— Ты, наверное, шутишь? — усмехнулась Джинни. — У тебя совесть есть? Ты последний раз у нас была три месяца назад! Заходи немедленно и учти, сейчас будем пить чай с тортом, только попробуй откажись! — с угрозой ткнула она пальцем Гермионе в живот. Та сложилась пополам и усмехнулась.
— Слушаюсь, великая госпожа сего дома!
— То-то! — улыбнулась Джинни и направилась по коридору в сторону гостиной. Гермиона вошла следом за подругой, и её тут же приветствовал дружный хор родных голосов.
— Гермиона! Вот так сюрприз! Привет!
Гарри и Рон повскакивали со своих мест и набросились на подругу с объятиями. Только сейчас Гермиона ощутила, как сильно по ним соскучилась. С блаженством обняла друзей и двухгодовалых крестников Джеймса и Розу, сидевших у них на руках.
— Как же вы выросли, мои маленькие птенчики! — с нежностью потёрлась она носом о их пухлые щёчки. — Ну, а вы, папочки, просто… атланты! — усмехнулась она. — Здоровенные какие!
— Это тебе так кажется, в сравнении с щуплым Малфоем, — усмехнулся Рон.
— Да, наверное, — смеялась Гермиона. — Привет, Лаванда! — махнула она рукой жене Рональда, сидевшей на полу в море подушек. Та приветливо махнула ей в ответ.
За тёплым дружеским разговором время летело незаметно. Гарри и Рон травили свои байки. Лаванда и Джинни хохотали, дети бегали туда-сюда и лазали по взрослым, как по холмам Хогвартса. Но Гермиона, почему-то, временами мысленно уносилась куда-то. То её тревожил психованный Малфой, то его слова о Трэверсе, то фотография в личном деле, то синяя мантия забрызганная экстрактом японской полыни… Она как-то безотчётно чмокнула в щёчки крестников, когда Джинни и Лаванда повели детей в детскую укладываться на ночной сон.
— Гермиона, у тебя что-то случилось? — неожиданно проникло в её сознание, и девушка вышла из ступора.
— Нет, Гарри! — воскликнула она. — Ничего особенного!
— Мы уже пять минут тебя зовём, — подозрительно произнёс Рон, и теперь оба смотрели на неё выжидающе.
— Ладно! — выдохнула она. — Чего уж скрывать. Я, на самом деле, хотела поговорить об этом, но не уверена…
— Гермиона, ты же знаешь, мы всегда рады помочь! — тихо произнёс Гарри. — Дело в Малфое?
Девушка вспыхнула. Стало жутко неловко.
— Да… нет, не совсем. Скорее, дело вообще не в нём… Подождите! Дело вообще не в Малфое! Просто… Я на днях познакомилась с парнем…
— Ну, наконец-то! — выдохнул Рон.
— Серьёзно?! — радостно произнёс Гарри.
— Да вы подождите! Рано радуетесь! Всего лишь познакомилась, а вы уже приглашения на свадьбу ждёте? — возмутилась Гермиона.
Друзья засмеялись.
— Познакомилась — уже прогресс! — улыбался Гарри. — И что же тебя тревожит?
— Как вам сказать… Он произвёл на меня крайне приятное впечатление: внимательный, серьёзный, видно, что человек грамотный, спокойный. Ну, просто сплошные достоинства. Но Малфой утверждает, что с ним лучше не связываться и, по правде говоря, он может оказаться прав, ведь парень… бывший Пожиратель смерти.
— Сразу не советую! — выпалил Рон.
— То есть он разгуливает на свободе? — озадаченно спросил Гарри.
— Ну, да.
— Его оправдали?
— Да. Я помню тот суд, мы все там были, может вспомните, Майлз Трэверс.
— Сын Бенедикта Трэверса? — неуверенно уточнил Гарри.
— Он самый.
Гарри задумался, и это очень насторожило Гермиону.
— Вы помните, чтобы Трэверс на суде говорил хоть что-нибудь? — озадаченно произнёс он, и друзья стали напряжённо вспоминать. — Он ни слова не сказал. Говорил адвокат и его отец, которого доставили из Азкабана. Сам Майлз Трэверс был… не в себе после больницы. Специалист сказал, что на нём проклятье и он… не может говорить. От него были только письменные показания.
— Да, точно! — вспомнил Рон. — Это был самый странный и быстрый процесс. Знаешь, Гермиона, возможно, Малфой прав. Тёмный парень.
— Ну, не знаю, — разочарованно вздохнула она. — Малфой сам был очень мутной и подозрительной личностью. Но время прошло, всё наладилось. Его жена беременна, кстати! — усмехнулась Гермиона. — Вполне может быть, что и Трэверс не так уж и плох…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Тут ещё другое… — продолжал размышлять Гарри. — Если Трэверс весь из себя такой положительный персонаж, который противился приказам Волан-де-Морта, почему тот его не убил? Меня ещё тогда это очень интересовало. Противиться и отделаться пыткой? Да этот псих убивал своих прихвостней за одно невовремя сказанное слово. Видно, этот парень не так уж и прост.
Гермиона снова вздохнула. В этом Трэверсе было что-то необычное, что-то… притягательное. Жаль стало, что никто не мог бы поведать о нём хоть что-то положительное. И Малфой точно знает кое-что полезное, но по какой-то причине не собирается ей рассказывать. Он прав в одном — знакомясь с человеком, не бежит же она каждый раз в Штаб мракоборцев за личным делом. Мало ли, какое прошлое может быть у человека. Пока она сама с ним не пообщается, разве имеет право делать выводы?
Ей было страшно и любопытно одновременно. Ничто так не толкает Гермиону Грейнджер на “подвиги”, как любопытство. Решение принято. Она обязательно встретится с ним, если Майлз вообще ещё появится в её жизни.
***
Майлз был очень практичным и терпеливым человеком. Он привык жить, ничего не ожидая. И, кажется впервые, это чудесное свойство ему изменяло. Первые три дня прошли в делах, в работе, а потом произошло нечто странное. Он познакомился с ощущением ожидания.
Думал ли Майлз о Грейнджер все эти годы? Нет. Не думал и не вспоминал. Обрывки фраз изредка слышанные от Драко, никогда не трогали его душу. Трэверс привык рассуждать просто, если что-то недоступно, нет смысла устраивать гонку за призраками. Грейнджер была тем человеком, о котором он много знал, может быть даже симпатизировал той информации, которой владел. Но не более того. А сейчас он сложил в библиотеке огромную стопку «Ежедневного пророка», чтобы скоротать время и разобраться, с кем же намерен иметь дело.
Эта девушка восхищала Майлза. Сильная, умная, уверенная в себе, в то же время, добрая и отзывчивая. Это те её черты, которые он смог обнаружить, изучая газеты. Из слов Драко о ней, он делал вывод, что иногда Грейнджер бывала настолько непредсказуемо безрассудной и рисковой, что это вводило в ступор всех, даже её близких друзей. А уж кто были её друзья, Майлз знал отлично. Поттер и Уизли — герои Второй Магической Войны, мракоборцы с идеальной репутацией, как и у неё самой.
Но Майлз не чувствовал себя неполноценным на их фоне. Молодой человек не привык себя недооценивать. Он сожалел о совершённых ошибках, но принимал всё как есть, ведь изменить уже ничего нельзя, а избрать другое решение было невозможно. Майлз Трэверс — Пожиратель смерти, и доказательство серым пятном запечатлено на его левой руке.
Он в полной тишине старинной библиотеки сидел у камина, когда мимолётная мысль прозвучала в его сознании: «Да где же он? Если не здесь, тогда я не знаю…» На этом мысль оборвалась и из-за приоткрытой тяжёлой дубовой двери возник высокий, худощавый блондин в чёрном френче.
— Ну, наконец-то! — устало выдохнул Малфой. — Трэверс, тебя не найдёшь.
Полная тишина в голове Драко говорила лишь об одном — он закрылся. Майлз немного напрягся, но решил не подавать вида, что замыслы Малфоя уже раскрыты.
— Прислал бы Патронуса заранее, не пришлось бы искать, — ухмыльнулся Майлз.
— Ха-ха-ха! Сделаю вид, что ты по-доброму пошутил, — скривился Драко.
Майлз с некоторым раскаянием потупился.
— Ладно, извини, у меня плохо с чувством юмора.
— Да уж, я в курсе. Но ты прав, в следующий раз сначала пришлю сову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Может, имеет смысл всё-таки поработать? Патронус полезная штука.
— Майлз, расслабься! Прошли те времена, когда ты был моим наставником.
— Да брось, Драко. Я твоим наставником не был. Я почему-то полагал, что мы дружили.
— Да… точно… — ухмыльнулся Драко. — Я смотрю, ты времени не теряешь.
Малфой подхватил газету со столика.
