Вот и сейчас, прокручивая в голове возможные сценарии разговора с Эдмондом, она жалела, что слишком хорошо его знает. Мэри сказала очень мудрую вещь, которая глубоко запала ей в душу: виноваты всегда оба. Саманта была на девяносто девять процентов уверена, что Эдмонд с этим утверждением не согласится.
Один процент оставляла на то, что ему с точки зрения сложной стратегии будет выгодно в какой-то момент признать свои недостатки. Ненадолго. В порядке допущения. Чтобы от этого отталкиваться.
Она пришла домой раньше него. На секунду на сердце потемнело от мысли, что он, может быть, вообще сегодня не вернется. Нет, это вовсе на него не похоже, но мало ли… Жизнь полна сюрпризов. Саманта иногда начинала эти сюрпризы ненавидеть.
Взялась готовить ужин — женские обязанности остаются женскими обязанностями. Хоть какой-то намек на постоянство в этом изменчивом мире. Трудно, но здорово иметь опору в себе…
В трудности этого она убедилась в очередной раз, причем без всякой философии: все попросту валилось из рук. Готовя запеканку, она разбила лишнее яйцо — не в тарелку, на пол — и чашку. Чашка была обычная, не памятная, просто белая фарфоровая чашка, и вроде бы это к счастью, но никакого счастья Саманта не испытывала и не предвидела. В ближайшем будущем.
Саманта твердо решила, что не позволит ничему подгореть. Все равно подгорело, хотя она и не отлучалась с кухни. Может быть, на лишние минут пять-шесть ушла в себя…
Когда в двери дважды повернулся ключ, Саманта была уже близка к истерике. Последним — отчаянным! — усилием воли взяв себя в руки, она вышла в прихожую.
— Привет, — сказал Эдмонд бодро, но несколько натянуто.
Саманта знала эту игру — в-то-что-ничего-не-произошло.
— Привет, — поддержала она ее.
Он подошел и обнял ее. Она напряглась под его руками. Он не мог этого не заметить, но все равно наклонился и влажно поцеловал в губы.
Игра продолжается.
— Прости меня, Сэм.
Вот это да! Таких поворотов в сценарии этой игры Саманта не знала. Она вопросительно посмотрела на него.
— Я повел себя по-свински. Не как мужчина. Пообещал тебе путешествие — и тут же забрал обещание обратно, не спрашивая тебя…
Саманта не верила своим ушам, своему прежнему опыту и себе самой. И очень, до слез хотела верить ему — верить, что он искренне признает свою ошибку и хочет это исправить.
— Ты меня простишь? — Он смотрел на нее, всем своим видом, каждой линией лица, каждой черточкой в радужке серых глаз подталкивая ее к единственному ответу — «да».
К единственно правильному ответу?..
— Не знаю, — с трудом, переламывая себя, ответила Саманта. Ей очень хотелось помириться с Эдмондом. Она ненавидела маленькие домашние войны. Она хотела жить с ним в мире. Но так просто сдавать свои позиции она не собиралась.
— Значит, у меня все-таки есть шанс! — Эдмонд белозубо, со всем своим недюжинным обаянием улыбнулся ей.
Саманта растаяла, как пломбир в микроволновке. Но сжала губы, чтобы не показаться слишком легкой добычей.
— И как ты намерен им воспользоваться? — поинтересовалась она нарочито равнодушно.
— Намерен загладить свою вину.
— Хм.
— Будет тебе Ирландия, — улыбнулся Эдмонд.
— Хочешь сказать, я поеду туда одна? — саркастически усмехнулась Саманта. — Не боишься, что на вересковых пустошах я встречу кого-нибудь еще?
— Не-а, — беспечно-самонадеянно ответил Эдмонд.
Саманта снова хмыкнула, вложив в этот коротенький звук как можно больше желчи.
— Я не могу сейчас уехать, честное слово. Для меня это вопрос не моей профессиональной чести и даже не денег. Вопрос будущего. Нашего с тобой будущего. Вопрос того, что я смогу тебе дать — какое положение в обществе…
Высокое, подумала Саманта. Настолько высокое, что там холодно, как на вершине Джомолунгмы, и мне этого холода не нужно.
— Ну, в общем, ты меня понимаешь. Но ты понимаешь также, что я не могу отпустить свое сокровище в такую даль в одиночку. — Он прижал ее к себе и немного приподнял над полом. Поставил на ноги. Теперь они поменялись местами. — Поэтому тебя будет сопровождать Джастин. Я обо всем с ним договорился.
Саманте показалось, что у нее под ногами разорвалась светошумовая граната и ее контузило. Или убило. Мир внезапно стал тихим и глупым. Это что, издевательство?
Она, кажется, даже перестала моргать.
— Что скажешь? Ты ведь хотела вырваться из ритма обыденной жизни. Хотела увидеть что-то новое, отдохнуть? Хотела. Я очень тебе доверяю и очень доверяю Джастину. Ты развеешься, я пока займусь работой и обустройством нашего будущего. Думаю, после этого дела мы сможем снять квартиру побольше. И поехать в свадебное путешествие. Слышишь: я говорю не «или», а «и». Пока ты просто отдохнешь. А потом у нас будет настоящий медовый месяц. Где-нибудь в прекрасных теплых краях. Как сама захочешь. И совсем другая жизнь. Ну же, Сэм?
Саманта рассмеялась — не весело, а нервно, надрывно, с дрожью. Дрожала она от холода, который шел откуда-то из глубин сердца.
Он нахмурился:
— Сэм?
— Глупый ты, Эдмонд Ивен, — прошептала она. — Очень-очень глупый.
И поцеловала его сама — как-то резко, будто желая причинить боль.
4
Джастин глядел в потолок, напряженно, внимательно, будто желая найти там ответы на все вопросы этого мира. Впрочем, на самом деле интересовал его только один вопрос: за что?
Чем он не угодил Господу Богу, если тот ниспослал ему такое испытание? Нет, конечно, это испытание больше похоже на драгоценный дар. Но в том, что оборотная сторона этого рая есть не что иное, как ад, он не сомневался.
Или это искушает его сатана?
А может, дьявол вселился в Эдмонда и теперь творит непотребства руками его лучшего друга?
Потолок был отделан гладкими кремовыми плитками. Тепло и скучно. Ничего, ему скоро предстоит грандиозное… развлечение.
Рифмуется с «мучение».
И «влечение».
А «безумие»? Нет, в качестве рифмы не подходит, но похоже, в конце всего его ждет именно оно. Сумасшествие. Печальный дом для душевнобольных…
Душевно больные. Те, у кого болеет душа. Или болит душа? Или душа — вся превратилась в бесконечную боль?
Нет, не нужно накручивать. Ситуация и без того абсурдная. Интересно, Эдмонд решился бы предложить ему это, если бы догадывался хотя бы о половине тех чувств, которые Джастин испытывает к его невесте?
Эдмонд не дурак. И не слепой. Значит, одно из двух: либо ему настолько наплевать на ситуацию, что он ничего не замечает, не анализирует и не подозревает, либо он подозревает, но ему настолько наплевать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
