— Если не считать разрушений и поваленных деревьев, которые останутся после него, — покачал головой Нейт. — У всего есть свои последствия, Холли.
— Мы все еще говорим о шторме?
Нейт чуть пожал плечами.
— Ты все еще злишься на меня?
— Злюсь? — Он мотнул головой. — За что мне на тебя злиться? То есть кто я такой, чтобы злиться на принцессу?
— Не надо так, Нейт. Я хотела рассказать тебе, кто я.
— Но не сделала этого.
— Нет.
— Почему?
Она судорожно вздохнула, собираясь с духом и вспоминая все те бесконечные летние месяцы без него.
— Я очень боялась, что после того, как признаюсь, наши отношения изменятся. А я так хотела оставаться для тебя просто Холли.
— Но ты никогда не была просто Холли.
— Неправда! — почти выкрикнула она. — Ты и представить себе не можешь, как я ждала каждого приезда на этот остров. Сразу после Нового года я начинала вычеркивать дни в календаре. Только здесь у меня не было никаких обязанностей, я не была под прицелом фотокамер. Настоящий рай.
— Это была лишь твоя фантазия, — покачал головой Нейт.
— Пускай, но она была мне нужна, Нейт.
И нужна до сих пор. Он не знал, что это за жизнь, поэтому не мог понять ее. В родной стране она постоянно ощущала пристальные взгляды, постоянно чувствовала себя выставленной напоказ. А после того, как ее мать настояла на том, что каждое значительное событие в ее жизни должна освещать пресса, частная жизнь стала ей практически недоступна.
Ее первый день рождения... Люди с камерами повсюду, весь праздник транслировался по национальному телевидению, чтобы каждый житель Моренсии мог в умилении ахать и охать, глядя на то, как маленькая принцесса открывает подарки и гуляет по дворцовому саду на еще не окрепших ножках.
Конечно, эта трансляция помогла собрать деньги в помощь детям, больным раком, и это было замечательно, но иногда Холли просто уставала улыбаться для камер и хотела хоть немного побыть собой. Может, даже злой и эгоистичной, но такой, какая она есть. Иногда даже у принцессы бывает плохое настроение, и ей хочется расплакаться, закричать, закрыться в своей комнате, разбить пару тарелок. Ах, если бы... Но нет, совершенно немыслимо. Роскошь внезапной истерики была ей недоступна.
Но пару недель назад желание побросать в чемодан вещи и уехать стало посещать ее все чаще.
Холли перевела взгляд на Нейта. Она была готова к тому, что он начнет спорить, но он медленно кивнул:
— Думаю, я могу это понять.
— Можешь?
— После колледжа я работал в одном из лучших отелей Чикаго, где часто останавливались звезды. Конечно, актеры и рок-музыканты — это не то же самое, что и особы королевских кровей...
— Достаточно похоже.
— Так вот, я довольно быстро понял, что их жизнь не всегда такая счастливая и беззаботная, как это кажется обожающей толпе фанатов. Особенно когда им приходится прятаться за темными очками и париками и никогда не пользоваться парадным входом, где ждут поклонники и вездесущие папарацци, чтобы хоть немного отдохнуть.
— Всем кажется, что они знают тебя лучше, чем ты сам, только потому, что каждый день видят тебя по телевизору, — печально вздохнула Холли.
— Не всем. Я чувствую, что совсем не знаю тебя.
— Нейт...
Но он уже повернулся к окну, по которому стекали струи воды.
— Жизнь звезд казалась мне невыносимой. Все эти журналисты, двадцать четыре часа в сутки не оставляющие их в покое, и менеджеры, которые постоянно давят на них...
— И совсем никакой личной жизни. А вместо менеджера у меня есть мать.
— Но ведь целых пять раз тебе удалось сбежать сюда из дворца на все лето.
Холли чуть улыбнулась своим воспоминаниям:
— Бегая по острову в одном купальнике, с волосами, забранными в хвост, я была совсем не похожа на прекрасную принцессу. Наверное, поэтому мне на время удавалось забыть о своей тиаре, — рассмеялась она.
Но Нейту было совсем не весело.
— Не понимая, что происходит, я чувствовал себя полным идиотом. Холли... Холлин. — Он тяжело вздохнул. — Наверное, последние пару лет я казался тебе таким дураком.
— Нет, Нейт, нет, это не так. Честно. Я думала, что ты... — «Идеальный! Великолепный! Моя единственная настоящая любовь!» Холли почувствовала, что краснеет. — Ты был моим лучшим другом.
Конечно, это ложь. Он был для нее гораздо больше, чем просто друг. В пятнадцать лет ее голова была полна романтических фантазий о том, что в будущем они с Нейтом поженятся и всегда будут вместе.
В будущем, которое не могло стать реальностью.
— Я очень скучала по тебе. — Она выдохнула эти слова, удивившись сама и удивив Нейта.
— В то лето, когда ты первый раз не приехала на остров, я все время ходил к дому, в котором вы с бабушкой останавливались. Я надеялся, что вы просто немного запаздываете, но гости приезжали, а вас все не было. Наконец мои родители рассказали мне, кто ты на самом деле. Я был потрясен.
Холли услышала боль в его голосе. Ей и самой было очень горько. Она помнила, как умоляла мать и бабушку отпустить ее на остров.
— Я не могу помочь тебе, девочка моя, — сказала ей тогда бабушка. — Пора принять свою судьбу. Надеюсь, ты никогда не забудешь, кто ты такая.
Но прошло десять лет, а Холли до сих пор не знала, кто же она на самом деле.
— А та женщина, которая приезжала с тобой, действительно была твоей бабушкой? Или просто частью прикрытия?
— Нет, она правда моя бабушка.
— Мать твоей матери, да? Мне казалось, что у нее был техасский акцент.
— У моей мамы он тоже есть, по крайней мере, когда она позволяет ему проявиться. Очень редко, — нахмурилась Холли. — Она сделала все, чтобы забыть о своем прошлом. Когда она, королева красоты из Техаса, вышла замуж за короля, ее не слишком хорошо приняли в Моренсии. Ее малейшая ошибка вызывала слухи и пересуды. Матери пришлось приложить много сил, чтобы ее наконец признали.
— Наверное, ей пришлось нелегко.
— Это так.
Возможно, поэтому Холли позволяла матери контролировать свою жизнь. Она знала, скольким пришлось пожертвовать Оливии, чтобы стать королевой, которую хотели видеть на своем престоле жители Моренсии.
— Значит, твоя мать хотела, чтобы ты приезжала сюда?
Холли невольно рассмеялась, услышав это предположение:
— Господи, нет. Это была бабушкина идея. Она была уверена, что я должна узнать свои американские корни. Одна из ее подруг рассказала ей об этом острове, и бабушка решила, что это прекрасное место для отдыха. Она хотела, чтобы у меня было настоящее детство.
— Сложно винить ее в этом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
