оброчным статьям, как подряды, поставки и откуп, по 35 губерниям насчитывалось 643 тысячи рублей). Император утвердил 28 мая сенатский доклад о воспрещении употреблять польскую медную монету в торговле, о «перелитии» ее в Киеве в слитки и продаже их. Экономия средств предполагалась вследствие указа от 19 мая о запрете Придворной конторе использовать сверхштатных служителей[37].
Интересов православной церкви касались: именной указ от 3 апреля, освобождавший прихожан от обязанностей по обработке церковной земли (при этом определенная в 1763 г. плата священникам за исправление треб удваивалась); синодский указ от 30 мая, запрещавший без ведома Синода забирать в гражданскую службу студентов духовных академий и семинарий. Иезуитам 11 мая подтверждались их права в соответствии с Жалованной грамотой 1769 г.; «менонистов», проживавших на помещичьей земле в Малороссийской губернии, переселяли на казенные земли и предоставляли им 23 мая права, пожалованные «новороссийским менонистам»[38].
Политика покровительства иностранным колонистам и путешественникам нашла отражение в указах: 27 апреля о приеме французов в России на том же основании, как и других иностранцев, и о запрете помещикам записывать за собой иностранцев, которым предоставлялась свобода в выборе занятий. 16 мая была принята инструкция по внутреннему распорядку и управлению новороссийских иностранных колоний[39].
Довольно много распоряжений верховная власть отдала по вопросам торговли, откупов и промышленности. 10 апреля отменили положение 1800 г., по которому при вывозе за рубеж полотна определенная часть отдавалась «натурой» в пользу комиссариата (то есть для военного снабжения). Запрет на ввоз в Россию игральных карт последовал 26 апреля из-за действовавшего откупа в пользу воспитательного дома. Жителям «присоединенных от Польши губерний» 30 мая разрешалось вывозить за границу поташ через наиболее удобный для них пункт – Рожеямпольскую пограничную заставу. По-прежнему в пользу приказов общественного призрения было предписано 19 апреля взыскивать штрафы с откупщиков, подрядчиков и поставщиков вина и соли. Ввиду того, что откупщики «препятствовали» понижению цены на соль, что «отягощало» местное население, в мае не был продлен откуп «о продовольствии крымской солью» западных губерний. 3 июня Сенат опубликовал правила по производству торгов по откупам. 15 июня он же распорядился отдать повсеместно оброчные статьи на 12-летний откуп (если откупная сумма превышала 10 тысяч рублей, то договора представлялись в Сенат).
Предпринимателей и ремесленников 14 апреля освободили от обязанности присылать образцы своих изделий в Мануфактур-коллегию для клеймения. Открывателей «рудников» поощрял именной указ от 6 июня о выдаче награждения не только казенным мастеровым, но и всем, кто совершит подобное открытие. Сенатский указ от 23 июня предписывал не принимать к протесту и взысканию векселя, написанные не на гербовой, а на простой бумаге. Записавшихся в купечество или мещанство крестьян такой же указ от 30 июня велел высылать из сельских поселений (в соответствии с указами 1781–1782 гг.)[40].
Известно, что Александр I лишь дважды лично присутствовал на заседаниях Государственного совета по вопросам внутренней политики. Первый раз – 16 мая 1801 г., когда рассматривался проект указа о непродаже крепостных без земли (см. выше). Второй раз государь посетил заседание 27 мая: основной темой стало «устроение» Сибири. 9 июня вышел именной указ «Об обозрении Сибирского края». В нем ставилась задача «объять весь сибирский край», решить: соответствует времени разделение Сибири на три губернии (Пермскую, Тобольскую и Иркутскую) или нужно предложить иное территориальное деление? Далее – собрать все географические, статистические и прочие сведения о крае, описать положение, занятия и нравы местного населения. На этой основе составить записку, где должны содержаться «нужные предположения» по данной теме[41].
