– Все равно надо выяснить, – настаивал Дима. – Иначе я не засну.
– Может, бабушка еще и не знает, – засомневалась Маша.
– Она про Коврову-Водкину знает все, – категорично заявил Дима. – Пошли.
Он уже спускался по лестнице, когда Маша выбежала из своей комнаты вслед за ним.
– Не вздумай приставать сразу к бабушке с расспросами, – нагнала она брата в передней.
– А как же тогда? – растерялся он.
Нужно что-нибудь придумать.
– Может, сделаем вид, что мы подрались? – предложил Дима.
– Сообразил!
– А что такого? – продолжал Дима. – Бабушка раньше всегда выбегала нас разнимать.
– Тебе сколько лет? Семь? – покосилась на него Маша.
– Нет. Мне пятнадцать, – простодушно ответил Дима.
– Ты еще бы Коврову-Водкину заставил с Людовной подраться, – усмехнулась Маша. – А бабушку нашу послал бы их разнимать.
Едва представив себе величественную Наталью Владимировну, которая тузит Симочку, Дима зашелся от громкого хохота.
– Они дерутся, – проговорил он сквозь смех, – а Филимоновна па…
Договорить он не смог.
– Что «па», – тоже хохотала Маша.
– Палит… в них… из газового… пи… – стонал Дима.
– Что у вас происходит? – показалась в передней Анна Константиновна.
– Бабушка! – с такой радостью закричал Дима, словно они целый год не виделись.
Анна Константиновна удивленно вскинула брови.
– Не обращай на него внимания, – перехватила инициативу Маша. – Ему просто смешинка в рот попала. По-моему, он на пруду перегрелся.
– Голова не болит? – забеспокоилась пожилая ученая дама.
– Ничего у меня не болит, – поторопился успокоить внук. – Мы хотели у тебя узнать…
– Пойдем, бабушка, посидим перед сном на веранде, – перебила брата Маша. – Помнишь, как раньше?
Прием сработал. Когда близнецы были маленькими, Анна Константиновна в погожие дни перед сном сидела с ними на веранде, рассказывая какие-нибудь занимательные истории.
– Да ну вас, – с деланным равнодушием махнула рукой бабушка. – Вы уже почти взрослые.
– Все равно очень хочется послушать, – взмолилась Маша.
– Ну, тогда тряхнем стариной, – явно растрогалась Анна Константиновна. – Работать сегодня я уже все равно больше не буду. А спать еще вроде рано.
– Пошли, – первой двинулась в глубь дома Маша.
Пройдя гостиную и столовую, они вышли на широкую веранду, и расселись по удобным соломенным креслам. Из сада пахло розами. Шиповник был весь в цвету.
– Ну, что бы вам рассказать? – задумалась Анна Константиновна.
– Про Симочку! – выкрикнул Дима.
– Не, понимаю, чем она вас так заинтересовала? – пожала плечами Анна Константиновна.
– Обожаю людей с необычной судьбой, – объявил Дима.
– Судьба у нее действительно необычная, – согласилась бабушка.
– Надо же! – пылко воскликнула Маша. – Отец– африканец полюбил русскую, а потом пропал в Африке.
– Ну, теперь-то подобных историй пруд пруди, – усмехнулась Анна Константиновна, – а в сороковые годы это выглядело настоящей экзотикой.
– Вот именно, – с глубокомысленным видом произнес Дима.
– Но я ведь вам о Симочке рассказала все, что знала.
– Нет, не все, – возразила Маша. – Мне, например, непонятно, почему Симочка раньше каждое лето гостила у Натальи Владимировны на даче, а потом куда-то исчезла. Мы, например, с Димкой ее никогда до этого лета не видели.
– Ну, в этом как раз ничего интересного нет, – ответила бабушка. – Наташа всегда была человеком отзывчивым, но характер…
Анна Константиновна выдержала выразительную паузу.
– Дело в том, что, когда Симочка была уже студенткой, они с Наташей вдруг разругались, – про должала бабушка.
– Из-за чего? – полюбопытствовала Маша.
– Не знаю, – развела руками Анна Константиновна. – Я у Наташи еще тогда пыталась выяснить, но она темнила.
– Значит, так и неясно? – спросил Дима.
– Мне, во всяком случае, нет, – ответила бабушка. – До прошлого года они даже по телефону не разговаривали.
– До прошлого? – Дима подался вперед.
– Ну да, – подтвердила Анна Константиновна. – А потом Симочка вдруг нежданно-негаданно нагрянула к Наташе на дачу. Несчастная старуха так обрадовалась! И теперь в Симочке души не чает.
– И когда же она нагрянула? – с деланным равнодушием произнесла Маша.
– Дайте-ка вспомнить, – Анна Константиновна приложила указательный палец ко лбу. – Наташа меня в этот день пригласила пить чай. А я начала описывать в мемуарах, как ваш дедушка ездил на международный конгресс биологов в Сочи. Ну да. Это был сентябрь. С памятью у меня, слава богу, пока еще все в порядке, – не без гордости отметила она.
Дима, не моргая, смотрел на бабушку.
– Что с тобой? – удивилась она.
– По-моему, Димка спать хочет, – вышла из положения Маша.
– Да, – слабым голосом проговорил брат. – Я что-то сегодня устал.
– И мне, кажется, пора, – Анна Константиновна, зевая, поднялась с кресла.
Они вернулись в дом. Бабушка пошла умываться. Близнецы поднялись к себе.
– Ты слышала? – едва они очутились в его комнате, спросил Дима.
– Все сходится. – Маша была совершенно ошеломлена открытием.
– Я тебе говорил, – торжествующе произнес брат. – Эта Людовна сразу показалась мне подозрительной.
– Что же это все значит? – прошептала Маша и подошла к окну.
В конце июня в Подмосковье ночи очень светлые. Полной темноты не наступает. Поэтому, несмотря на поздний час, за лесом по-прежнему можно было увидеть шпиль заброшенной часовни.
– Что же за всем этим кроется? – повторила девочка.
– Ничего полегче спросить не можешь? – отозвался брат.
– Не могу, – ответила Маша. – Ясно пока одно: Симочка каким-то образом связана с этой могилой.
– А может, и со смертью Голубки? – предположил Дима.
– И могила странная, – подхватила Маша. – Ни имени. Ни фамилии. Ни даты рождения. Только надпись. Как там сказано?
– «Спи спокойно, моя голубка», – напомнил Дима.
– Вот-вот, – продолжала Маша. – Разве так бывает?
– По-разному бывает, – откликнулся брат. – Откуда ты знаешь? Может, покойница так завещала?
– Завещала? – переспросила Маша.
– Ну да, – кивнул Дима. – Некоторые вообще просят не хоронить себя, а развеять прах по ветру.
– Это я знаю.
– А один ученый перед смертью потребовал, чтобы его тело поместили в резервуар с выкачанным воздухом. Чтобы, когда наука найдет средство от смерти, его оттуда достали и оживили.
– Ого! – на сей раз, удивилась Маша.
– Вот тебе и «ого»! – Дима был очень рад, что хоть чем-то смог потрясти сестру.
– Никогда не думала, что ты столько всего знаешь про похороны, – искренне восхитилась Маша.
– Я вообще много знаю, – не преминул заметить брат.
В другое время Маша непременно отпустила бы в ответ какую-нибудь колкость. Однако сейчас она лишь молча смотрела на Диму.
– Значит, ты думаешь, это нормально, когда могила без имени?
Ну, может, и не совсем нормально, но само по себе объяснимо. У этой женщины вполне могла от несчастной любви крыша съехать. Вот она перед смертью и велела поставить себе такое надгробие.
– Скорее у ее возлюбленного крыша с горя съехала, – усмехнулась Маша. – И он ей забацал памятник с голубкой. А Симочка…
– У нее с крышей, по-моему, полный порядок, – перебил Дима. – А вот с совестью…
– Надеюсь, она ничего не замышляет против Ковровой-Водкиной? – испугалась сестра.
– Откуда я знаю, – пожал плечами Дима. – Зачем-то ведь она у Натальи Владимировны появилась.
– И, похоже, в ближайшее время не собирается отсюда уезжать, – заметила Маша.
– Откуда ты знаешь, что не собирается? – не понял Дима.
– Ты не видел, как она Коврову-Водкину настраивает против Филимоновны? – начала объяснять Маша. – Такие, как Симочка, зря стараться не будут.
– Может, она просто вредная, – выдвинул свою версию Дима.
– Даже если и так, она бы не стала взваливать на себя заботу о Наталье Владимировне, – с чисто женской проницательностью отметила Maшa.
– При чем тут забота? – не понял Дима.
– При том, что если Филимоновна обидится и уйдет, заниматься хозяйством придется Симочке, – растолковала сестра. – Это меня и настораживает.
– Почему настораживает? – уставился на нее брат.
– Потому что если бы, предположим, Симочке просто захотелось на халяву провести летние месяцы в Красных Горах, она, наоборот, с Филимоновны пылинки бы сдувала.
– Теперь врубился, – кивнул Дима.
– Наконец-то.
– Ты хочешь сказать, что ей не нужны свидетели? – разволновался брат.
– Именно, – подтвердила девочка. – Филимоновна за сохранность имущества Ковровой-Водкиной голову готова сложить.
– Да уж, – усмехнулся Дима. – И за саму Коврову-Водкину тоже.
– А главное, у нее на даче есть, чем поживиться, – добавила Маша.
