это может быть неинтересно, где твоя мама? Видимо, на его лице отразилось удивление, так как Даша поморщилась и сказала:
— Она алкоголичка. Я ей не нужна. Она мне тоже.
Антон смотрел на неё во все глаза, но не спорил: в школе он слышал, что в семьях алкоголиков бывает всякое. Ещё похуже, чем у него.
— А твой дядя, он куда уезжает?
— Работать.
— А кем?
Даша вздохнула, но ругаться не стала. Вместо этого начала рассказывать о работе дяди: оказывается, он ездил по дальним странам по заданию какого-то специального отдела и собирал всякие редкие штуки для нужных другим видящим зелий, порошков и волшебных вещей.
Ого, а этот Шпиль крутой! Он столько всего видел, столько всего знает, ему поручают самые опасные и необычные задания! Антон даже забыл, что надо опасаться всего на свете, и слушал, открыв рот. Ох, сколько созданий существует в мире, сколько всего опасного и интересного! А ещё бывают амулеты, компасы, маски, ритуальные фигурки, защитные обереги — вот бы одним глазком взглянуть...
— Можно мне посмотреть? Пожалуйста... — Антон сам испугался своей дерзости, и последнее слово прошептал, боясь, что девчонка посмеётся над ним или скажет, что это не его собачье дело.
Даша пристально посмотрела на него — Антон невольно съёжился, потом вздохнула и сказала:
— Ладно. Только ничего не трогай.
Она выдвинула ящик с вилками и ложками, запустила руку куда-то в глубину и выудила ключ.
— Пошли.
В комнате Шпиля было как в музее: повсюду полки — одни открытые, другие застеклённые, а на полках чего только нет! Шкатулки, песочные часы, кинжалы и перстни, толстенные книги в потрёпанных обложках и странные рулончики бумаги, исписанные непонятными значками. Жуткие маски, старая растрескавшаяся посуда, кулоны, деревянные и каменные фигурки, чьи-то клыки и куча других штук, которые Антон опознать не смог.
Даша рассказывала про некоторые из них: вот этот клык Шпилю подарил северный шаман за помощь в поимке голодного духа с непроизносимым названием. А вот ту шкатулку хозяева считали проклятой и всучили Шпилю в качестве награды за изгнание паутинниц из подвала. А это — подарок напарника. Вон то — запечатанная злая тварь. Это для защиты дома от пади. А это...
В голове Антона смешались монстры и маски со стен, существа из его кошмаров и жуткие фигурки с очередной полочки.
— Эй, с тебя, кажется, хватит впечатлений. Давай-ка ещё чаю и спать.
Ночью Антону приснилась тень с красными глазами, которая гонялась за ним по каким-то джунглям и дико хохотала. Он проснулся мокрый от ледяного пота, дрожащий, напуганный.
Ему пришла в голосу страшная мысль: а вдруг все они ошиблись, и этот тёмный двойник вовсе не запечатан? Вдруг он где-то неподалёку: говорил же тогда Леон, что тень готовила его, Антона, для себя?
Он не выдержал и расплакался во весь голос, впервые со дня смерти отца, хотя он уже совсем взрослый — почти тринадцать!
В комнату постучали, потом Даша негромко спросила:
— Можно?
Зашла, не дожидаясь ответа. Села рядом на кровать и обняла. Так, как раньше только мама обнимала. Антон зашёлся плачем, прижавшись к чужой тощей девчонке. Она молча гладила его по спине.
А через два дня, на неделю раньше срока, вернулся Шпиль, непривычно мрачный и как будто больной. Сказал, что Леон погиб.
На похороны Антона не взяли. Он сидел в пустой чужой квартире и боялся. Вдруг из-за смерти Леона его печать на том кольце разрушится? И тогда тёмный двойник его найдёт! Точно найдёт! Прицепится к нему или того хуже к Шпилю. Тот изменится, как Антонов отец, и тогда конец и ему, и Даше, и всему вообще.
А вдруг Шпиль и так его выгонит? Он же Антона взял по просьбе друга... А друг умер — зачем ему теперь чужой мальчишка?
Антон изводился и никак не мог решить, что хуже: попасть в детдом или снова оказаться в одной квартире с человеком, одержимым красноглазой тенью?
Шпиль через три дня уехал. Но Антону спокойнее не стало. Он уже убедил себя, что печать разрушилась и тёмный двойник вышел на свободу. Вдруг тень с красными глазами следит за ними и теперь, когда Шпиля нет, точно нападёт?!
Ночью после отъезда хозяина квартиры Антон вытащил ключ из ящика с вилками и ложками и осторожно открыл комнату с диковинками. Надо просто найти охранный амулет — и всё будет хорошо. Поставить его в спальню, и тогда тёмный двойник, даже если он выбрался из кольца, не найдёт Антона.
В темноте очертания масок и фигурок на стеллажах выглядели зловеще. Антон отчаянно трусил, но не звать же Дашу. Она хоть и старше, но ведь девчонка.
К тому же не надо, чтобы Шпиль об этом узнал. Он тогда точно рассердится и выгонит Антона.
Где-то вот на этой полке, за шкатулкой и песочными часами, должен быть амулет в виде квадрата, изрисованного знаками. Антон потянулся к амулету и задел часы. Они качнулись и рухнули на пол. Стекло разбилось с тонким звяканьем, а светлый, искрящийся песок не рассыпался, а завис в воздухе, свиваясь небольшим смерчем.
Что же это такое?
Антон попятился. Песчаный вихрь принял форму человечка и двинулся к замершему мальчишке.
— Ш-ш-ш... — прошептал человечек. — Ш-ш-ш...
Антон хотел закричать, но песчаный вихрь забился ему в рот и в глаза.
Когда он очнулся, за окном по-прежнему было темно. Уф, хорошо, что Даша ничего не заметила! А то ведь Шпилю расскажет.
Антон с трудом поднялся, размял затёкшие руки и ноги, осторожно собрал осколки. Странно, что песка на полу совсем нет. Он подумал немного и решил, что часы были пустые, а тот вихрь и человечек ему померещились со страху. Осторожно подвинул шкатулку, чтобы пустое место от часов не бросалось в глаза, и тихонько вышел, унося разбитые стёклышки. Завернул их в несколько салфеток и выбросил.
Ночью ему снился песок. Горячий, тяжёлый. Песок забивался под одежду, сыпался в уши, в глаза, в нос и в рот. Антон пытался освободиться, но получалось плохо. Текучий и вязкий песок неотвратимо погребал под собой задыхающегося пленника.
Утром он проснулся измотанным и вялым. Но это, наверное, оттого, что ночью переволновался, когда залез, куда не следует.
В комнату Шпиля он больше не заглядывал, Дашу разговорами не донимал и вообще старался быть тихим и незаметным.
Ночью ему снова снился песок, неотвратимо засыпающий его с ног до головы.
С утра Даша спросила:
— С
