он берет палитру и уходит. Как только дверь закрывается, я падаю на пол перед картиной с изображением темного утеса, черной звезды и красных цветов страсти.
Затем я зажимаю голову между ладонями и даю волю слезам.
* * *
К тому времени, когда наступает день, я готова сбежать, не сталкиваясь ни с кем из своей семьи.
Я собираю чемодан для нового семестра, затем принимаю душ, который длится, наверное, целый час. Я вытираю рот, волосы, руки, ногти.
Везде, где ко мне прикасался этот психопат.
Затем я надеваю джинсы, топ и куртку, готовая отправиться в путь. Я достаю свой телефон и пишу смс своим девочкам. У нас есть групповой чат с тех пор, как мы были еще в пеленках, и мы всегда там общаемся.
Ава: Странно, что я теряю волосы из-за Ари? Она не хочет молчать о том, что хочет присоединиться к групповому чату.
Сесилия: Скажи ей, чтобы она снова подала заявление через два года, когда станет совершеннолетней. Мы здесь говорим только о больших девочках.
Ава: О больших девчачьих делах? Сучка, где? За последние... девятнадцать лет я не видела этого в вашем ханжеском меню.
Сесилия: Очень смешно. Катаюсь по земле, пока мы разговариваем. Нет.
Ава: Ты же знаешь, что любишь меня, Сес *целуещий эмодзи*.
Жонглируя сумкой на одном плече, я печатаю другой рукой.
Глиндон: Готова отправиться в дорогу в университет. Кто за рулем?
Вообще-то мы можем долететь до острова за меньшее время, но это значит лететь на самолете, а я боюсь летать.
На моем экране высвечивается ответ.
Ава: Не я. Это точно. Мы вчера не спали с мамой, папой, бабушкой и дедушкой, и я чувствую себя как зомби.
Сесилия: Я сделаю это. Дай мне еще час. Я все еще не нагулялась с мамой и папой.
Я собираюсь написать, что тороплюсь, но останавливаюсь на полуслове, когда Ава пишет ответ.
Ава: Буду скучать по маме и папе, как по гребаному дерьму. И по дедушке с бабушкой тоже. Вздох. Я даже буду скучать по нарушительнице спокойствия, Ари. Ребята, вы видели ее новый аккаунт в IG? Ariella-jailbait-Nash. Эта дерзкая маленькая сучка, клянусь. Если папа увидит это, он закроет ее нахрен. Я уже говорила, что из-за нее у меня выпадают волосы?
Учитывая, что они обе сентиментальны, если я скажу, что давайте уедем прямо сейчас, это будет выглядеть так, как будто это я убегаю от родителей или что-то в этом роде.
Это не так.
И действительно, я буду чертовски скучать по ним. Может быть, даже больше, чем Ава и Сесили будут скучать по своим, но иногда я просто не люблю себя рядом со своей семьей.
Когда я заглядываю вниз, обеденный стол уже оживленно гудит.
Мама ставит перед Брэном яйца, а папа помогает, но как-то мешает, потому что трогает ее при каждом удобном случае. За что она его ругает, но все равно смеется.
Я останавливаюсь у основания лестницы, чтобы понаблюдать за ними вместе. Это моя привычка с тех пор, как я была маленькой и мечтала о собственном прекрасном принце.
Папа большой, высокий, мускулистый и такой светловолосый, как будто он бог викингов, как любит называть его мама. Он также один из двух наследников состояния Кингов. Стальной человек с безжалостностью, о которой часто говорят в СМИ.
Однако рядом с мамой и нами? Он самый лучший муж и отец. Человек, который дал мне более высокие стандарты.
С самого детства я видела, как он относится к моей маме, как будто не может вдыхать кислород без нее. И я видела, как она смотрит на него, как будто он ее защитник. Ее щит.
Ее партнер.
Даже сейчас она качает головой, когда он скользит рукой по ее груди и крадет поцелуй с ее губ.
Ее щеки краснеют, но она не пытается его оттолкнуть. Я унаследовал ее рост и насыщенную глубину ее зеленых глаз. Но в остальном мы разные, как ночь и день.
Она такая талантливая художница, а я даже не могу дотянуться до ее лодыжки.
Она сильная женщина, а я просто... я.
Брэн не замечает, что рядом с ним происходит PDA, он элегантно режет яйца и сосредоточен на своем планшете. Наверное, читает какой-нибудь художественный журнал.
Мама замечает меня первой и быстро отталкивает папу.
— Глин! Доброе утро, малыш.
— Доброе утро, мам. — Я надеваю на лицо самую яркую улыбку, бросаю рюкзак на стул и целую ее в щеку, потом папу. — Доброе утро, папа.
— Доброе утро, маленькая принцесса. Куда ты прокралась прошлой ночью?
Я резко отступаю назад и смотрю на Брэна, который просто поднимает плечо.
— Не я один заметил.
— Я просто вышла подышать воздухом, — шепчу я, опускаясь рядом с братом.
Мама и папа занимают свои места, а мой отец садится во главе стола. Он берет вилку и нож и говорит, не откусывая.
— Ты могла бы подышать воздухом в пределах участка. Бродить по ночам опасно, Глиндон.
Вы даже не представляете, насколько верно это утверждение.
Я делаю глоток апельсинового сока, чтобы остановить себя от гнилых воспоминаний прошлой ночи.
— Оставь ее в покое, Леви. — Мама передает мне вареное яйцо — хорошо сваренное, как я люблю — с улыбкой. — Наша Глин уже большая девочка и может сама о себе позаботиться.
— Нет, если посреди ночи на нее нападет какой-нибудь сумасшедший подонок.
Я подавилась соком, который застрял у меня во рту. Брэн передает мне салфетку и странно смотрит на меня.
Дерьмо.
Пожалуйста, не говорите мне, что это написано у меня на лице.
— Не сглазь, — хмуро говорит ему мама, а потом показывает на яйцо. — Ешь, милая.
Я набиваю рот белком яйца, и мама качает головой, когда я практически выбрасываю большую часть желтка.
— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает папа, похоже, с подозрением глядя на меня. Боже. Я действительно ненавижу, когда он работает в таком режиме. Он как криворукий детектив, выискивающий любую информацию.
— Нет, нет. Я в порядке.
— Хорошо. Но если тебе что-то понадобится, дай мне или своим братьям знать, — говорит он, проглотив еду.
— Обязательно.
— Кстати, о твоих братьях, — мама окидывает меня и Брэна своим суровым родительским взглядом. — Я слышала, что вы двое избегаете Лэндона в кампусе?
— Не то чтобы мы избегали его... — начала я.
— Дело в том, что у него нет
