Чандлер рассмеялся.
– Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, чем такая картина: молодая леди сбивает тебя с ног и вынуждает пасть к своим ногам.
Файнз скорчил гримасу.
– Что за ужасная мысль. Скорее я паду ниц перед королем. Это, конечно, Эндрю заронил в твою голову всю эту чушь. Как раз вчера он мне сказал, что хотя бы один из нас должен начать вести себя прилично, пока еще общество не поставило на нас крест и не отвернулось, перестав видеть в нас женихов для своих дочерей. Ты можешь поверить в такой вздор?
– Мне он тоже говорил что-то подобное, но вряд ли такое возможно.
– Воистину. – Файнз сделал глоток. – Чертовски здорово, что деньги и титул смывают множество прошлых грехов. Можешь не сомневаться – как только мы подадим сигнал, барышни выстроятся в очередь, приготовив сундуки со своим приданым.
Чувствуя, что шуточки Файнза сегодня ему не по душе, Чандлер осушил свой стакан.
– Полагаю, пора по домам.
– Я только что пришел, – возразил его друг. – А где наш Эндрю?
– Он, без сомнения, уже отправился домой. Как ты совершенно правильно заметил, уже почти светает.
– Похоже, тебя все еще огорчает история с украденным вороном.
Чандлер постарался, чтобы лицо не выдано его негодования и отчаяния.
– Да нет, не особенно, – солгал он.
– Правда?
– Я уверен, что рано или поздно того, кто его украл, найдут.
– Да, но только может оказаться слишком поздно. Ворона нетрудно переплавить в кусок золота. И тогда все будет кончено – ворон исчезнет навсегда.
Чандлер стиснул зубы, а потом усмехнулся:
– Очень мило с твоей стороны напомнить мне об этом.
– Факты – вещь упрямая, Данрейвен, с этим ничего не поделаешь. – Файнз подкрепился добрым глотком бренди. – Вообще-то это вполне могло уже произойти.
– Да уж, умеешь ты поднять человеку настроение.
– В этом деле есть одна хорошая сторона. Такую вещь нелегко продать торговцу или коллекционеру. Она слишком узнаваема.
– Верно.
– Придется им ее расплавить.
– Черт побери, Файнз, хватит!
– Я не хочу, чтобы ты питал ложные надежды.
– Этого просто быть не может, когда ты рядом.
– Сколько же времени эта штуковина пробыла в вашей семье? Наверное, лет сто или около того?
Файнз никогда не понимал, когда нужно замолчать. Чандлер оттолкнулся от стола и встал.
– Так долго, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти вора и вернуть эту вещь.
– Не стоит уходить в таком раздражении, – сказал Файнз. – Я еще не допил.
– Зато я допил.
– Вижу, ты злишься, потому что я ходил к Энн и заставил тебя столько прождать.
Чандлер улыбнулся.
– Я бы в жизни не стал завидовать ни другу, ни врагу, зная, что тот ходил на свидание к любовнице. И тебе это известно. Но завтра днем у меня деловая встреча.
– Кстати, об Энн и любовницах. Ты уже нашел себе новую?
– Нет, пока ищу.
Чандлер понял, что снова солгал. Он вовсе не искал любовницу, но объяснять все это Файнзу ему не хотелось. Он и сам не знал, когда это произошло, но у него вдруг пропало желание делиться с друзьями всеми своими мыслями и поступками.
– Ты всегда был разборчив, Данрейвен.
– Нет, Файнз, просто ты никогда не был достаточно проницательным.
– Причин не было. Я думаю, лучше всего попробовать их всех. Миниатюрных, высоких, совсем юных и тех, что постарше. – И Файнз проказливо улыбнулся. – Каждая восхитительна по-своему. Я дам тебе знать, если услышу о ком-то доступном.
«Это самый лучший и одновременно самый плохой сезон для лондонского света. Общество расцветает пышным цветом элегантных приемов и содрогается, потрясенное тем, что в его среде появился светский вор».
– Боже милосердный, Миллисент, ты просто убиваешь меня. Почему, скажи на милость, ты считаешь, что нашим читателям понравится такое вступление? – И, тяжко вздохнув, Беатриса медленно погладила Гамлета.
Миллисент совершенно не понимала, как тетка может ясно мыслить в такую рань. Уже светало, а они сидели в теткиной спальне с зажженными лампами и занимались окончательной шлифовкой статейки лорда Труфитта, чтобы она могла появиться в вечерней газете. Миллисент считала, что ее вступление – превосходное описание того, что происходит в этом сезоне.
Но не стоило огорчать тетку. Ведь правку можно внести и в уже написанное, прежде чем положить статью в конверт, который будет доставлен по нужному адресу, как это делается каждое утро.
– Право, тетушка, не расстраивайтесь. Вспомните, когда вы волнуетесь, Гамлет тревожится. Я забыла, что вы действительно говорили, будто читатели скандальной хроники не любят избытка реальности. Не беспокойтесь, я переделаю.
– Слава Богу. – Тетка нежно погладила Гамлета по голове, а тот шумно лизнул ей руку. – Ты здесь для того, чтобы помочь мне сохранить эту работу, а не стараться, чтобы я ее потеряла. «Самый плохой сезон», вот уж, право! Мы должны писать только то, что нашим читателям хочется читать. Они не считают это скандальными статейками, ведь мы пишем о погоде и об изысканном обществе.
– Я понимаю. Я больше не забуду и рада, что вас не смутила строчка из Шекспира, которую я добавила в последнюю минуту .
Леди Беатриса некоторое время обдумывала свой ответ, а потом сказала:
– Да, должна признаться, что она не вызвала у меня возражений. Она показалась мне довольно умной. Мне всегда нравились его вещи, особенно сонеты. Вот почему я посылала тебе столько его книг все эти годы. Но все же сначала ты могла бы посоветоваться со мной.
Миллисент молча выслушала упрек.
– Цитата, кажется, подходит к тому, что мы написали. Полагаю, здесь все в порядке, но, дружочек, ты не должна добавлять ничего после того, как мы все закончили, не поставив меня в известность.
– Буду помнить.
– Уж постарайся, пожалуйста. А теперь скажи, ты уверена, что лорд Данрейвен лично ищет светского вора?
– Да. Правда, я еще не видела никого из «скандальной троицы». Но на обоих приемах, где мы были, о них говорили очень много.
– О них всегда много говорят, и я уверена, что очень скоро ты их увидишь. Они, как правило, рано уходят с балов, чтобы поиграть в карты или посетить интимные вечеринки, куда даже мне нет хода. Слушай все, что они скажут, но не позволяй никому из них уговорить себя прийти к нему на свидание.
– Конечно, тетя. Пусть это вас не беспокоит, – сказала Миллисент, чувствуя себя несколько виноватой, поскольку именно сегодня вечером она осталась наедине с красавцем мужчиной. Нужно постараться, чтобы такого больше не повторилось.
– Я уверена, дружочек, ты будешь вести себя превосходно. Но все же интересно, что думает лорд Данрейвен о том, чтобы остепениться и обзавестись женой? Очень жаль, что я сама не могу нигде бывать. Я знаю, какие вопросы задавать, чтобы не вызвать подозрений.
