Как и обещал Лисандр, Бьянка говорила, чего желает — в разумных пределах, — и оно появлялось. Очевидно, мебель и красивые картины находились в пределах разумного. Она усмехнулась. Она едва могла дождаться встречи с ним. Начать, наконец.
У него не будет ни единого шанса. Не только из-за ее (великолепной) груди и желания — эй, нет причин забывать об этом, будто она ничего не подозревает, — но потому, что она была у него первой. Это был его первый поцелуй; она знала это вне всяких сомнений. Он был напряженным сначала, неуверенным. Нерешительным. Не знал, куда девать руки.
Это, однако, не уменьшило ее восторга. Его вкус был… декадентский. Греховный. Как чистое небо, смешанное с вечерним штормом. И его тело, ох, его тело. С горой мускулов, которые ей так хотелось потрогать. И облизать. Она совсем не требовательна.
Его волосы были настолько шелковистыми, что она готова была запустить в них пальцы и оставить их там навсегда. Его член был таким длинным и большим, что она, потершись об него, могла довести себя до оргазма. Его кожа была настолько теплой и гладкой, что она могла бы прижаться к нему и просто спать, как мечтала до встречи с ним. Хотя спать с мужчиной слишком опасно для ее расы, этот закон соблюдали все.
Глупая девчонка! Ангелу нельзя доверять, ведь очевидно, что у него есть какие-то гнусные планы на ее счет — хотя, что это за планы, он не сказал до сих пор. Учить ее быть таким как он — глупее она ничего не слышала! Это определенно неправда. Впрочем, его планы не так уж важны, ведь скоро он будет отдан на ее милосердие. Ничего больше ей и не надо.
Бьянка шагнула к шкафу, который только что создала, и пересмотрела одежду. Голубое, красное, черное. Кружева, кожа, атлас. Несколько костюмов: непослушной медсестры, коррумпированной женщины-полицейского, дьявола, ангела. Какой она наденет сегодня?
Он уже считал ее злом. Может, ей стоит выбрать что-то белое и кружевное. Этакая рогатая невеста-девственница. О да. У нее есть то, что надо. Она рассмеялась над своей задумкой.
— Зеркало, пожалуйста, — сказала она, и перед ней появилось большое, во весь рост зеркало. Одежда падала до щиколоток, но между ними оставалась щель. Разрез заканчивался на бедре. Какая жалость, что она не носит трусики.
Тонкие ремни спускались с ее плеч и соединялись в ложбинке между грудями. Ее соски, розовые и напряженные, как у модели «возьми-меня-сейчас».
Она оставила волосы распущенными, темной бархатной волной они струились по спине. Золотые глаза сверкали, серые прожилки, наконец-то, стали очевидны, как у Кайи. Ее щеки раскраснелись, словно роза, а кожа была лишена грима, которым она обычно пользовалась, чтобы приглушить сияние кожи.
Бьянка провела пальцами по ключице и снова усмехнулась. Она приняла душ и смыла с себя, и грим, и макияж. Если Лисандра она привлекала прежде — а это было определенно так, судя по размерам его члена, — то ему не устоять и теперь. Она буквально сияла.
Кожа Гарпии являлась оружием. Чувственным оружием. Ее блеск привлекал мужчин, превращал их в слюнявых дураков. Коснуться ее — вот все, чего они желали в жизни.
И потому преждевременно старели, впрочем, именно поэтому она смыла с себя грим. Для Лисандра она сделает исключение. Он заслуживает этого. В конце концов, из-за него Бьянка страдает. Из-за него страдают ее сестры. Может быть.
Искала ли ее Кайя? Беспокоилась или думала, что это игра, в которой Бьянка была первой? Рассказала ли Кайя сестрам, и ищут ли они ее теперь, как тогда, когда пропала Гвенни? Наверное, нет, подумала она со вздохом. Они знали ее, знали ее силу и решимость. Если они и подозревают, что ее забрали, то уверены в ее способности освободиться. Спокойно.
Лисандр был задницей.
И скорее всего девственником. Возбужденная, она потерла руки. Многие мужчины целовали женщин, с которыми спали. И если это был его первый поцелуй, то он никогда еще ни с кем не спал. Ее рвение несколько уменьшилось. Возникает вопрос, почему он не переспал с кем-нибудь?
Был ли он юным бессмертным? Не нашел себе достойную пару? Или ангелы не испытывали нужды в сексе? Она мало знала о них. Ладно, она совсем ничего о них не знала. Считают ли они секс чем-то ненужным? Может быть. Это объясняет, почему он не хотел, чтобы она его трогала.
Окей, это значило, что он не испытывал сексуального влечения раньше.
Он, однако, реагировал на их поцелуй. Она снова потерла руки.
— Что на тебе надето? Или лучше, не надето?
Ее сердце остановилось на мгновение, Бьянка обернулась. Словно в ответ на ее мысли Лисандр стоял в дверях. Вокруг него клубился туман, и на мгновение ей показалось, что он не более чем фантазия.
— Ну? — поторопил он.
В ее мечтах он не был сердит. Там он желал ее. Но… он здесь сейчас, и это реальность. И в реальности он, открыв рот от удивления, смотрел на ее грудь.
Удивление лучше гнева. Она несмело улыбнулась.
— Тебе нравится? — спросила она, поглаживая ладонями бедра. Пора начинать игру.
— Я-я…
Нравится, заключила она. Его голос менялся в зависимости от доли истины в словах, и потому он не мог лгать.
— Твоя кожа…изменилась. Я имею в виду, она была другого тона раньше, но сейчас… это…
— Удивительно, — она крутанулась вокруг своей оси, платье с шелестом скользило по лодыжкам. — Я знаю.
— Знаешь? — его язык пробежал по зубам, она впервые видела, как напрягается от гнева ангел. — Укрыть ее, — рявкнул он.
Мгновением спустя белый халат накрыл ее с плеч до пят.
Она нахмурилась.
— Верни мою тогу, — халат исчез, оставляя ее в белых кружевах. — Сделай это снова, — сказала она, — и я буду ходить голой. Знаешь, как на портретах.
— Портретах? — сдвинув брови, он огляделся. Когда он увидел одну из картин, где она без одежды лежала перед большим серебряным диском луны, дыхание со свистом вырвалось у него сквозь зубы.
Точно такая реакция, на которую она надеялась.
— Надеюсь, ты не возражаешь, что я превратила твое облако в уютное любовное гнездышко, чтобы чувствовать себя как дома. И кстати, если ты попробуешь все вернуть, новый дизайн будет в тысячу раз хуже.
— Что ты пытаешься сделать со мной? — проворчал он, глядя на нее. Его глаза сузились, он стиснул зубы и поджал губы.
Она невинно захлопала ресницами.
— Боюсь, я не знаю, о чем ты.
— Бьянка.
Это было предупреждение, поняла она, но не послушалась.
— Думаю, моя очередь задавать вопросы. Итак, где ты был, когда покинул меня?
— Это не твоя забота.
Был ли он мало возбужден?
— Давай посмотрим, могу ли я сделать это своей заботой?
