Рыжий отошел к пехотинцам. Я вернулся к всадникам.
Сказать по чести — по мне штурм необходим. Но мнение свое я не спешу высказывать. Ибо прежде всего считаю, что наемникам следовало отправиться вместе со Скопиным-Шуйским... Но и эту крепость не очень правильно оставить у себя в тылу. В конце концов, мятежники вполне могут ударить и на север — туда, где без защиты остались города, отдавшие своих ратников князю. И в этом случае они еще и перережут нам пути снабжения... А со штурмом как-нибудь разберемся. Мне и моим людям уж точно не в первый раз штурмовать крепости! Хотя не очень-то и приятно осознавать, что мое мнение совпадает с точкой зрения рыжего дуболома...
Эскадронные командиры тихо переговаривались несколько минут. Мнения разделились: финны поддержали идею штурма, но они всегда были горячими головами, готовыми на любой бой. А вот оставшиеся французы в большинстве своем высказались категорически против своего участия в штурме... Впрочем — пойдут все, пойдут и они, ибо свой кусок добычи хочет ухватить каждый! Немцы же промолчали — но это было молчание наемников, готовых выполнить волю командира.
Вскоре Якоб Понтуссон подозвал меня к себе.
— Ну что, друг мой? Как думаешь, конница согласится спешиться?
— А какое решение бы устроило вас? — я повернулся так, чтобы нас не было слышно.
— Если бы я хотел просиживать штаны, то не стал бы собирать совет!
Я улыбнулся командиру:
— Вы и так могли его не собирать. Ваш приказ для наемников — закон. Не думаю, что кто-то бы воспротивился.
Генерал в ответ повторил мои же мысли:
— Иногда крайне необходимо дать обществу видимость того, что решения принимаются сообща. Да и я готов выслушать разные мнения! — соломенные усы Делагарди поползли вверх, обнажив в улыбке зубы. Понимающе кивнув, я отступил и направился к своим.
— Себастьян, — шепотом обратился ко мне Ганс Арвен, командир французских рейтар, — думаю будет правильным, если именно ты озвучишь общее решение. Ты спас командира, он благоволит тебе.
Я попытался было отвертеться:
— Ерунда. Это был бою, я помог отбиться соратнику. Грудью никого не закрывал!
— Полно тебе. Стал бы он тебе сейчас подзывать... Не о погоде же вы говорили.
Я вынужденно и чуть шутливо поклонился, прекращая неуместный спор:
— Подчиняюсь вашему решению, господа.
После чего шагнул вперед и зычно произнес, глядя прямо на рыжего:
— Генерал! Рейтары к вашим услугам.
Якоб согласно кивнул, а рыжий здоровяк впервые искренне улыбнулся сильно щербатым ртом.
Так вот почему он так невнятно говорит...
Генерал подытожил собрание:
— Штурм назначаю на завтра. Сегодня готовьтесь и отдыхайте. Я в вас верю, солдаты — и также верю, что нет такой крепости, которую мы не возьмем!
...Уже когда все офицеры тронулись к выходу из шатра, ко мне подошел доппельзольднер:
— А ты мне понравился, рейтар. Видел как ты бился впереди нашей шеренги... Герой! Да и мало кто осмеливается мне перечить. Я, Рамон Леви — рыжий хлопнул меня по плечу.
Я ответил вполне себе искренней похвалой:
— Не видел тебя в бою, но учитывая, что ты был в первой шеренге, выжил и не дал противнику вас сломить, герой здесь ты и твои люди.
Рамон довольно хохотнул:
— Увидимся в бою на грешной земле!
— Непременно увидимся!
Доппельзольднер быстро пошел вперед и мой ответ догнал его уже на выходе из шатра...
Лермонт, так же прибывавший на совете (все-таки первое после меня лицо в эскадроне!), перебросил соломинку из одного угла рта в другой.
— А ты умеешь находить друзей, Себастьян.
Резким движением я вырвал палочку изо рта шотландца, шутливо подразнив друга, а после уже неестественно суровым командирским голосом приказал:
— Иди готовься, горец! Завтра сложный день.
— Обижаешь, друг мой. Я готов каждый день своей жизни.
— Скажешь мне это завтра, когда мы вместе с мушкетерами будем месить грязь!
Несмотря на то, что командовал другом я сейчас больше шуточно, все же на деле я настроен вполне себе серьезно. Нужно хорошенько подготовиться к штурму — и как следует выспаться накануне боя...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мое главное оружие в грядущей битве (если не начнется очередной ливень) — пистоли. И сейчас они лежат в сумке, завернутые в холщовую тряпку, дабы своим видом не вводить в искус солдат, прекрасно знакомых с реальной стоимостью каждого из них... Пожалуй, что два огнестрела займут место на поясе — а вот третий, самый любимый, я попробую спрятать за голенище сапога. Дуло его украшает узор с плющом, а на рукояти красуется родовой герб семьи фон Ронин — ворон со сложенными крыльями...
Папа с детства называл меня "Воронёнком" — но эти подробности неизвестны никому в эскадроне.
Все мои пистолеты однозарядные. Хотя я вот лично видел у командира финского эскадрона пистолет с ручным барабаном — видимо, вышедший из-под руки Ганса Стоплера, оружейника из Нюнберга. Задумка очень перспективная, но исполнение... Пистолет вышел крайне ненадежным — но кто я такой, чтобы давать советы, о которых меня не просили?! Зато финну "Степану" я все высказал за его безрассудную привычку забивать в свой пистоль-эспиньоль несколько пуль. Система эспиньоли такова: в один и тот же ствол заряжается несколько зарядов пуль и пороха. Все это разделяется пыжами, а к каждому заряду пороха с пулей идет отдельный колесцовый замок. В результате рейтару приходится быть крайне внимательным при зарядке, тщательно отмеряя порох и надёжно забивая пыжи. К тому же при стрельбе приходится вручную приводить в действие колесцовые замки в единственно верной последовательности — от дула к казённику, так как ошибка может обернуться разрывом ствола или повреждением казённика. Для меня система очень неудобная — но финн небезосновательно убежден, что его трехзарядник заменяет аж три наших пистоля.
А у него эспиньоль целых два. И слушать о риске он категорически не желает!
...Я заботливо протер каждый колесцовый замок — ведь этот надежный механизм, созданный гением Леонардо да Винчи, крайне дорог! Но свою цену он оправдывает невероятной надежностью и позволяет стрелять даже во время дождя! Зато категорически не выносит грязи... К слову, в отличие от многих других изобретений великого итальянца, колесцовый замок получил самое массовое применение и добрался даже до дремучих лесов Московии...
Хотя на самом деле не так уж и далека от нас эта северная страна!
Интересно, как бы поступил гениальный Леонардо, если бы знал, сколько жизней заберет его изобретение? Оставил бы он его нам?
Или сжег бы все чертежи?! Кто знает...
Я поймал себя на мысли, что приближение битвы все-таки наталкивает меня на философские размышления. Обучение в Эрфуртском университете не прошло даром... Да, все верно. Магистр свободных искусств воюет в коннице вдали от дома.
Пропади они пропадом, эти дуэли...
Голову заполнили пространные мысли, пока руки выполняли привычное дело протирания замков — не оставили они меня и при всех последующих приготовлениях. Как кажется, я просто выпал из реальности, погруженный в заботы — и не сразу обратил внимание, что уже начало смеркаться и мои рейтары развели костры, от которых послышались тихие разговоры и смех. Одновременно с тем затрещали цикады, распелись лягушки... Если бы не осознание того, что завтра это спокойствие изменится коренным образом, можно было бы просто созерцать!
— Готов, командир? — белоглазый Тапани улыбчив: финн как всегда в прекрасном расположении духа перед очередным боем, словно заговорен от пристального внимания старухи с косой.
— Главное, чтобы ты был готов, солдат!
Я добавил строгости в голос, будто общаюсь с новичком эскадрона, но после не выдержал и засмеялся. "Степан" ответил коротким смешком, а затем добавил уже более серьезно:
— Завтра мы не подведем, Себастьян.
Эти вроде бы простые слова неожиданно затронули какие-то потаенные струны души, так, что я ответил необычно сердечно для самого себя:
