Мои приятели продолжили глядеть в сторону второкурсниц в погоне за молодым мясом. Меня же это никогда не прельщало. Женщина должна быть подругой, а не ребенком, которого нужно контролировать, и за которого нужно ноги переставлять.
А еще женщина должна быть удобной. Как Лена. Никогда она не устраивала мне сцен, никогда не было дебильных «проверок на верность». А сегодня вдруг этот демарш.
– Мог бы быть поблагодарнее, Антон. Ты ведешь себя так, словно я нападаю. Защищаешься, и защищаешь, – она кивнула на коридор, в котором скрылась Маша. – Это странно. У меня всего лишь сорвалась командировка и я приехала к тебе. Соскучилась, знаешь ли. И зайке твоей ничего плохого не сказала.
– Если не считать пассивной агрессии.
Ну же, давай уже. Сорвись!
Лена поджала губы, и посмотрела на меня в упор.
– А не слишком ли много разговоров про постороннюю девчонку? Может, обо мне поговорим? Не хочешь спросить, как я съездила? Или о себе рассказать, а? Или будем про Машу беседовать?
– Она будет жить у меня не меньше месяца, потому да. Стоит поговорить.
– Ну говори, – кивнула мне Лена.
– Ничего не хочешь спросить? Давай, Лен, хватит строить из себя королеву терпения.
– Хорошо, – она резко поднялась со стула, и снова подошла к плите. – Может, удобнее будет снять девочке квартиру? Я могу заняться этим.
– Денисыч попросил, чтобы Маша жила у меня под присмотром, так что не вариант.
– Разве? – Лена начала разбивать яйца над сковородой, готовя завтрак для Маши.
Вообще, я прекрасно понимаю, что можно снять для Маши квартиру неподалеку. Даже в моем доме сдается парочка студий, и Иван Денисович бы одобрил подобное.
Отселить Машу было бы правильно и логично. Особенно если вспомнить прошлый вечер, когда я получил ее сообщение, что можно ее не ждать. Вроде и знакомы мало, и ведет она себя как типичная девочка-студентка, но не признавать очевидное я не могу – зацепила.
Зацепила так, что чуть драку в клубе не устроил, когда увидел, как Маша обжимается с каким-то молокососом. Даже имя его запомнил – Стас. Только драк в клубах мне не хватало. И ночевок в одной кровати.
Но не смог отказать ведь.
И чем зацепила-то? Красивая – да, но красивых много. Умная? Не факт.
Чертова химия. Такая, что половину ночи не спал. Тянуло разбудить Машу, и попросить доказать, какая она взрослая.
– Я могу поселить ее у себя. Зачем девочке жить с двумя мужиками? Это как-то неприлично.
– Тебя Маша не знает, Лен. Да и не с самой лучшей стороны ты себя показала, – напомнил я ей про ее «приветствие». – Только не отпирайся, ок? Не первый год на свете живу, и посыл мне ясен.
– Ладно, признаю, не сдержалась. Но меня можно понять!
– Можно. Только спрячь коготки, и Машу не обижай больше.
– Снова защищаешь ее? – зашипела Лена, затем прикрыла глаза, успокаиваясь. – Ладно, черт, прости. Просто я ожидала увидеть одно, а увидела другое. Я подружусь с девочкой, она правда милая. К тому же, она дочка дяди Вани, а это уже много значит. Только…
Лена замолчала.
– Что? – поторопил я ее.
– Тебе не кажется, что она… ну, что она могла в тебя влюбиться? Смотрела на меня как на врага. Как на соперницу, – пояснила Лена.
Я закатил глаза на это.
– Глупости.
– А вот я так не думаю, и ты – глупец, если ничего не понимаешь.
– Я понимаю, что мог понравиться Маше. Ей двадцать лет, в таком возрасте почти все нравятся. Сегодня – я, завтра – молодой преподаватель, послезавтра – голливудский актер. Но не стоит воспринимать это серьезно.
Вспомнить хотя бы самого себя в Машином возрасте. Каждая более-менее симпатичная девчонка вызывала определенные желания, только это ни разу не любовь была. У нас в семье с любовью вообще туго: мать за отца ради денег вышла, отец женился из-за того, что мама забеременела. Как только она заболела, он с чистой совестью свалил в новую семью. У меня самого были лишь одноразовые подружки, затем захотелось чего-то настоящего, и появилась Лена.
Уважение гораздо важнее любви, которая сегодня есть, а завтра ее нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
…, а еще есть Маша.
Черт, и к чему мне это в голову пришло?!
– Ладно. Я поняла, ты прав, – буркнула Лена, и натянуто улыбнулась. – Я, как и обещала, готовлю завтрак. Садись, давай познакомимся поближе.
Обернулся, и увидел Машу. Больше не хмурится, смотрит и на Лену, и на меня спокойно и ровно. Это почему-то не нравится мне. Никакой реакции, хотя мне бы наоборот радоваться, что дурдом не ожидается.
– Спасибо, я только кофе выпью, а завтрак пусть съест Андрей, – вежливо произнесла девушка, и села за стол, чуть отодвинув стул от меня подальше.
Чтобы не быть рядом.
***
МАША
В душе я не мылась. Это больше походило на экзекуцию, и как последствие – кожу теперь стягивает. Очень уж яростно я натиралась мочалкой.
А все почему?
Потому что КАКАЯ Я К ЧЕРТУ ЗАЙКА?!
Все время подмывало забить на водные процедуры, выскочить и устроить разнос. Такой, что в пору полицию было бы вызывать. Эта блонди меня унизила, а Антон даже голову не повернул. Даже не поправил ее!
Мужичье и солдафон!
Но хорошо, что я не поддалась дури, коей у меня с избытком, и отыгралась на своей несчастной коже. Хоть не опозорилась. А то выбежала бы и разверещалась, как ополоумевшая болонка – стыда бы потом не обралась.
Нет уж! Присмотреться надо, и понять – а имею ли я вообще право? Может, там любовь неземная, а тут я с навязчивыми претензиями.
Вот только жаль я этой Лене не ответила. Обычно-то я бойкая на язык, а тут вдруг язык в одно место засунула, зато сейчас приходят остроумные ответы. Почему не сразу-то?!
– Нет, это мы отложим. И ругаться не будем, – заставила себя улыбнуться раскрасневшемуся отражению в зеркале. – Никакого хамства и агрессии, Маша.
По крайней мере, так долго, как смогу выдержать. Вот он – мой путь самурая.
Из душа я вышла, преисполненная злой радости, которая поутихла, стоило мне увидеть, как Антон уплетает еду, приготовленную Леной. Вот это больше всего обидело. Даже мама вспомнилась и наша семья, какой она была лет десять назад – как мама журила папу за ужины вне дома. Мне это такой глупостью казалось – пусть мужчина ест где хочет, к чему ревновать? К столовой?
А тут просто взбесило, и я все сразу поняла. Ох, права была мама.
Я даже отсела от Антона, и от завтрака отказалась.
«Ничего, с завтрашнего дня готовить буду я. Уж получше, чем всякие колбаски, завтраки будут» – дала себе мысленную установку.
Стоит воевать за Антона, или не стоит – с этим я разберусь, но раз мне неприятно смотреть как его кормит Лена – он будет есть то, что я приготовила. Да простят меня феминистки.
– Уже успела с мальчиками познакомиться? – улыбнулась мне Лена. – Сейчас молодежь красивее, чем раньше. Выглядят ухоженнее, старше. Иногда смотрю: с виду двухметровый бородатый мужик, а по паспорту – сопляк восемнадцатилетний. Так что, Маша, много у вас симпатичных мальчиков в универе?
Да как-то прошла моя любовь к ровесникам. Теперь я почему-то стала заглядываться на мужчин «тридцать плюс». Вернее, на мужчину.
Хм, может найти Лене симпатичного мальчика, раз она от них в таком восторге, а Антона себе забрать? Ох, язык так и чешется высказаться на эту тему, но вспомнилась установка про вежливость.
– Есть симпатичные, но вчера я всего первый день на учебе была, и не всех разглядела.
– А ты разгляди, Маша. Юность – самое прекрасное время. Нужно встречаться, целоваться, веселиться. Потом повзрослеешь, и не до того будет. Ни тебе, ни твоему мужчине, – рассмеялась Лена, а затем с укором взглянула на Антона.
Он ее взгляд проигнорировал. Сидит, хмурится, выглядит как сыч недовольный.
– Я планирую все успеть. С любимым человеком, – кивнула я Лене.
– И правильно. На кого попало не распыляйся. На всяких первых встречных, на мимолетные увлечения. А то знаешь, в таком возрасте кто угодно может показаться великой любовью, а на самом деле – гормоны бушуют, – с нажимом произнесла женщина.
