Естественно, Петро вновь перестал быть гетманом…
В 1620 году Сагайдачному хватило наглости проситься под руку Москве — после всех его художеств в России! Естественно, его предложение было отвергнуто: во-первых, Петро говорил лишь от части казачества, во-вторых, война с Речью Посполитой после Смутного времени и разорения, устроенного же черкасами двумя годами ранее, была для царства неподъемна. Ну и, в-третьих, запорожским казакам просто не доверяли.
Как показала будущая война, правильно делали, что не доверяли…
Сагайдачный вновь купится на посулы ляхов в 1621 году — когда турки во всю мощь ударят по Речи Посполитой. Вновь ему пообещают «золотые горы», и вновь гетман соберет казаков и двинет их на помощь полякам, где в битве при Хотине, объединившись, черкасы и ляхи сумеют разбить турков и татар. Битва, безусловно, славная, и драться в ней пришлось всерьез — тот же гетман Петро был ранен и вскоре скончался.
А поляки после его смерти вновь «кинули» казаков со всеми данными им обещаниями…
Справедливости ради стоит отметить, что королевич Владислав (сражавшийся при Хотине) может и хотел сдержать отцовское слово — да только королевское слово в Речи Посполитой легко перебивалось решением сейма.
Слегка прозревшие казачки после несколько раз восстанут против поляков — и каждый раз будут или биты, или условия мирных договоров окажутся неприемлемы для обеих сторон. Все кончится восстанием Богдана Хмельницкого, славными победами и тяжелыми поражениями, посольством к новому русскому царю — и принятию Левобережной Украины в состав России в 1667 году, включая и Киев.
Вот только Андрусовский мир подпишут после тринадцати (!) лет войны, за время которой русские ратники прольют столько крови за единоверцев и мятежных братьев, сколько не пролили они ни в одной из войн семнадцатого века…. Причем лить они ее будут и в боях все с теми же запорожцами! Точнее с той частью их, кто в очередной раз изменит, предаст и нанесет удар в спину, как это было в битве под Конотопом…
Впрочем, справедливости ради стоит признать: большинство запорожских казаков после смерти Богдана Хмельницкого осталась с Россией — и под тем же Конотопом верные черкасы дрались плечом к плечу с "московитами". В свою очередь, вместе с Выговским предателями станут лишь немногие казаки, и чтобы увеличить численность своей рати, бывший шляхтич начнет верстать в нее всех подряд — под угрозой продажи в турецкое рабство в случае отказа...
Завибрировавший во внутреннем кармане телефон отвлек меня от тяжелых раздумий. Машинально достав мобильный и приняв вызов, я даже не посмотрел на экран — а после едва не оглох от эмоционального вскрика:
— Ты не представляешь, какой сон мне сегодня приснился!!!
Глава 2
Слава Богу, без дождя.
Лето наконец-то начинает действительно походить на лето...
Я откинулся на тюк с соломой и глубоко вздохнул. Эскадрон отдыхает. А мысли мои невольно вернулись к тому, что еще пару дней назад произошло в шатре князя Михаила... Солдат тогда пришлось поставить перед фактом — мы остаемся.
Стрекочут кузнечики. Солнце приятно припекает... А от рябящей зелени буквально болят глаза.
Красота...
Я был согласен с Шуйским — но мой командир Делагарди.
А ведь молодой князь битый час доказывал шведу, что необходимо развить успех и направить все силы на Москву! Ведь именно сейчас у нас появился реальный шанс разгромить мятежников и поляков, закончив войну в ближайшем будущем.
Но генерал стоял на своем...
— Пойми, Михаил, сейчас нужно не развивать успех, а сохранить его! Ты мой друг и соратник, но я считаю, что сейчас неразумно идти на Москву. В конце концов, до того момента пока здесь, — Делагарди махнул рукой в сторону Твери, — в нашем тылу, остается не захваченная крепость. А в ней собака Красовский со своим гарнизоном! Не боишься, что ударит тебе в спину, а, князь?
— Ляхов бояться — за свою страну не сражаться.
Скопин-Шуйский был серьезен, несмотря на кажущийся шуточным ответ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я тебя понимаю, Якоб, твоим наемникам нужно платить, им нужна добыча. Но когда мы разобьем Тушинского вора и снимем с Москвы осаду, твои люди получат вдвойне — да даже втройне против того, что сумели бы взять в итак разоренной ворами Твери! Понимаешь?! А Красовский разве решится на вылазку с горсткой воров? Скорее он оставит Тверь и побежит на запад, с повинной головой к Сигизмунду... Знаешь, мне вторую ночь снится Георгий Победоносец, змея попирающий. Это ли не знак?!
Но генерал, не смотря на всю очевидность правоты князя, лишь отрицательно мотнул головой:
— Извини, Михаил. Я давно воюю и больше верю в солдатское упрямство и собственное чутье, чем в вещие сны. Вот, — он указал на меня, — в бою за правое дело каждый из них "победоносец"... Мы останемся под Тверью прикрывать твой тыл. Может и крепость возьмем.
Лицо Скопина-Шуйского потемнело от негодования, казалось, что он сейчас сорвется и наговорит сгоряча много лишних слов. Генерал также весь подобрался и вытянулся, словно на параде — словно прямая спина и вскинутый подбородок помогли бы ему пережить грядущую бурю... Но урагана не последовало: Михаил лишь махнул рукой.
— Называй все своими словами, Якоб! Тверь нужна тебе на разграбление, чтобы насытить ненасытную алчность твоих наемников! Что же, плохо быть генералом, чье воинство служит только за злато?! Оставайся, Якоб. Оставайся... А я ухожу.
Делагарди склонил голову:
— Как будет угодно, князь. И… Бог в помощь.
— Вспомнил Бога, Понтуссон? Что же, тогда пообещай мне Его именем, что жители Твери не пострадают от твоих немцев, коли вы возьмете город штурмом.
Генерал помолчал пару мгновений — и тишина эта была тягостной, напряженной. Наконец, он молча склонил голову — вот только никто из присутствующих в шатре не смог бы точно поручиться, было ли это то самое обещание, или таким жестом Делагарди просто повинился перед Скопином-Шуйским, четко понимая, что не сумеет выполнить данного требования?!
Впрочем, Михаил ведь также прекрасно понимает, кто такие наемники и как они воюют. И что от командира их в некоторые моменты ничего не зависит — а потому не стал дожимать генерала, позволив сохранить лицо и не давать обещаний, коих в любом случае не выполнит...
Собственно, на том совет наших вождей и завершился. Покинул шатер князь Михаил чернее тучи... И тут же принялся раздавать отрывистые, резкие приказы, спеша собрать имеющиеся в его личном распоряжение силы для марша на Москву.
А мы — а что мы? Мы, наемники, люди подневольные, как прикажут, так и будем... Сейчас вот дали отдохнуть. Ясновельможный пан Красовский даже не мыслил сделать вылазку из города, так что все относительно спокойно. Наши разведчики вылавливают одиночных лазутчиков самозваного царя и иногда постреливают по показавшимся на городских стенах ворам... Увы, перехваченные разъездами лохматые и вонючие шпионы сами не знают планов своих господ...
Раз в день Делагарди, как настоящий педантичный швед, отправляет гонца в войско Шуйского. Вряд ли князю интересно читать о спокойном быте наемников — скорее он хотел бы видеть их на марше рядом с московитскими ратниками. Но решение Якоба Скопин оспорить не смог (ибо положенных нам по заключенному уговорю выплат мы от царя Василия так и не получили), а порядок есть порядок. Раз генерал обязан доложить — он докладывает.
Мне это нравится. Многие московиты судачат, что мы, немцы — скряги. И не признаем никакого отступления от правил! Но посудите сами: соблюдение небольших, и в общем-то, нетрудных уложений всегда приводит к большому порядку. А порядок приводит к счастью!
Наверное...
Впрочем, стоит признать: московиты чище душой и телом многих моих соотечественников — первое благодаря баням (бр-р-р, но жар там жуткий, а уж когда со всего размаху прилетит веником по спине!), второе... Второе, очевидно, потому, что ортодоксы сумели сохранить чистоту изначальной веры. Их народ не знает борьбы светских правителей и Церкви за землю и власть, московиты никогда не видели и не слышали об индульгенциях, позволяющих грешникам совершать еще большие грехи, считая, что все равно наследуют Рай за горстку золотых... Вот уж истинное кощунство! На Руси не известно про охоту на ведьм, благодаря которой у нас многие красивые женщины отправились в пыточные — а после прямиком на костер... Ибо дали обвинительные показания на самих себя. Еще бы не дать их — на дыбе-то или "колесе"! Туда бы отправить их палачей или церковников, развернувших "охоту" — уверен, что удалось бы выудить признания в еще больших преступлениях! Причем, вполне возможно, что и настоящих. Наконец, все московиты причащаются Телом и Кровью Христовыми — привилегия, за которую чехи пятнадцать лет воевали едва ли не со всей Европой! Так что... У каждого народа есть свои недостатки, свои слабые и сильные стороны. И вспомнить про немецкую педантичность, выдвинув ее вперед, и одновременно с тем задвинуть все хорошее, что в московитах... Было бы крайне несправедливо с моей стороны! Впрочем, я ведь и не пытался... Как здесь говорят: не лезь со своим уставом в чужой монастырь! Да уж, невероятно точны и емки русские по-сло-ви-цы...
