— Дети, никто не хочет выйти… напоследок? — Намекнул я, чувствуя себя как этакий папаша-всегда-на-работе, не заметивший как чада выросли. Судя по тому, как дружно фыркнули дети — им пришло в голову то же сравнение. — Между прочим, я серьезно. Мы не знаем, сколько продлиться полет… и я уверен, что люк в моторный отсек — не крышка унитаза.
Брат и сестра посмотрели друг на друга, на меня — на их лицах я прочел что-то вроде опаски пополам с уважением: типа, вот батя задвинул — они бы до такого… гхм.
— Ну как?
— Н-не… — Егор выглядел чуть неуверенно, и я даже понимал почему: я бы тоже, выходя один, думал нечто вроде «а вдруг она случайно стартует без меня — сама?» Ощущение сродни тому, что испытываешь, когда корабль вот-вот отойдет от причала, и земля, такая вроде близкая, окончательно останется вне досягаемости, навалилось сейчас на нас многократно умноженным: «билет в один конец» был только один на троих. Да и… да чего тянуть? Все вещи внутри, мы — тоже…
— Тогда, Лисса — давай. Стартуем.
— Что, прямо так? — Внезапно растерялась девочка. — Просто… просто так?
— Пристегнуться некуда, и не за что… и даже «присаживаться на дорожку» смысла нет — уже сидим. — Я оглядел детей и подмигнул сыну. — Могу сказать «поехали», хочешь?
— Хочу! — Разумеется, старшенький хотел. — А можно я скажу?
— Нет, пусть папа. — Внезапно-серьезно попросила дочь. — И… может рукой… махнуть?
— Ха! — Егор улыбнулся. — Молчу-молчу.
— Приготовились… — Я поднял руку, заодно пытаясь понять, почему у меня легкое чувство чего-то не сделанного… не дома же я утюг забыл? А-а, к черту! — Поехали!
Василиса зажмурилась и свет-без-лампочек в капсуле чуть изменил оттенок.
«Не закрыли стену в ангаре!» — Понял я… и тут сидение под мной натуральным образом провалилось.
Ездили в скоростном лифте? Тогда вам наверняка знакомо это ощущение — легкости, и одновременно как поднимающийся вверх желудок. В общем, разумеется, провалилось вовсе не сидение — сама капсула начала свободно падать вниз. По счастью — не высоко. Кто бы не был разработчиком машины… гм, «машины» перемещения между вселенными — тарелкообразную форму он выбрал не зря… и одновременно зря. С одной стороны — плоскости корпуса сыграли роль крыла-парашюта… а с другой стороны — круглая хреновина без стабилизаторов начала заваливаться на один бок! По счастью, я, наоборот, оказался с той стороны, что задралась вверх, и потому остался на месте, а вот дети буквально воспарили к центру капсулы… вместе с вещами. Детей я успел притянуть к себе в самый последний момент — да и они помогли, рефлекторно вцепляясь в подставленные руки… и тут посудина наша достигла, так сказать, пола.
Удар!
Двояковыпуклый диск — отличная форма, если предмету нужно перераспределить кинетическую энергию, запасенную при падении с высоты. Ткнувшись одним бортом, капсула как монета немедленно перекатилась через днище, задирая противоположный борт… Проблема в том, что никак не закрепленный груз в лице собственно груза и пассажиров в этот момент летел через моторное возвышение каюты прямо в другую стенку… каким чудом вместо своей головы мне удалось подставить спину — сам не понимаю. И еще — нас все же впечатало все в тот же диван… и тут проклятая «тарелка» покатилась. Ну, не совсем покатилась — скорее, завертелась, как упавший и быстро останавливающийся волчок… со всеми «спецэффектами» для тех, кто оказался внутри. Возможно, примерно так тренируют космонавтов на центрифуге — раскручивая с ускорением, потом — с замедлением… но чего в тренажере нет — так это рюкзаков! Повезло, что детские были совсем легкими, а мой, тяжелый, удалось кое-как прижать ногами… хорошо еще свет не погас. И хорошо, что никто не налетел глазом или виском на что-то твердое. Правда, испугаться за детей я не успел — все происходило слишком быстро. Несколько секунд — и лодка, то есть капсула, встала «на ровный киль».
— Все… целы? — Я с некоторым трудом разжал руки — наверняка у Гора и Лиссы останутся синяки на руках, а у меня — на груди и на спине. Чудо, что не сломал себе ничего… Мир продолжал крутиться мимо меня — давно забытое ощущение после долгого кружения на карусели. Ну и тошнило, разумеется, после «аттракциона», да и, судя по тупой боли, затылком я все-таки ударился.
— Вроде… — Кажется, старшенький хотел сказать что-то другое, и отнюдь не такое безобидное, но достаточно пришел в себя и сдержался. — Надо… наружу…
— Ой. — Дочь отодвинулась от меня, что-то рассматривая на моей куртке. — Кровь носом пошла… прости, пап… и голова кружится. И душно…
— Да ничего, ничего. — Я нащупал салфетки, одну взял себе, а остальные протянул девочке. — Егор… дверь можешь открыть? То есть, люк?
— Да. — Сын уже добрался до выхода. — Сейчас…
Раздалось отчетливое шипение — и начал меркнуть свет… правда, взамен разгоняя темноту за пределами борта капсулы. Я обругал себя последними словами, кинувшись мимо Васи к люку… сам не знаю, зачем: не было бы за бортом воздуха, мы бы его весь уже выпустили. Видно, просто разница в давлении…
— Ого! — Егор уже успел спуститься и потрясенно глядел куда-то вверх. Пришлось срочно выбираться за ним…
— Ого! — …впрочем, реакция у меня была точно такая же. Мы были в ангаре. Опять. Точнее, это был тоже ангар… наверное. Огромное помещение — до потолка добрых двадцать метров, как дом в восемь этажей! — еле-еле освещенное, судя по всему, от кристалла капсулы. Тот же самый серый бетон — пол, потолок, стены… и совершенно, абсолютно пусто. И только у одной из стен угадываются контуры огромных, но кажущихся маленькими по масштабу с помещением ворот. Закрытых ворот. И, судя по внушительным колесам замочных кремальер — очень, ну очень прочных и защищенных ворот. И все… ах да, еще пыль на полу. Тоненький такой слой… интересно, здесь когда люди были в последний раз?! Вот тебе и «теплый родственный прием»…
05
— Ну, что? — Спросил я у детей, в одинаковых позах застывших у ворот.
— Ничего, пап. — Старательно жмурящийся Егорка открыл глаза. — Тут нет кристаллов, кроме наших.
— Василиса? — Девочка в ответ только покачала головой. В руке у нее был зажат наш «домашний» камень, но мне все равно пришлось вытащить фонарь из рюкзака: почему-то здесь пси-освещение словно растворялось в объеме гигантского помещения… фонарик не работал. То, что наши вещи, которые во время подготовки к поездке, в большинстве просто скупались по второпях составленному списку не очень смотря на цену, далеко не все нормально перенесут «посадку» капсулы, я был готов. Однако, когда не заработал и второй фонарь, и запасной — это оказалось для меня неприятным сюрпризом. Сотовым, что ли, себе подсветить? Ага, и мобильникам, не смотря на противоударный контейнер, тоже каюк. Уже ни на что не надеясь, я достал практически со дна разворошенного рюкзака еще один фонарь — взятый из дому довольно старый «varta» с большим рефлектором и обычной лампой накаливания… и именно он заработал. Просто чудесно — сохранилось именно то, что настоятельно рекомендовалось беречь от ударов… обожаю теорию вероятности.
— Пап! — Егор отвлек меня от мысли, что, пожалуй, неработающее стоит оставить прямо здесь. — Рации тоже не работают. Даже не включаются.
Ну да, надеяться на сотовую связь в тайге было глупо, и я купил три туристических мобильных рации: как мне обещали, в условиях леса связь будет чуть ли не на десять километров. Так и не воспользовались… как, впрочем, и палаткой, и компактным примусом, и еще много чем.
— И приемник — даже не шипит. — Василиса раскопала у себя в вещах рекомое устройство. Уже предполагая, что увижу, я попытался включить туристический навигатор… бесполезно. Ни одной надписи на дисплее, никакой реакции на нажатие кнопок. Похоже, что переход в другую вселенную не пережила только электроника.
— Вот что. Оставим тут, перед воротами, все, что не работает. Не знаю, что за дверью, но тащить сломанное на себе — точно плохая идея. Проверяем, и выгружаем, прямо на пол. — Я подал пример, складывая рядом с «умершими» фонарями телефоны, рацию и навигатор. — Давайте, давайте — и я попробую открыть дверь вручную.
Дочь послушно выполнила распоряжение, к вещам отправилась электронная книга. А вот сын замешкался, как-то виновато посмотрел на нас… и вытащил портативную игровую консоль. Н-да. Дети — иногда такие дети… а ведь просил же не брать лишний вес.
— Я подумал, мы навсегда же уходим, как мама сказала. — Щеки сына отчетливо покраснели. — Вот я и… Это же подарок. Кто ж знал…
Не то, чтобы Егор так фанател по компьютерным играм: на самом деле, вещица была скорее статусной. «Крутые» мобильники у всех есть — а вот мобильную «приставку» можно увидеть (или выпросить на поиграть) только у него и у немногих счастливчиков, кому родители купили такую «бесполезную вещь». Собственно, из-за того, что мальчик честно озвучил именно эту аргументацию, мы с Натой и «разорились» на этот недешевый подарок — конечно, с условием, что результаты учебы не «просядут». В общем, ценность в глазах отпрыска у пластиковой мыльницы с кнопками и экраном была немалая, неудивительно, что он потащил консоль с собой.
