сладком сне… Только бы успеть проснуться… была последней мыслью, которая исчезла в тумане.
Через миг противный звук набатом бьет по голове и в ушах стоит звон колокола. Я проморгалась, обняла себя за плечи и поняла, что это всего лишь сигнал — кто-то прыгнул под колеса, но водитель кажется успел.
— Вот смертники, хотят и меня угробить, идиоты, чем им спокойно не живется?
Я заплатила за проезд, поблагодарила и вышла. Огляделась, сощурив глаза. И правда. Чем им не живется? Дорога — сплошные ямы, местами лежит обожженными кусками бывший асфальт, вокруг пустые дома с зияющими окнами, с разрушенными крышами, выбитыми дверями.
Это была моя остановка, все правильно. Холодный ветер проник под кофту. Даже летними вечерами на последних кольцах было прохладно, приходилось таскать с собой теплую одежду. Все из-за приближенного океана.
Проверила содержимое сумки — газовый баллончик и шокер на месте, быть наготове никогда не помешает. Похлопала себя по щекам. Проснись, Вэй, не тот район, чтобы дремать. Но вот дилемма, район как раз таки мой и мне надо к самому его краю.
Сцепила пальцами сумку на плече, вдохнула, шагнула, раз, два, быстрее, выдохнула, третий шаг еще быстрее, перешла на бег, снова вдохнула и прыгнула. Удачно! И даже ногти не сломала.
Единственный поезд, который уходит в самую глубь континента — на девятое и десятое кольцо, куда поселили выживших людей, не имел дверей, плана и всего того, что имел много лет назад. Поезд мчался без четкого плана графика, без машиниста, на постоянном питании от силы таносов. Да, несколько вагончиков несутся круглые сутки без водителя, громыхают своими старыми железками и не прощают припозднившихся или зазевавшихся человечков.
Те, кто не успел к нему, идут пешком или становятся жертвами грабежей.
Те, кто не успел зацепиться за корявые двери, ломают ногти, шкребают кожу и заодно становятся жертвами маньяков.
Некоторые бегут следом и все таки успевают.
Те, кто в возрасте… А, впрочем таких очень мало. За всю жизнь я не видела ни одного человека в возрасте. А таносы вообще меняются по другому.
Уже оказавшись внутри, я облегченно выдохнула и села на дырявое сиденье, расслабленно откинув голову назад.
— Фу, какая бяка зашла. Девушка, вы весь вагон провоняли.
Это мне?
Открыв глаза, я увидела занятную картину. У людей даже сил не осталось на возмущения. Соседний мужчина, а это он говорил, вяло осмотрел мои волосы, что-то еще проворчал и снова закрыл глаза. Кажется тоже спал, а я и не заметила. Но не отошел, он продолжал сидеть на месте, хотя свободных мест и углов было полно, чтобы спрятаться от меня и пронизывающего ветра сквозь выбитые двери.
Ну, если нет больше претензий, немного расслаблюсь. К запаху то я сама уже привыкла…
Прошло ровно два часа с тех пор, как я вышла с Академии. На улице окончательно стемнело, пара фонарей слабо мигала на последних вздохах жизни и ничуть не отгоняли мрак района. Спрыгнула я ровно на бывшей остановке, от которой до дома оставалось только рукой подать. Глаза прошлись по ржавой скамейке без досок и ровному квадрату, где ныне были номера маршруток. Он с глухим скрежетом раскачивался на торчащей трубе, словно флюгель.
Перед дверью я привычно остановилась. Не знаю почему, но это вошло в привычку. Каждый раз с того памятного случая я стояла у двери перед входом и прислушивалась. Сегодня волны бились о прибрежный каменный пляж шумно, но обычно.
Вот я и дома.
Ко мне тут же налетели две девочки в веселых коротких хвостиках. Два банта цвета бывшего белого были поделены по честному. По одной на каждую.
— Мы скучали, Вэй.
— Я тоже, мои родные. Что делали сегодня?
— Как ты и велела, мы сегодня читали ту книжку со сказками и считали до ста.
— Какие молодцы. А кто у нас сегодня именинница?
Я подняла в воздух Ясину, покружила и с веселым хохотом стала ее щекотать. Детский смех наполнил коридор, нагло выгнал шум океана с комнат. Клубок в груди с шипами за минуту послушно отступил и расслабился. Пусть до завтра даст мне отдохнуть.
Вот я и дома.
До кухни мы дошли с веселым хохотом и скрипом полов. Дверь отсутствовала, точно так же как и стекла в одной раме. Поэтому сквозняк у нас был постоянным гостем. По этому поводу на стульчике стопкой лежали одеяла, одну их которых тут же схватила Ясина. Она болела с детства, но слава Богу перестала кашлять немного повзрослев. Иначе, я бы не знала что мне делать.
В холодильнике, как говорится, мышь повесилась, поэтому достала кусок сыра (праздник же), с верхней полки сушеных трав для заварки, которые притупляют голод и поставила чайник греться.
— Это от тебя так воняет? — маленькая сморщила аккуратный носик, а я расхохоталась.
— Я быстро умоюсь и поедим.
Тихие неторопливые шаги отдавались скрипом. Этот дом нельзя ограбить, как бы не захоти незаметно ходить, а не получится. Ванная комната неплохо сохранилась. Местами ржавая и поцоканная раковина, видавшие годы плитки, по краям с которых слезла картинка. Здесь пол еще кривой, но косяки покрывал квадратный ковер. Душ и унитаз далеко не ушли.
Я приоткрыла вентиль, подождала с минуты две, пока мерзлая вода сменится нормальной холодной, к которой мы уже привыкли и с вдохом залезла под струи. Да, особо не постоишь, не натрешь гель для душа до ванильной пены, не помечтаешь и не расслабишься. Лишь бы быть чистой и не отмороженной, чтобы выйдя на сквозняк не получить в подарок от таносов пару болячек.
Они щедрые бесстрашные защитники Земли! Надо потренироваться перед зеркалом, чтобы не кривиться.
Намазала волосы маминым маслом (пару капель оставим на более подходящий случай), вытерлась и быстро оделась. Мне болеть некогда.
Все отдавало старьем и ненадежностью, но они были лучше и роднее мраморных полов и отполированных зеркал академии. Потому что они наши.
Да, можно сказать, что нам крупно повезло. Родители сумели сохранить именно наш дом на девятом кольце, они не приняли вежливую милость таносов жить в якобы новом, но чьем-то чужом доме на десятом. Нет, наш дом вовсе не был возле моря. Семья Райд была не богата, а море находилось довольно далеко. Это океан остановился на таком расстоянии, что нам повезло.
Может в жизни все таки есть счастье?
И не думаю, что на десятом лучше. Тот же бесконечный поезд, те же волны, а постоянный ветер и раскачка разрушит любой фундамент.
После сигнала, что вода вскипела я залила и травы,
