«Сир, ночь становится темнее», — напевал Берри.
И действительно, становилось все темнее. Берри максимально замедлил ход «БМВ», а затем совсем остановился. Единственный свет на мили вокруг исходил от «вольво», заблокировавшего узкую дорогу. Обе передние двери машины были открыты. Берри подождал немного, прислушиваясь к окружавшему его необъятному безмолвию. Никто не появлялся. Покинутое «вольво» продолжало сиять, подобно Mary Celeste («Небесной Мэри»).
Он заглушил мотор, вынул ключ и вышел из машины. От холода у него перехватило дыхание. Дрожа в своем морском костюме и тонких городских туфлях, Берри продвигался к груде острых голых сучьев примерно в пяти метрах от дороги. Позади этой колючей завесы свет от «вольво» был тусклым, окаймленным тенями. Сквозь дымку собственного дыхания Берри различил две фигуры на краю чего-то похожего на небольшой пруд.
На замерзшем торфянике лежал без всяких признаков жизни фазан. Один человек стоял над ним на коленях. С ужасом в голосе он говорил:
— Всегда буду винить себя за то, что заставил тебя ехать коротким путем, и в результате уничтожил живое существо. Все, к чему я ни прикасаюсь, превращается в пепел.
Другой голос произнес:
— Я совсем окоченел. Закопай его или сделай ему искусственное дыхание и поехали домой.
Стоявший на коленях человек зарыдал. Он повернул голову к Берри. В его красивых темных глазах блестели бусинки слез.
Они смотрели друг на друга. Встреча была неожиданной, непостижимой.
— Рэн? — рискнул Берри. — Рэн Веррол, не так ли? Мы вместе учились в школе.
Рэн вскочил, проведя рукавом по лицу.
— Что за чертовщина! Не могу поверить — Гектор Берроун.
— Привет, привет, — сказал Берри. — А я думал, чья же это машина…
— Мой главный человек из «Микадо», — сказал Рэн, неожиданно усмехаясь. Он жестом указал на находившуюся частично в тени фигуру другого человека. — Это Роджер.
Берри с Роджером обменялись неопределенными улыбками, не зная, пожимать друг другу руки или нет.
— Просто невероятно! — счастливым голосом сказал Рэн. — Мы с Берри вместе учились в школе, Родж. Я был Юм-Юм, а он Нанки-Пу. Я должен был целовать его в губы, а это нелегко забывается.
Берри уже заставил себя забыть это. Теперь он вспомнил и был рад тому, что слишком замерз, чтобы краснеть. Тогда мысли о том, что ему завидует полшколы, чуть не доконали его.
— У него был прелестный голос, — продолжал Рэн, видимо, не обращая внимания на трескучий мороз. — Меня же выбрали лишь потому, что в кимоно я выглядел очень мило. Ну да ладно. Как поживаешь, старый бродячий менестрель?
— Очень хорошо, — сказал Берри. — Не мог бы ты сдвинуть свой автомобиль? Он загораживает дорогу.
— Прошло уже не менее десяти лет, — продолжал Рэн.
— Да, — Берри чувствовал, что теряет нить беседы. — Если бы ты дал мне возможность проехать…
— Пропусти человека, — сказал Роджер. — Хочу домой. Роза будет беспокоиться.
— У меня есть дочь, — объявил Рэн. — Ее зовут Линнет. Ей пять лет. А ты обзавелся потомством?
— Пока что нет. Я женюсь следующим летом.
«Какой абсурд, — подумал Берри, — вести здесь задушевные беседы».
— Наделай побольше детей, — сказал Рэн. — Они — единственное, что имеет смысл в этой жизни. — Он посмотрел на лежащего на мерзлой земле фазана. — Моей Линнет очень понравилась бы эта птица. Ее влечет все живое. Я приготовил ей морскую свинку.
— Роза сойдет с ума, — предсказал Роджер. — Не удивляйся, если она зажарит птицу.
Рэн печально созерцал мертвого фазана. Несмотря на холод, он был готов произнести надгробную речь.
— Мы сбили его. Я велел Роджеру остановиться, но сделать ничего не мог. Было слишком поздно. — Его сотрясали рыдания.
Рэн отличался этим еще в школе. Берри вспомнил, как его в слезах выводили с экзаменов и с церковной службы. Он безучастно наблюдал за происходящим, стремясь снова упомянуть об автомобиле. Полли будет ждать, а ее обеды были такими, что быстро портились.
— Его бросила подруга, — разъяснил Роджер.
— Понимаю.
— Пошли, Святой Франциск. Назад, в Ассиз.
— Я должен последовать за его душой, — сказал Рэн. — Она еще парит.
Нежданно-негаданно фазан ожил. Сильно взмахнув крыльями, он поднялся с земли и, потеряв ориентацию, влетел в лицо Берри. Кожаные подметки его дорогих, ручной работы, туфель заскользили по комьям замерзшей земли. Следующие несколько секунд проходили как при замедленной съемке. У Берри было мгновение, чтобы понять происходящее и ужаснуться, прежде чем он начал съезжать вниз. Мгновенно, но в мельчайших подробностях, он осознал, что навстречу ему несется темный пруд, готовый поглотить его. Он рухнул на тонкую корку льда, оказавшись в ледяной воде глубиной в два фута. Острые льдины врезались в одежду. Морозный поток заглушил мучительный крик. Холод охватил живот и нижнюю часть тела, превратив Берри в объект картины «Отступление французов из Москвы».
К ужасу происходящего добавилось сильное смущение. Берри пытался подняться на ноги, волоча за собой пряди водорослей, приставшие к его ногам. Он сумел ухватиться за протянутую руку Роджера и выбраться на берег. Его очки были в грязи. Судорожно глотая воздух, он снял их и машинально полез в мокрый карман за платком.
— Возьми, — Роджер передал ему свой платок.
— Спа… асибо…
— Жив?
— Думаю, да…
— Я не убил его, — восторженно проговорил Рэн. — Он указал на фазана, скрывшегося в зарослях. — На мне нет крови.
В этот момент Берри понял, что у него в руках больше нет ключей от автомобиля.
— Я уронил ключи! — простонал он. — Боже праведный!
Мало сказать, что он боялся Полли: она убьет его за это. И — о Боже! — номер телефона ее сельского дома был заперт в багажнике! Пока он не откроет его, он не сможет позвонить Полли и сообщить ей, что жив.
Он стоял на берегу пруда и стонал, объятый ужасом. Роджер засучил рукава, лег на землю и начал шарить рукой в замерзающей воде. Рэн сбросил свою кожаную куртку, накинул ее на плечи Берри и лег рядом с Роджером. Они вдвоем плескались руками в воде и чертыхались. Роджер порезал палец о разбитую пивную бутылку. Берри боролся с мертвящим чувством ползучей ирреальности. Как он мог попасть в такую ужасную ситуацию?
По дороге двигался другой автомобиль. Они услышали, как он затормозил прямо позади «вольво». Послышался раздражающий звук сигналов.
— Здорово, — пробормотал Роджер.
Дверь автомобиля хлопнула. Под серебристый блеск света фар ступил высокий человек. Он увидел Рэна и рявкнул:
