- Меня зовут Артем Моисеевич Шаев, - представился на этот раз очкарик. - Ну, что прочитали?
− Так, пробежался, − признался Костас.
Ученый недовольно глянул на Дубова.
− Он все поймет как надо, − вступился майор за бывшего подчиненного.
Шаев оглянулся на третьего. ,,Скромный" не возражал против объяснений.
− Сейчас в мире как никогда актуальны разработка и внедрение новых технологий и недопущение к таковым потенциального противника. Друзей по блокам кстати тоже. Словом, гонку вооружений никто не отменял. И не собирается отменять. Не секрет, военные есть и будут главными движителями технического прогресса. Во всяком случае, на данном срезе эпох.
Несколько патетично и отвлеченно, но Костас соглашаясь, кивнул.
− Увы, спрос опережает предложения ввиду медленного развития технологий и их всевозрастающей дороговизны. В поисках решения возникшей проблемы, ограниченности возможностей и средств, заинтересованные стороны задались вопросом. А не проще ли раздобыть требуемое, прибегнув к третьей стороне? Всеармейские моления здесь не причем, но причем внеземные цивилизации. У американцев их ангар пятьдесят один, у нас тунгусский метеорит и ряд аномальных зон, включая ту штуку, обнаруженную водолазами у берегов Шпицбергена. У нас большая страна и наследили зеленые человечки предостаточно. Что нам с того? По большей части ничего. Став обладателем некоего секрета еще надо разобраться, как этот секрет устроен. Подкиньте неандертальцу Грач* и, в лучшем случае, он приспособит его колоть орехи. Не исключен вариант, методом проб особо любознательный совершит выстрел. Но не факт, что пуля не угодит в собственный лоб. Как же поступить нашему неандертальцу? Либо научиться, либо подсмотреть за другими, теми, кто умеет пользоваться Грачом. Применительно к нам, поскольку мы, слава богу, давненько не неандертальцы, выход очевиден. Нам нужно подсмотреть. Нам необходимо на ту сторону. К ним.
− И мне выпал честь первооткрывателя? - без особого интереса спросил Костас. На первый взгляд, да и на второй и третий, ученый несет чистейший бред. Даже присутствие Дубова никак не говорило о здравомыслии Шаева. − А если откажусь?
− Разрешите мне? - подключился к разговору третий.
− Пожалуйста, Павел Сергеевич.
− Не обязательно столь официально. Можно просто Павел.
Этот третий не то, что не симпатичен − неприятен. Почему? Да не почему! Неприятен! И не обязательно искать чувствам рациональное объяснение.
− Вы не можете отказаться, − Павел подошел поближе. - Во-первых, вы еще не в отставке. Медицинская комиссия признала вас не годным, но пока нет приказа, вы продолжаете носить погоны, полковника. Второй момент, в свете последних событий, вашему сыну будет приятней знать, что его отец погиб при исполнении служебного долга, чем всю жизнь скрывать, факт устроенного родителем аутодафе, пусть деклассированным и не достаточно законопослушным, но соотечественникам. Убедил?
Костас подловил себя на невнятной мысли, ему собственно все равно каким его запомнит сын. А ведь не должно быть так? Не должно быть ему все равно. Они переглянулись с Дубовым. Тот с сожалением покачал головой. Костас, Костас!
Костас на всякий случай кивнул. Убедил, Паша!
− Даже запирать не будем. Но вздумаете запропаститься... Знаете, последнее время у нас сложились неплохие взаимоотношения с ближневосточными товарищами. Мне ли вам рассказывать? Собираясь отсутствовать, задайтесь вопросом, всегда ли лечение успешно, даже если медики вам гарантируют сто двенадцать процентов успеха?
Павел Сергеевич пока говорил, не спускал глаз с Костаса. Выжидал, как тот себя покажет. Никакой внятной реакции не увидел. Костас остался спокоен. Словно сказанное его не касалось.
Зато волновался Дубов. Вспыльчивость и импульсивность характера Костаса ему хорошо известна. Его ученик порой непредсказуем и способен на любые активные действия. Не так ли получилась с пацанами в кафе и с братвой в подвальчике? Когда-то, еще молодой, лейтенант Борзовский едва не попал под трибунал. Учинил драку с бывшим сокурсником. Тот неудачно пошутил, а действительно ли у его детей будет отчество Константинович. Слишком частые предстояли разъезды и отлучки из дома. Тогда Костаса еле уняли впятером. Обидчика отправили в госпиталь.
Павел говорил дальше, но перешел на менее официальное ,,ты".
− Понятно прямо с кровати тебя туда не отправят. Туда, куда сами не знаем. За грань нашего понимания Бытия. Кое-чему подучим, кое-что проверим. Подготовим к выполнению поставленной задачи.
− Вообще-то я не шпион, − напомнил Костас.
− Шпион это слишком, − снисходительно улыбнулся Павел. - Скорее крыса в чужом подвале. Не столь героично, но больше соответствует правде. Медицину и прочую науку будет курировать Артем Моисеевич. Строевая подготовка на мне.
Павел жестом показал Шаеву продолжить. Артем Моисеевич тут же заложил руки за спину. Хорошо расхаживать не принялся.
− Перед началом, для контроля над вашим организмом, вживим датчик. Нам необходимо понять, насколько вы готовы к нагрузкам. Определим реакции на стрессовые ситуации, на боль, на усталость, на голод, на жажду. Но первое что сделаем, − впервые попробовал пошутить Артем Моисеевич. - Удалим инородные включения. Осколки, зубные имплантаты, доброкачественные новообразования, бородавки, шипицы и прочие.
− Шпалы тоже удалите? - спросил Костас.
− Простите, не понял? - остановился доктор.
- Органические вживления в половой орган мужчины, − просветил Шаева Павел.
Артем Моисеевич удивленно похлопал глазами, соображая, для чего сие безобразие?
− И это тоже, − наконец категорически заявил он.
Обретение Костасом этих самых ,,шпал" было вызвано не личной инициативой, а спецификой проведения спецоперации. Предстояло, выступить в роли курьера к блатным. Настоящий курьер погиб при задержании. Сами уголовники мало интересовали Дубова и Ко, но через них хотели ,,засветить" боевиков. Проработали легенду, разложили ситуацию по полочкам, обговорили мелочи. С внешним сходством особых вопросов не возникало. Костас подходил идеально. А вот с кличкой? Кличку ,,Путеец" урка носил не за окончание железнодорожного училища. Почему и за что ему такое погоняло дадено, установили буквально в последний момент. Костас категорически протестовал, обещая управиться и без надругательства над его телом. Дубов не поддался на уговоры. Или соответствуешь образу или отбой затее. Костас согласился. В срочном порядке, в согласии с тюремной практикой, загубили пяток зубных щеток, наделали имплантатов, и доктора их аккуратно Костасу вживили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
